Молчаливый и Тимиш одновременно сорвались с места и начали атаку. Внушительный лев, размахнувшись своим топором, чье лезвие ярко блеснуло на солнце, пошел на леопарда тараном. Парфат избрал единственную оставленную ему тактику – оборонительную. Он стоял на месте, ожидая, когда Молчаливый приблизится. За мгновение до рокового столкновения, леопард отскочил влево от несущегося на него живого тарана, но Молчаливый, сделав по инерции еще несколько шагов вперед, резко затормозил, уперся лапами в землю и сделал удар топором. Топор описал солидный полукруг около своего хозяина и со свистом рассек воздух на том месте, где секунду назад находился леопард. Парфат в самое последнее мгновение успел пригнуться и спрятаться под защиту своего щита. Со стороны это выглядело не просто впечатляюще, а очень жутко.
Однако это было ничто по сравнению с тем, что творилось на другой половине арены. Зрителю нужно было обладать великолепным зрением и иметь завидную наблюдательность, чтобы вообще разобраться в том, что там происходило: ярко-красное пятно, в котором уже практически невозможно было различить черт дракона, с невероятной быстротой мелькало вокруг Шартрана, нанося ему удары с самых невероятных сторон. Скрежет металла о доспехи и жалобный треск щита хорошего исхода точно не сулил. Волк отбивался, как мог, но явно сдавал.
Парфат произвел контратаку и, вынырнув из-под щита, сделал решительный выпад в сторону Молчаливого. Лев, успевший к тому времени развернуться мордой к сопернику, играючи отбил направленный в него меч леопарда и снова пошел на него, нанеся не самый слабый удар топором, который пришелся по ростовому щиту противника, оставив на нем чуть рваную отметину. Навалившись всем своим весом с другой стороны, Парфат сделал шаг вперед, заставив тяжелый топор соскользнуть в сторону, и нанес удар по руке Молчаливого. К несчастью для леопарда, лев оказался достаточно вертким для того, чтобы вовремя подставить под удар защищенное доспехом предплечье вместо открытого сгиба локтя, и атака Парфата не нанесла ему особых повреждений.
Тимиш, казалось, потерял всякое терпение, он с громким шипением отбежал от Шартрана метров на пять и внезапно остановился в боевой стойке, грациозно повертев клинками в лапах. Взгляду зрителей открылся изрядно потрепанный волк, вымотанный и уже нетвердо стоявший на лапах. Противники встретились глазами: зеленые глаза волка и желто-зеленые – дракона. Внезапно у Шартрана лопнул один из крепежей нагрудной брони, очевидно, он был случайно задет в бою, но продержался еще какое-то время. Мгновением позже дракон вихрем приблизился к волку, ловко орудуя обоими клинками и осыпая Шартрана очередным шквалом ударов, и еще несколько крепежей не выдержали нагрузки. Пластина сползла с груди волка и ударилась о землю под его лапами с глухим звоном. Поначалу волку удалось собраться с силами и успешно отбивать удары, но один из них оказался для его круглого щита слишком мощным. Шартрану пришлось быстро избавляться от расколотого щита и перегруппировываться, но Тимиш всегда оказывался рядом, не давая противнику никакой свободы действий. Не прекращая атаки, он направил удары мечей в шлем волку, игнорируя оставшейся открытой грудь. Выбить меч из лап Шартрана оказалось делом пары секунд.
Глашатай вмешался в бой между ними:
– Этот бой окончен! Победитель лар Тимиш из Кораланд! Расходитесь, расходитесь!
Но дракон и не думал останавливаться: отбросив мечи в сторону, он кинулся на волка. Глаза лейтенанта расширились, когда чешуйчатая красная лапа обвила его шею, в то время как другая поднесла к горлу холодную сталь кинжала. Последним, что Шартран слышал в своей жизни, было лишь свистящее облизывание своего соперника рядом со своим ухом…
Дракон перерезал горло Шартрану. Попытавшегося было вмешаться глашатая дракон убил метким броском кинжала. Забрав нож из трупа глашатая и перемахнув через изгородь, Тимиш решил избавиться от остальных соперников, попутно подобрав с земли свои двойные клинки.
Парфат и Молчаливый сразу прекратили драться между собой. Стадион затих. Со своих мест привстали даже король с королевой, которые присутствовали на турнире. Не сговариваясь, два воина повернулись мордами к обезумевшему дракону. Они сразу перестали быть соперниками, превратившись в союзников.
Издав победный клич, дракон ринулся на Парфата, но немного не учел размеров его щита. Оба клинка лишь слегка поцарапали щит леопарда, а Тимиш был оттеснен и едва увернулся от смертоносного удара топором от второго соперника. Красному дракону пришлось применить всю свою изворотливость, чтобы уклониться от серии быстрых ударов топором.
Улучив момент, дракон перешел от обороны к атаке, пытаясь достать клинками Молчаливого, но ему все время приходилось держаться на расстоянии, вне пределов досягаемости тяжелого топора. Однако Тимиш выпустил из вида Парфата, что обернулось для дракона очень чувствительным ударом щитом по голове и временной дезориентацией в пространстве. Дракон замер всего на пару-тройку секунд, но этого хватило для того, чтобы Молчаливый смог нанести сокрушительный удар наконечником топора по груди. Тимиш отлетел к изгороди, шлепнулся об нее спиной и сполз на землю. Казалось, он потерял сознание. Леопард приблизился к нему с мечом наизготовку, дабы удостовериться, что соперник повержен, но в этот момент произошло непоправимое – дракон ожил и метнул кинжал в грудь Парфату. Просто невообразимым образом лезвие угодило в стык между пластинами доспехов.
Зрители ахнули. Леопард выглядел так, словно его поразила пуля из автомата моего мира: он резко отпрянул назад, покачнулся и плашмя упал назад.
Опьяненный вторым нейтрализованным противником, Тимиш вскочил на лапы и бросился на Молчаливого, вращая на бегу двойными клинками так ловко и быстро, что контуры клинков теряли четкость и будто бы сливались в серебристые сверкающие пятна. Дракон понадеялся на быстроту своей реакции, но его план с треском провалился, когда дракон увидел, как на него движется лев, размахивающий тяжеленным двуручным топором. Противники сошлись. Молчаливый не подпускал верткого дракона к себе ближе, чем на пять шагов, и как последний ни старался, какие бы кульбиты ни выделывал, ему всего лишь раз удалось уколоть льва, но без особых последствий. Приноровившись к технике Тимиша, Молчаливый решил наносить удары ниже, в область задних лап. Прыжки явно сильно утомляли дракона, он терял концентрацию и вскоре замешкался настолько, что был сбит с лап. Тяжело упав, Тимиш открыл глаза и чуть не был разрублен пополам, но успел откатиться в сторону буквально за мгновение до того, как сверкающее лезвие топора глубоко вонзилось в землю арены.
Столкнувшись с лежащим леопардом, дракон быстро вынул из него окровавленный кинжал и, оказавшись на лапах, запрыгнул Молчаливому на спину как раз в тот момент, когда лев вырвал свой топор из земли. Неожиданное выпрямление льва не позволило Тимишу вовремя добраться до его горла, и дракон, с отвратительным скрежетом когтей по стали доспехов, начал соскальзывать вниз. Внезапно его заднюю лапу обвила мощная ладонь Молчаливого и кинула на арену перед собой. Дракон попробовал перекатиться, но удар об землю был слишком тяжелым, и лезвие топора Молчаливого прорубило голову Тимиша. Дракон погиб мгновенно, не успев даже дернуться.
Обессиленный Молчаливый выронил топор, который рухнул на землю. Единственным способом для него устоять на лапах стало удержаться за изгородь, которая еще чудом осталась стоять. Над стадионом все еще стояла тишина, которая неожиданно сменилась одобрительным гулом, который с каждой секундой становился все громче. Отсюда я видел, как Молчаливый рухнул на колени перед Парфатом и начал снимать с него доспехи. На арену выбежали звери в мантиях: я насчитал трех. Гимеон, который впервые на моей памяти выглядел взволнованным, ответил на мой немой вопрос:
– Маги-медики. Надеюсь, Парфат жив, иначе это будет огромной потерей для Граальстана.
Молчаливый пошатнулся и рухнул на колено. Один из магов сделал что-то со львом, и тот смог подняться и забрать свой топор из трупа Тимиша. После долгих манипуляций оставшиеся двое медиков подняли Парфата, подхватили его под лапы и вывели с арены. Этого нельзя было утверждать наверняка, но леопард пытался сам перебирать лапами. Некоторые из зрителей заметили это, и гул одобрения стал еще громче.
