- Спрашиваю, - помянув про себя всех чертей, Эмпифиэль выдохнула и надела на лицо доброжелательную маску. - У кого можно купить дом?

- У меня.

- У вас есть дом, который вы продаёте. Я правильно поняла?

- Да.

- Вы его мне продадите?

- Если сойдёмся в цене продам, а чего не продать, стоит, ветшает, всё равно его больше никто не купит.

- Когда я могу посмотреть дом?

- А чего на него смотреть? Бери да покупай.

- Сколько вы хотите за свой дом? - у Эмпифиэль складывалось впечатление, что старуха над ней издевается.

- А много хочу. Выбора у тебя всё рано нет. Никто больше тебе дом не продаст. Пятьдесят серебряников. Вот.

- Хорошо. Где я могу поменять золотой, чтобы отдать вам 50 серебряников?

- Да где же ты его поменяешь? Нет ни у кого таких денег.

- Тогда может быть в банке?

- Какой банке? У нас в банках деньги не хранят. Это сколько же должно быть денег, чтобы хранить их в банке? Не морочь мне голову девка. Если у тебя есть золотой, его можно разрубить пополам, вот и получиться 50 серебряников.

- Как это разрубить?

- Топором. Откуда только такие неразумные берутся? Давай золотой.

- Сначала я увижу дом, а потом рубите.

- Пошли, здесь недалеко.

Старуха пошла вдоль улицы, не оглядываясь на Эмпифиэль. Мгновенье постояв, решая забрать Агата с Весей или вернуться за ними потом, Эмпифиэль догнала старуху. Всё равно придётся возвращаться на рынок, еды то у них нет, да постельное бельё придётся покупать и утварь какую. Шли не долго, остановились около домика с закрытыми потемневшими ставнями. Во дворе царило запустение, куча хлама лежала у покосившегося сарайчика. Общее впечатление складывалось удручающие. Но, выбора у неё и правда не было.

- Вот. Давай золотой, - старуха толкнула незапертую дверь, но заходить не стала.

- Надо оформить сделку, подписать бумаги.

- Какие бумаги? Покупаешь дом или нет? А то иди отсюда! - расшумелась старуха.

- Покупаю. Как вас хоть зовут? - Эмпифиэль заглянула в открытую дверь, но из-за полумрака ни чего не было видно.

- Зачем тебе моё имя? Порчу хочешь навести?

- Чтобы знать, у кого я купила дом, - терпение подходила к концу, а сомнительная сделка волновала.

- Зулья меня зовут.

- Давайте топор Зулья.

- Зачем?

- Золотой рубить.

- Ты что же сама собралась его рубить? Пойдём на базар, Кул разрубит, а то ещё обманешь старуху, отдашь меньше ползолотого.

- Пошли на базар, - страна вредных старух, про себя подумала Эмпифиэль, и первая вышла за калитку.

Кул нашёлся быстро, проверив золотой на зуб, разрубил его пополам, повертел половинки в руках и разрубил ещё напополам.

- Так удобнее. С половины золотого никто сдачи не даст, - равнодушным голосом пояснил он.

Старуха, схватив деньги, исчезла с завидной скоростью для своего возраста, а Эмпифиэль направилась через базар к коновязи, по пути делая покупки. Около Агата собралась небольшая толпа мужчин, они спорили и махали в сторону коня руками. Агат спокойно стоял, не обращая внимание на собравшуюся толпу, Веся лежавшая у него под ногами, увидев хозяйку, вскочила, и раздалось радостное "Гав!". Мужики дружно отхлынули и молча принялись рассматривать Эмпифиэль. Неприятное ощущение. Быстро разложив покупки, она села на Агата, и шагом направилась к новому месту жительства. Кошмарная страна! Кошмарный город! Кошмарный народ!

Заведя лошадь во двор, и сняв вещи и седло, Эмпифиэль пошла осматривать свои новые, старые владения. Открытая дверь пропускала мало света, и пришлось сначала открыть ставни, прежде чем заходить внутрь. Веся бегала вокруг, тщательно принюхиваясь. Агат повертел мордой, подёргал ноздрями и пустился вглубь заросшего участка, Веся побежала следом, а Эмпифиэль за ними. Что могло их там заинтересовать? Пробравшись сквозь колючие заросли, уходящего вниз участка, ей стал виден весело бегущий ручеёк, Агат с Весей уткнулись в него мордой. Подойдя поближе, присев на корточки и зачерпнув ладошкой, обжигающе холодную воду, Эмпифиэль попила, села на берегу и осмотрелась. Все участки сходились у берегов речушки, играющей роль границы между владениями. Были видны утоптанные тропки и деревянные настилы над водой, кое-где валялись вёдра и сушилось постиранное бельё. Вот вам и местный водопровод, подумала Эмпифиэль, поднялась и пошла обустраиваться.

В доме стаял затхлый запах. Эмпифиэль открыла рассохшиеся окна и пустила домой свежий воздух. Осмотрела убогое помещение и принялась за уборку. Дело новое, но не требующее большого ума. Выкинув всё, что смогла на улицу, вымыла полы и стала обустраиваться. Во всём есть свои плюсы, подумала Эмпифиэль, окидывая свои владения свежем взглядом. Одна комната, стол, стул, кровать, комод, да маленькая печка и рукомойник, вот и всё её хозяйство. Разве бы она осилила уборку нормального дома за час с небольшим? Застелив постель купленным на базаре постельным бельём и покрывалом, вынув продукты и разложив их на столе, она пришла к выводу, что всё, устала. Все остальные дела по благоустройству завтра, а сегодня холодный ужин и спать.

Почистив Агата новенькой щёткой, Эмпифиэль решила, что не стоит его привязывать, пусть вольно пасётся, он конь умный с участка не уйдёт. Весю загнала в дом и накормила похлёбкой из хлеба и молока. Ночью останется в доме, а то вдруг ещё кому-то захочется собачьего мяса. Поела сама и легла. Завтра подумает, что делать дальше.

Утро началось с петушиной переклички, подхватывая крик одного петуха, кукареканье разносилось со всех сторон. Казалось, это длилось бесконечно, но оставалась надежда ещё поспать. Напрасная надежда, небольшая тишина и на смену петушиному крику по всему городу стал разноситься колокольный звон. Всё, дальше поспать не удастся. Встав, открыв окна и выпустив Весю, Эмпифиэль высыпала остатки овса Агату и собрала немного сухих веток. Надо попробовать растопить эту чудо плиту, ужасно хотелось горячего чая, да и Весе нужно сварить нормальную похлёбку, а то уже отощала бедная собака на сухом пайке. Справиться с этой задачей удалось совсем не сразу, изрядно помучившись и перепачкавшись, Эмпифиэль разожгла огонь, дым почему-то пошёл не через трубу, а повалил в дом. Пришлось открыть и дверь. Да, в таких условиях много не наваришь. Поставив греться воду, Эмпифиэль стала рассматривать свои вчерашние покупки. Местный сыр и чай вызывали опасения, но других продуктов на рынке не было, копчённое мясо и странного вида жёлтая мелкая крупа, почти мука. Только хлеб радовал глаз, ноздрястые вкусно пахнущие лепёшки за ночь не зачерствели и вызывали аппетит. Вода закипела и на место чайника Эмпифиэль поставила большую кастрюлю, найденную вчера в недрах комода, что делала кастрюля в комоде загадка, но скорее всего благодаря этому она и сохранилась. Второй раз за день устраивать дымовую завесу в доме Эмпифиэль не собиралась, поэтому решила сварить Весе каши сразу на несколько раз и заварить много чая, перелив потом его в свою не остывающую ёмкость. Поживёт она пока на чае, готовить в таких условиях было не возможно.

Чай получился непривычным, но вкусным, местные сыр с копчёным мясом на вкус тоже были лучше, чем на вид. Ну, хоть с едой в этой стране всё в порядке. Правда каша из местной крупы получилась странная, она сразу превращалась в твёрдые комки и не хотела развариваться. Изрядно помучившись, добавив в неё мяса и соли, Эмпифиэль ещё немного поварила, и когда уже запахло пригоревшим, сняла с плиты и вынесла на улицу, дома и так стоял дым, ещё и горелым запахло. Часть выложила в миску и залив водой размешала, остальное оставила прямо на крыльце.

- Веся иди кушать, - Эмпифиэль подозвала собаку и поставила перед ней сомнительное варево.

Собака не спешила пробовать данный кулинарный шедевр, сначала тщательно обнюхала, посмотрела с упрёком на хозяйку и стала осторожно, двумя зубками вытаскивать из каши куски мяса.

- Это что ещё за хулиганство? А кашу кто есть будет? - Эмпифиэль расстроилась, столько мучилась, а получилась такая дрянь, что даже собака есть не хочет.