* * *
Трижды протрубил рог на три голоса. Голос опускается, а потом взлетает.
- Зовут на переговоры, дуэннон, - сказал дуэннону Кэссиу пожилой вольный мечник.
- Слышу, - кивнул главарь мятежников.
Они впятером скорчились за баррикадой из опрокинутой телеги и перестреливались с наместничьими солдатами, засевшими в замке. Слева слышались гулкие удары - мужики били в двери замка бревном. Двери трещали, но не поддавались. Осаждённые стреляли в них и швыряли камни, но без особого успеха. Мужики держали над собой две половинки ворот, которые приволокли откуда-то из города, а их соратники стреляли по осаждённым, не давая тем лишний раз высунуться из окон.
Взять замок с налёту не удалось. Наместник всё-таки неплохо научил своё воинство. Потеряв внешнюю линию обороны - стены - солдаты заперлись в замке и отстреливались с упорством отчаяния. Убитых среди мятежников не было, лишь несколько были легко ранены. Но и продвижения не было, и это раздражало. Мятежники засели в конюшне, в сарае, за самодельными баррикадами вроде той, что дала защиту дуэннону Кэссиу, и пускали в окна замка стрелы, обмотанные горящей паклей. Кое-где из окон валил густой дым, подсвеченный пламенем. Но всем было ясно, что "выкурить" защитников замка не удастся.
И вот наместник зовёт на переговоры. Нет никаких сомнений, что он - здесь, в замке. Этот сигнал идёт из древних времён, и означает "переговоры вождей". Надо ответит, вот только во всём войске мятежников нет ни одного рога. Впору самому трубить, наподобие сказочного зверя олифана, у которого один хвост на заднице, а второй - на носу...
Дуэннон Кэссиу медленно встаёт во весь рост, разведя руки крестом. Несколько мгновений он ожидает, что в его тело воткнутся несколько арбалетных болтов. Соратники, сжав оружие побелевшими пальцами, смотрят на него.
Никто не стреляет.
- Прекратить стрельбу! Прекратить стрельбу! - кричит он.
Через несколько мгновений пересвист стрел и болтов стихает.
- Собраться у ворот! Освободите дверь!
Стихает хряск бревна в замковые двери. Через несколько минут между въездными воротами и дверями замка собирается войско мятежников. В середине - дюжина бритоголовых усачей, вольных меченосцев во главе с Кэссиу. Среди них нахально затесались и Пустельга с Буяном. Вокруг теснятся мужики с копьями, палицами и тесаками. Те, у кого в руках луки и арбалеты, направили их в сторону замковых дверей.
...Повисла тишина. Очень неприятная.
Вскоре послышался треск и скрежет: защитники замка разбирали баррикаду и пытались отворить двери. Двери, повреждённые бревном, не поддавались, пока кто-то в сердцах не шибанул их изнутри.
Под хохот мятежников двери расселись на части и осыпались на каменное крыльцо.
- Вот и дровишек накололи! - крикнул парень с перевязанной рукой. Тот самый, который вчера орал, когда же снова идти на "пестряков". Если бы все горлопаны, которые любят грозные речи, были такими...
Воины наместника сбегали с крыльца, выстраиваясь клином. Дуэннон Кэссиу смотрел на них с привычной ухмылкой. Двадцать пять, тридцать... тридцать семь. Снаряжены добротно и единообразно - шлемы, кожаные куртки с наклёпанными бляхами, тяжёлые башмаки... в руках - алебарды, на поясах - фальшионы... десять человек сжимают арбалеты и целятся, сучьи дети, в него... А людишки так себе. Наёмники, к тому же разноплемённые. Вот горбоносые, с глазами чуть навыкате, и волосы курчавые в рыжину - это ируканцы, драчливые и задиристые. Смугловатые, невысокие, с тонкими чертами лица - убанцы. Хороши с холодным оружием, знатные вельможи берут их телохранителями и фехтмейстерами. Арбалетчики - из Соана, достаточно взглянуть на их бородки клинышком. Арканарцев хорошо если четверть. Видно, после того, как в бою у "Лихой Выхухоли" наместничье войско сдалось, новый наместник решил сделать ставку на иностранных наёмников, рассудив, что чужаки из чувства самосохранения будут драться до последнего. Дуэннон Кэссиу знал, что это правило оправдывало себя до определённой поры, а стоит наёмникам понять, что дело их нанимателя пошло прахом, эти соратники становятся хуже врагов...
- Где наместник? - по-хозяйски гаркнул дуэннон Кэссиу. Среди мятежников послышались смешки.
Из задних рядов, раздвинув плечом ируканцев, вышел благородный дон. Молодой, лет восемнадцати, старательно подчёркивающий своё начальственное положение: вместо башмаков - кавалерийские ботфорты с совершенно бесполезными сейчас шпорами, вместо кожаной куртки - лёгкий колет поверх белой шёлковой рубашки, длинные светлые волосы прихвачены золотым обручем, вместо фальшиона - два лёгких меча.
- Ба! Кого я вижу! - ухмыляется благородный дон. - Сам атаман вонючих болотников, дон Кси! Видно, свет господний озарил его ничтожную душу, и он под старость решил искупить грехи, отдавшись в руки королевского правосудия! И даже привёл своих бандитов...
- Я - Гилмор дуэннон Кэссиу, - ответил "атаман безбожных мятежников". - И я услышал, что меня вызывает для переговоров благородный меченосец, но пока что вижу перед собой задиристого щенка. Где наместник, мальчишка?
- Он перед тобой, мятежник. Я - Игир дон Рэцуо, комендант Коронной Крепости и наместник коронной провинции Гниловражье.
- Зачем ты приказал трубить переговоры вождей, дон Рэцуо? Неужели только затем, чтобы все знали, что отец воспитал тебя невежей?
- У меня есть предложение, дон Кси. Мои солдаты могли бы легко перебить быдло, которое ты приволок сюда, а тех, кто не околеет сразу - распять вдоль дороги. Но я - наместник короны, и должен думать о выгоде государства. Зачем лишать корону рабочих рук? Я предлагаю тебе поединок, и, когда я тебя убью, твои бандиты сдадутся. Остаток жизни они проведут на галерах. Эй, вы! Это не худший выбор, поверьте! Вы могли бы подохнуть сегодня с выпущенными кишками, а вместо этого будете дышать свежим морским воздухом. И вас ещё будут кормить за счёт его величества!..
- Хорошее предложение, - спокойно сказал дуэннон Кэссиу. - Я принимаю твой вызов. Но, когда двое играют, ставки делают оба. Так вот моя ставка: когда я тебя собью на землю, твои воины смогут разойтись куда глаза глядят и заниматься чем хотят. Главное - не разбойничать в здешних землях, иначе сдеру шкуру и повешу за ноги. Желающие смогут присоединиться к моему войску.
Презрительная улыбка слиняла с лица благородного дона Рэцуо. Наместник совершенно по-мальчишески оглянулся на своих солдат, ища у них поддержки. Те отводили глаза. Дуэннон Кэссиу стоял с непроницаемым лицом, а мятежники откровенно скалились - они представляли, что сейчас творится на душе у солдат. Голову можно прозакладывать, что они сейчас желают поражения своему начальнику. Ведь в противном случае их ждёт бойня, из которой выйдут живыми немногие, а точнее - никто: мятежники просто задавят их числом.
...Ну, точно: один ируканец, сочно выругавшись на своём наречии, швыряет наземь алебарду и шагает прочь. За ним покидают строй два арканарца. У одного дрожит челюсть, второй с лицом "чёрт мне не брат" подходит к мятежникам.
- Вы что, ублюдки? В строй! - кричит наместник.
- Да пошёл ты... - бросает через плечо ируканец.
- Зарублю псину! - не своим голосом кричит наместник и рвёт меч из ножен.
- Не марайтесь, дон наместник, - говорит соанский арбалетчик, и против всякой субординации придерживает руку командира, а сам еле заметно кивает землякам.
"Торн! Торн!" В руках соанцев сами собой срабатывают арбалеты. Арканарец, которому болт впился в лопатку, влетает в строй мятежников и обвисает на руках косматого охотника, ируканец кувырком летит в пыль - ему перебило позвоночник.
- Не стрелять! - кричат оба вождя.
- Прекратить! Прекратить, скоты! Смирно! - надрывается наместник. Потому что ируканцы и арканарцы бросились на соанских арбалетчиков, убивших их земляка.
