-Демона, говоришь... - Прищурился стражник. - Сейчас сдашь его нам, мы сами доставим его пресвитерам. За наградой придешь после.
-Ага, держи карман шире. - Усмехнулся охотник. - За дурака меня держишь. Вы же все денежки себе и прикарманите. Или пропусти, или зови сюда псов господних. Иначе сам потом будешь объяснять епископу, почему вы упустили демона, который находился перед самым вашим носом.
-В опасные игры играешь, Гаст. - Недобро нахмурился страж. - Решил перейти дорогу Святой Церкви Всеединого...
-Не Святой Церкви, а тебе с дружками. - Ничуть не смущаясь, парировал охотник. - Давай уже пропусти меня, мне не терпится как следует промочить горло после долгой скачки.
Стражник еще некоторое время тяжело буравил охотника взглядом, но затем все же нехотя посторонился, освобождая дорогу. Гаст меж тем направил свою лошадь в центр города прямиком к мрачному серому собору, главному оплоту Святой Церкви в Орроу. Молчаливые стражи в серой форме со знаком Звезды Атона беззвучно посторонились словно заранее знали о прибытии охотника и его пленника.
Внутри цитадели двое дюжих воинов из числа внутренней охраны сноровисто подхватили связанного парня и потащили по серым извилистым коридорам. Спустившись вниз по узкой винтовой лестнице располагавшейся в одном из закутков собора, они оказались в мрачном сыром подземелье. Длинный полутемный коридор освещали лишь редкие тусклые факелы. Стражи остановились возле кованой решетки перегораживающей путь и сдали пленника тюремной охране. Те в свою очередь бесцеремонно протащили связанного парня вглубь подземелья словно куль с тряпьем и швырнули в одну из тесных вонючих камер в изобилии располагавшихся по бокам коридора, предварительно освободив от веревок, но нацепив взамен массивные ручные кандалы.
-Уголек...
Этот голос он узнал бы из тысячи. Даже сейчас в грязном измызганном рубище с разбитым заплывшим от многочисленных кровоподтеков лицом она была прекрасна.
-Зивира... - Хрипло выдохнул Уголь. Он умел говорить, но не слишком любил, поскольку его гортань обожженная огнем выдавала звук лишь отдаленно напоминающий человеческий голос. - Почему...
-Пресвитеры... - Голос гитанки звучал печально. - Они дознались кто я и решили сжечь на главной площади как ведьму. Они думают, это я наложила на тебя порчу и заставила убить мимов.
-Аро, он...
-Аро не шевельнет и пальцем чтобы спасти нас. - Покачала головой девушка. - Его самого терзает страх собственного происхождения. Он полукровка, его мать была гитанкой. Если об дознаются слуги Всеединого, ему конец.
-Ты ненавидишь меня...
-Нет, что ты. - Улыбнулась Зивира. - Рано или поздно это все равно бы случилось. К тому же смерть не кажется мне такой уж жуткой. Ведь если даже ад и существует, его обитатели вряд ли более жестоки чем атоновы слуги.
-Ты не сдашь его...
-Аро мерзкий человек. Лет семь назад он не помог даже своему родному брату. Не вызволил его из долговой тюрьмы хотя мог бы это сделать, и тот вскоре умер, не вынеся тягот неволи. Но я не желаю ему зла. Я просто хочу, чтобы все это поскорее закончилось... - Зивира опустилась на устланный прогнившей соломой пол своей клетки и словно бы впала в некую рассеянную апатию. Похоже, ее действительно перестало что либо волновать, и она была готова безропотно принять любую участь, кою уготовят ей слуги Всеединого.
***
Когда старшему пресвитеру Преону доложили, что к нему прибыл посетитель, он как и всегда находился в своей приемной в главном соборе Орроу.
-Ты? - брови пресвитера приподнялись в легком удивлении. - Чего тебе надо.
-Вы поймали его... - Рослый бородатый мужчина нервно постукивал хлыстом по черному голенищу сапога.
-Да. Я же говорил, что это был лишь вопрос времени. - Пожал плечами пресвитер.
-Я хочу, чтобы его продали на рудники, а вырученные деньги выплатили мне. - Упрямо поджал губы Аро. - Мой цирк понес большие убытки за последнее время, мне непросто будет удержать его на плаву.
-Меня не волнуют твои проблемы. - Усмехнулся Преон. - На мальчика положил глаз сам Первосвященник, Его Святейшество Этос Шестой.
-Зачем он ему. - Скривился Аро.
-Этот парень редкий экземпляр. Он не просто одержим демонами как к примеру твоя танцовщица, нет, судя по всему он и сам нечеловек. А раз так, то его тело после казни будет представлять большой интерес для нашей матери Церкви в том чтобы лучше понять природу тьмы и как именно с ней бороться. К тому же - пресвитер позволил себе слабую усмешку - у Его Святейшества по слухам имеется весьма неплохая коллекция заспиртованных голов подобных нашему уродцу.
-Сжигать мою танцовщицу излишняя мера. - Сменил тему Аро. - Она слишком дорого мне обошлась. Достаточно будет публичной порки.
-Не указывай, что мне делать, полукровка! - вскинулся Преон. - Не забывай, кто ты есть и чем именно ты нам обязан. Запомни, ты живешь лишь пока поставляешь нам информацию об остальных гитанах и им подобных богомерзких созданиях. После случившегося многие в нашей братии вообще требовали, чтобы в очищающем огне сгорела вся твоя труппа вместе с тобой. Поэтому не зарывайся и скажи спасибо, что сам избежал костра... Никакого возмещения тебе не будет. Сам решай свои проблемы. Ровно через месяц я жду очередной отчет от тебя, и моли Всевышнего, чтобы он меня удовлетворил. А теперь пошел вон. У меня и без тебя хватает головной боли.
Глава третья. Гитаны.
Деревянная повозка сопровождаемая эскортом из десятка дюжих стражей медленно ехала по широкому тракту, подпрыгивая на колдобинах. Уголь неподвижно сидел на полу железной клети, глядя перед собой застывшими мертвыми глазами. Он не обращал никакого внимания на пронизывающий холод и сырую вонь идущие от полусгнившей прелой соломы на полу. Перед его взором стояло лицо Зивиры. Такое, каким он запомнил его в последний раз. Девушку сожгли на следующий день на главной площади Орроу, а его заставили смотреть. В назидание.
Народ перед помостом ревел и бесновался и едва не прорвал заграждение стражей чтобы собственноручно разорвать ведьму на куски. Никогда ранее Уголь не видел и не чувствовал подобной ненависти. Гигантский многоглавый зверь по имени людская толпа оказался воистину ужасающим. Оскаленные перекошенные звериной злобой лица, казалось, навсегда утратили способность выражать какие бы то ни было человеческие эмоции.
И тем удивительнее выглядело на их фоне прекрасное лицо, нет даже лик черноволосой гитанки. До самого последнего мига на нем не отразилось ни тени ненависти к своим мучителям. Даже когда ее прикручивали к деревянному столбу, и когда палач уже поднес факел к загодя приготовленному хворосту, она ничем не выдала своих чувств. И лишь когда разгоревшееся пламя тронуло жадными рыжими языками полунагую смуглую совершенную плоть Зивиры, толпа, наконец, услышала жуткий крик заживо сгорающего тела...
-Готов поклясться, этот урод пялится на меня. - Поежился один из стражей. - Надо было взять в городе какое-никакое тряпье чтобы прикрыть клетку.
-Что, Тир, опасаешься сглаза. - Понимающе усмехнулся его товарищ, зрелый крепкотелый мужчина с короткой черной бородой. - Я слышал, черные колдуны могут одним своим взлядом насылать порчу и даже привести человека к смерти.
-Хватит молоть языком. - Холодно оборвал воинов мощный белокурый рыцарь одетый в тяжелые доспехи и длинный белый плащ с вышитой на нем крупной золотой звездой Всевышнего Атона. - Благословение Святой Церкви защитит нас от любых чар тьмы. Мы воины господни и негоже нам боятся грязных чернокнижников! Когда мы прибудем в столицу, - голубые глаза блондина холодно сузились - эта тварь сполна ответит за все свои злодеяния.
