В ответ на меня уставились два хитрых голубых глаза. Я покачал головой:

– Я понимаю, что Вейлин – симпатичная самочка, но от смерти тебя спас я, а не она!

Волчица посмотрела на меня:

– Спас от смерти?

– Его хотел растерзать уличные собаки, а я его спас.

С легкой улыбкой Вейлин снова почесала котенка коготками. Тот довольно заурчал и вытянулся на плечах у волчицы. Я вздохнул:

– Так мне тебя долго ждать обратно?

Котенок изобразил обиду и перепрыгнул мне на плечо, сильно вцепившись в него когтями. После этого он спрыгнул ко мне в капюшон и больше не реагировал на меня. Я попробовал достать Эйнара из капюшона, но был очень сильно оцарапан. Я осторожно произнес:

– Эйнар?

Тишина.

– Прости меня. Перелезай к Вейлин, если хочешь

Котенок вылез на мое плечо. Постояв на нем, он ткнулся мне в щеку носом и снова исчез в капюшоне. Вейлин продолжала улыбаться:

– Явно непростой котенок.

Я придумал, как увести тему от меня:

– Вейлин, когда я первый раз увидел тебя, ты говорила на смеси священного и энглиша. Ты говорила о том, что ты попала на помост по ошибке и тебе нужно попасть к иерархам Ордена. Можешь рассказать подробнее?

Девушка посмотрела на темное небо:

– Пожалуй, я расскажу. Раз ты пошел на такой риск, выкупив меня, то я могу тебе довериться. Слушай. Мое имя – Вейлин Дестрокардо. Я родилась в Кораландах, а если быть точнее, то в столице, Пассаре. Про орден, что вы называете Проклятыми, ты наверное, слышал. Так вот, я адепт Проклятых. Бывший.

– Бывший?

– Да. Я решила отказаться от учения Проклятых и перейти в лоно Ордена.

– Так ты двойной агент!

– Нет. Я сказала, что я ушла из Проклятых. И буду убита, если меня выследят адепты культа.

Вейлин протянула мне свиток. На нем был написан текст с печатью и подписью. Смысл текста, написанного на энглише, был простым: Вейлин по нему объявлялась ренегатом и подлежала уничтожению, как отступница. Я поднял голову:

– А зачем ты носишь его с собой?

– Я говорила, что хочу стать послушником Ордена. А этот свиток будет подтверждением, что я порвала с Проклятыми.

Я вернул свиток:

– Скажи, а чем занимается ваш культ?

– Не наш, а просто культ.

– Хорошо, почему Орден ненавидит Проклятых?

Вейлин произнесла:

– Проклятые выступают за технократическое общество и атеизм.

Я присвистнул:

– Однако. И это угрожает Ордену?

– Верно. Орден издавна является оплотом магии и религии.

– Вы против магии?

– Нет, культ против того, чтобы владеющие магией угнетали тех, кто ей не владеет, как это происходит часто в других государствах и Граальстане в особенности.

– Тогда почему ты ушла из Проклятых?

Вейлин вздохнула:

– Я сама магесса. Проблема в том, что магов в Кораландах не очень любят. Вот я и поняла, что проще будет уйти из культа, чтобы не чувствовать насмешек.

– Странно, Проклятые же, получается, должны защищать магов?

– Ты ничего не понял. Я говорила, что культ выступает против угнетения зверей магами. И маги в иерархии Проклятых занимают не самое высокое место. Я поняла, что мне, как магессе, делать там нечего.

Я задумался:

– Ты хотела к иерархам попасть, я правильно тебя понял?

– Да.

– Я могу отвести тебя к главному гарнизонному магу Ландара. Устроит?

– Было бы неплохо. А откуда ты его знаешь?

– Я его ученик.

– Ученик? Я думала ты менестрель! Откуда же у тебя были такие деньги? У мастера взял?

– Нет. Но и не своровал, не бойся, они добыты честным путем.

Вейлин покосилась на меня, но не ничего не сказала. Я взял волчицу за лапу и повел за собой. Через несколько секунд она вытащила у меня лапу, и дальше я просто вел ее за собой.

Уже было достаточно поздно, когда мы подошли к домику Гимеона. Перед тем, как зайти внутрь, я спросил Вейлин:

– Скажи, а как ты все будешь объяснять мастеру?

– Оставь это на моей совести, Мирпуд. Я найду, что сказать.

Я взялся за звонок, но потом неожиданно задумался:

– Подожди, а откуда ты знаешь звериный язык и священный язык, если твой родной язык – энглиш? Разве в Кораландах учат этим языкам? Да и вообще, какой язык там самый распространенный?

– Да, энглиш для меня родной язык. Он является как языком Проклятых, так и основным государственным языком Кораланд. Примерно наравне с ним используется звериный язык, ибо, хотя Кораланды и под властью культа, но все же торговые отношения с соседними странами существуют и вполне развиты. Поэтому оба языка идут наравне.

– Хорошо, но священный язык ты откуда знаешь? Ведь для культа это язык заклятых врагов!

– Ну, скажем так, есть один зверь, который меня ему научил. Возможно, говорю я на нем не идеально, но мне хватает для развернутого диалога почти на любые темы.

– А на каком языке тебе удобнее говорить – на энглише или на зверином?

– Без разницы, ибо я их изучала с детства наравне.

– Да, заранее тебя предупреждаю: не ври мастеру – он чувствует ложь сразу же.

Я не заметил этого, но Вейлин напряглась после моей фразы. Я взялся за кольцо, постучав им. После паузы дверь открылась, и на меня уставился обычный немигающий взгляд варана:

– И как я должен это понимать? Решил, что будешь себе самочек водить?

Я только собрался возмутиться, как Вейлин наступила мне на лапу и произнесла:

– Мастер Гимеон, я не самка Мирпуда, как вы выражаетесь. Мне нужно с вами обсудить кое-что серьезное. Это очень важно.

Гимеон, слушавший ее речь, прислонившись к косяку, после паузы ответил:

– Что же, проходите.

Мы зашли внутрь. Варан сел в свое кресло:

– И что же вы хотите рассказать мне, молодая волчица?

– Я хочу попасть послушницей в Орден. Ради этого я пришла сюда из Кораланд.

– Очень интересно. Вы что, были служителем культа Проклятых?

– Да.

– Вы лжете.

Вейлин немножко обалдела:

– В чем?

Гимеон произнес спокойным голосом, выделив слово «были»:

– Вы не были служителем культа, вы есть служитель.

– Ну, формально да, я до сих пор являюсь адептом. Но фактически нет, ибо у меня на лапах приказ о моем уничтожении, подписанный Верховным Избранным культа.

Волчица вытащила свиток и передала его Гимеону. Тот развернул его и мельком осмотрел:

– К сожалению, энглишем не владею, но подпись и печать подлинные, это я могу сказать точно. Хорошо, расскажите свою историю.

Дальнейший рассказ немногим отличался от того, что Вейлин рассказала мне на рынке после ее покупки. Было заметно, что магесса сильно нервничала во время рассказа. В принципе, повод был – Гимеон придирался к мелочам. Даже не то время употребления глагола в рассказе настораживало его, как это было в самом начале, когда варан обвинил ее во лжи из-за того, что она назвала себя бывшим адептом. Видно было, как волчица очень тщательно подбирала слова для своего рассказа. Также параллельно мне пришлось вступать в разговор и объяснять мастеру происхождение денег, посредством которых я выкупил Вейлин.

В конце концов, магесса закончила говорить. Маг развалился в кресле:

– Что же, вы экземпляр не менее интересный, чем мой новый ученик. Я думаю, я скоро сообщу Иерарху о вас двоих. Возможно даже, в течение одного или двух дней. Остался только один вопрос. Куда вы сейчас пойдете, молодая волчица? Мой дом мал и в нем всего одна кровать, и та занята Мирпудом.

Вейлин опустила глаза:

– Пока я была рабыней, я спала порой в совсем ужасных условиях, поэтому я спокойно могу спать хоть на полу. Можете за меня не беспокоиться.

Гимеон высунул свой змеиный язык и убрал его обратно:

– Мирпуд?

– Да, мастер?

– Я не собираюсь ее кормить за свой счет. Ты ее обеспечиваешь. И это приказ, который не обсуждается. Ты уже зарабатываешь сам, поэтому вперед и с песней.

Я молча кивнул. Теперь мне больше не было смысла копить деньги на освобождение Вейлин, и я мог тратить их по своему усмотрению. Как раз теперь нарисовался объект, который на который можно тратить те барра, что я получал от Фархада и посетителей таверны. Неожиданно раздался голос варана: