Только Фил принял это решение и мысленно попрощался с Алексием и Маринкой, как шагах в десяти перед ним затрещали кусты, и из них на дорогу выпрыгнуло нечто. Фил мельком успел разглядеть мощные, обвитые рельефными мышцами ноги, злобную морду с челюстью, как у бульдога, широченные плечи  и руки  до колен. Существо согнуло ноги и  прыгнуло  на Фила. Фил только начал поднимать винтовку, как почувствовал жуткий удар в грудь. Хрустнули запасные магазины в разгрузке, винтовка отлетела в сторону. Фил грохнулся спиной на рюкзак, а на грудь ему навалилась неимоверная тяжесть. Когтистые лапы, пробивая ткань куртки, кожу и мышцы, впились ему в плечи. Над лицом Фила наклонилась ужасная морда с явным намерением откусить ему нос по самые уши. Фил, понимая, что ни пистолет, ни нож он выхватить не успевает, вогнал локоть левой руки монстру в шею под челюсть и, упершись второй рукой, попробовал откинуть голову монстра назад. С тем же успехом можно было попробовать состязаться с гидравлическим прессом. Морда монстра неумолимо приближалась, а Фил почувствовал, как трещат его суставы и связки.

– Держись! – услышал Фил голос священника. Ну а что ему делать, если не держаться? Толку, правда, от этого никакого, Фил побагровел от напряжения, но раскрытая пасть твари была уже в сантиметре от кончика его носа.

Отец Алексий возник у зверюги за спиной. Священник размахнулся и изо всех сил огрел монстра по спине лопатой. Удар был такой силы, что черенок разлетелся в щепки. Такая оплеуха запросто перебила бы человеку хребет, но тварь лишь на секунду ослабила хватку. Отец Алексий отбросил обломок лопаты, просунул руки монстру под мышки, схватил шею зверюги в блок и, крякнув от натуги, начал поднимать тварь вверх. Невероятно, но ему это удалось! Фил лежа выхватил пистолет, понимая, что как бы ни был могуч священник, зверя он долго не удержит. Стрелять в тело или голову монстра нельзя: отец Алексий настолько сильно с ним сцепился, что можно задеть и священника. Перед глазами возникли узловатые ноги твари. То, что надо! Два хлопка –  две пули в правое колено монстра. Перевести прицел, еще три выстрела –  и еще три пули превращают левый коленный сустав зверюги в месиво.

– Швыряй! Швыряй его на землю! – проорал Фил священнику. Тот отпустил тварь и резко толкнул ее в спину. Монстр шлепнулся на землю в паре метрах от Фила и попытался вскочить на ноги. Расстрелянные ноги его подвели, и он упал – в прямом смысле – мордой в землю.

– На, тварь! На, на, на-а-а! – орал Фил, выпуская пулю за пулей в уродливую башку. Монстр забился в конвульсиях. В поле зрения Фила появилась Маринка, она деловито обстреливала кусты, из которых выпрыгнула тварь. Наемник перевел взгляд на кусты, за ними металось несколько теней. Фил взял на прицел одну из них и нажал на спусковой крючок. Раздался сухой щелчок – из-за нападения монстра адреналин в крови Фила зашкалил, и опытный наемник забыл посчитать выстрелы! Фил быстро выщелкнул отстрелянный магазин, но когда он вставил на его место новый, Маринка уже прекратила стрелять и лишь настороженно рассматривала кусты.

– Кажется, все, – тихо сказала девушка, – там три бегуна было. Засаду, сволочи, устроили.

Фил опустил пистолет, попробовал глубоко вздохнуть и зашелся в кашле, ребра и грудина вспыхнули огнем боли. Маринка присела рядом с Филом.

– Ты как? Идти сможешь?

– Запросто, – простонал Фил и попробовал встать. Не получилось –  от боли Фила согнуло пополам, и он бухнулся обратно на землю. – Вот черт! Кажется, эта тварь мне ребра переломала.

– Я удивляюсь, как она тебе голову за секунду не оторвала. Но еще больше меня поражает, как наш святой отец на лотерейщика с голыми руками полез. И ведь удержал! – восхитилась девушка.

Алексий уселся на землю рядом с Филом, его грудь тяжело вздымалась, а лицо было покрыто ручейками пота. Он устало махнул рукой.

– Это ерунда. У меня отец быка за рога брал и на землю валил.

Маринка, вытаскивая нож, опустилась на одно колено рядом с тушей монстра.

– Бык вам руку по локоть не откусит и с одного удара не выпотрошит, – возразила Маринка, вскрывая споровый мешок зараженного.

– Так это и есть самый главный демон? – задал вопрос священник, втайне гордясь своей победой.

– Нет, что вы!. Это лотерейщик, один из самых слабеньких. Ура! Нам в лотерее повезло, глядите! – Маринка продемонстрировала свой «улов». – Одна горошина и два спорана.

Отец Алексий скривился.

– Тьфу, чертовщина! – Священник поднялся и направился к заброшенным домам. – Пойду, поищу, на чем нам Фила тащить. Глядеть не могу на это непотребство!

– Вы там аккуратнее, – предупредила Маринка священника. – Слышите, те вопли стихли. Значит, доели беднягу и сейчас новую жертву искать будут.

– Мною подавятся, – оптимистично заявил  оьец Алексий.

Маринка пожала плечами и пошла в кусты опустошать споровые мешки убитых ею бегунов. Фил воспользовался тем, что за ним никто не наблюдает, и набрал на браслете комбинацию клавиш, включающую режим лечения. Теперь сыворотка споранов будет вкалываться ударными дозами. В его голову лезли неприятные вещи. Что, если бы отец Алексий с Маринкой чуть отстали? И вообще, если бы священника ранили, стал бы он тащить его на себе?

Маринка нашла еще два спорана, а Алексий так и вообще отыскал крайне полезную штуку – большую садовую тележку. Кое-как, постанывая от боли, с помощью Маринки наемник отцепил перевязь с мачете и отдал ее священнику. Длины перевязи еле хватило, чтобы объять необъятную грудь отца Алексия. Потом запасливая Маринка достала из своего рюкзака одеяло и выстелила им дно тележки, а священник бережно, как ребенка, поднял Фила и уложил его в это необычное средство передвижения. Потом взялся за ручки, на несколько шагов прокатил тележку и, участливо глядя на Фила, спросил:

– Ну как?

Край металлического поддона впивался Филу в спину, а его ноги смешно болтались и подпрыгивали на каждой неровности.

– Чувствую себя мешком картошки, – с вымученной улыбкой ответил он.

– Тогда я тебя аккуратно повезу, чтобы по дороге не рассыпать, – пообещал Алексий и, взвалив на себя еще и рюкзак Фила, бодро тронулся в путь. Маринка шла на впереди, осматривая дорогу.

Выдохся семижильный Алексий только через километр. Он аккуратно поставил тележку и грузно осел рядом. Маринка подошла к нему и молча протянула флягу с живуном. Алексий поднял на нее глаза, в которых читалась борьба принципов с крайней необходимостью.

– Точно поможет?

– Уже через полчаса будете чувствовать себя лучше.

Священник взял у нее фляжку и сделал большой глоток, потом еще один. Скривился от жуткого вкуса и пробормотал:

– Прости меня, Господи, за это прегрешение. Не для себя стараюсь, а вон, чтоб Филька выжил.

Фил, который в течение всего времени поездки то терял сознание от боли, то снова приходил в себя, сквозь зубы пробормотал-простонал:

– За Фильку… тоже в лоб… никаких Филек и Филиппков. Фил – и точка!

Отец Алексий повеселел и панибратски взъерошил Филу прическу.

– Раз огрызаешься –  значит, жить будешь. Ну что, Мариш, двинули?

Уже через десять минут одышка и слабость у священника прошли, и он начал толкать тележку с мощью буксирного тягача. Оздоровление тела привело к оздоровлению духа. И отец Алексий в приподнятом настроении спросил у Маринки:

– В том городке, куда мы идем, церковь есть?

Фил, услышав Алексия, понял, к чему тот ведет, и закашлялся. Маринка не поняла, в чем подвох, и спокойно начала рассказывать:

– Нет, в этом стабе вообще ничего нет. Ни церкви, ни электричества, ни даже душа с теплой водой. Называют его Порт.

– Ого, там есть море? – удивился священник.

– Ни моря, ни кораблей там тоже нет. В Улей перенеслась только портовая площадка с контейнерами.

– А чего мы туда идем?

– Это единственный обжитый стаб в округе. Народу там живет немного, в основном сброд всякий. Считают себя крутой бандой. Кластеров рядом богатых нет, твари тоже не кишат, потому что внешники рядом. Поэтому пускают к себе по бедности рейдеров на постой.