Сверившись с картой, Фил решил добираться до городка вдоль дороги. Слишком открыто двигаться он не мог: на базе его сразу предупредили о том, что миссия секретная и предупреждать о нем каждый патруль не будут. Его и так протащили через портал и ночью выбросили из слегка притормозившего пикапа, чтобы не светить ни перед своими, ни перед аборигенами Улья. Теперь он полностью сам по себе. Увидят свои – пристрелят. Местные, если догадаются, что он как-то связан с внешниками, сотворят с ним, наверное, что похуже. Поэтому двигаться надо аккуратно, по лесополосе, не выходя на дорогу. Туч зомби, которых ему наобещали на базе, он пока не видел. Да что там – ни один зараженный ему на глаза не попалось. Но это не повод для расслабления, по крайней мере, для такого профессионала, как Фил. Он-то сто раз на своем веку видел, как люди теряли чувство опасности и что из этого выходило. Придет молодой боец и сначала от каждого свиста пули вприсядку бегает и лицом бледнеет. Но потом привыкает, перестает бояться, гордо расправляет плечи – и тут же ловит шальную пулю в свою раздувшуюся от смелости грудь. Вывод: на войне бояться надо каждую секунду, но не так, чтобы до паники с мокрыми штанами. Просто постоянно ожидать от жизни какой-нибудь подлянки, и самое главное – быть к ней готовым.
Именно это золотое правило помогло Филу и сейчас. Он шел, останавливаясь и осматриваясь ровно каждые пять минут по писку таймера-наушника. Застыв в очередной раз, Фил услышал легкий гул. Если бы он двигался, то даже его дыхание заглушило бы этот тихий шум. Фил метнулся к зарослям и улегся за деревом. И вовремя: с востока на запад над дорогой пронеслись два небольших дрона-вертолета. Они рыскали вдоль дороги и контролировали не столько ее, сколько лесополосы вдоль нее. Фил мысленно похвалил себя за осторожность – на подвеске у дронов висели помимо камер еще и тепловизоры. Гул дронов затих, и Фил уже потихоньку начал подниматься, когда услышал рев двигателя.
– Да чтоб вас! Сейчас что, час пик? – прошипел Фил, плюхаясь обратно на землю и наблюдая за дорогой в оптику своей винтовки.
Первый появившийся транспорт на шоссе больше всего напоминал бронированный багги с небольшой башенкой боевого модуля наверху. Багги, лихо ехавший по дороге, внезапно остановился, развернул башенку и выдал длинную очередь по придорожным кустам. Фил видел в увеличитель, как падают срезанные крупнокалиберными пулями ветки. Кто сидел в кустах, Фил так и не увидел, но судя по тому, что багги не стал задерживаться и покатил дальше, стреляли больше для острастки. Вот тебе и еще один закон Улья: сначала стреляй, а потом спрашивай: «Эй, кто там в кустах сидит?» Раз сидит – значит, враг.
Фил начал чувствовать себя все более и более неуютно. Стрелок багги, скорее всего, разглядел тепловое пятно от какого-нибудь бурундука и не стал рисковать. Вот надо было сразу за пролетом беспилотников активно шевелить локтями и отползать поглубже в лес. Чертово любопытство сгубило не только кошку, но и мышку, дедку и репку. И вон бурундука в придачу. Суетиться теперь поздно, Фил просто попытался вжаться в землю. Ситуацию осложняло и то, что вслед за головным багги показалась остальная колонна: БМП, армейский грузовик с большим крытым кузовом и еще одна замыкающая БМП. Здрасьте, не ждали! Такую большую компанию встретить и угостить по-хорошему Филу было нечем.
Головной багги уже почти поравнялся с укрытием Фила, и его нервы натянулись в тугой комок. Если багги начнет останавливаться, то надо будет перекатиться вон под тот мощный пень, затем скользнуть в ту ложбинку и, не жалея коленей и локтей, уходить дальше в лес. И вообще надо думать о хорошем. Сейчас вся эта механика прогрохочет мимо, Фил отделается легким испугом и впредь будет осторожнее даже на территории, контролируемой своими нанимателями. Сила позитивного мышления не сработала – багги начал замедляться и разворачивать башню в сторону Фила.
Наемник уже был готов метнуться за облюбованный пень, когда раздался сильный взрыв. Первую БМП в колонне окутал фонтан из земли, песка и дыма. Боевая машина подпрыгнула и грузно бухнулась о землю. Ствол орудия БМП задрался в небо, из всех щелей повалил дым. Пыль от взрыва накрыла колонну.
Экипажу багги стало совсем не до странной тепловой метки в лесу, автомобиль с визгом развернулся и рванул к колонне. Из-за стены пылевой взвеси выехал грузовик, стараясь выйти из засады. Но скорости и маневренности, чтобы вырваться, у него явно не хватало. По колесам и кабине хлестнули очереди, машина зарыскала по дороге, скатилась на обочину и застыла. У второй бээмпэшки дела обстояли не лучше. Фил слышал хлопки и свист гранатометов, через пыль видел вспышки попаданий. Один, второй, а вот и третий! Все, бэха, скорее всего, тоже отвоевалась. Странно, но дольше всех прожил багги; юркая «блоха» прыгала с асфальта на обочину и обратно, выписывала круги и восьмерки, поливая кусты из пулемета на противоположной от Фила стороне дороги. Наемник видел, как сразу две реактивные гранаты пролетели мимо крутящегося волчком автомобиля. Но тут из кустов очередями хлестануло по машинке что-то крупнокалиберное, она слетела с дороги, исполнила практически полное сальто и осталась лежать на боку. Из багги выбрался боец и попытался отстреливаться, но его быстро подавили.
С момента атаки до полного разгрома колонны прошло не более минуты. И теперь Филу еще меньше верилось в байки про ужасных монстров, разрывающих «коробочки» на части и плевком сбивающих беспилотники. Канадцев, видимо, сильно задевает тот факт, что их под орех разделывают аборигены, вот и напридумывали всяких сказочек.
В этот момент на дорогу выбежал десяток тех самых серьезных ребяток из кустов. Четкая организация, единая форма в виде камуфляжа-мультикам, вооружены совсем не дубьем с кольями. Вот кого надо бояться в Улье, а не рожденных в больной фантазии научников монстров! Серьезные ребята подбежали к грузовику, над капотом которого уже начинало разгораться пламя. И тут произошло нечто такое, от чего мозг Фила наотрез отказывался понимать: один из бойцов остановился перед капотом, резко выбросил руки вверх и напрягся так, будто хотел снести яйцо размером со страусиное. От мужика этаким пузырем пошла направленная воздушная волна, которая взметнула только что улегшуюся пыль и сбила с капота поднимающееся пламя.
Фил с недоверием посмотрел на этого огнеборца, потом скосил взгляд на браслет с ампулой сыворотки – точно, есть в этой вытяжке что-то галлюциногенное. Пока Фил раздумывал, померещился ли ему этот «повелитель бурь» или нет, остальные члены команды аборигенов открыли кузов и аккуратно выгружали оттуда на землю продолговатые тюки.
– О, пошла мародерка! – усмехнулся Фил. Он пригляделся к грузу повнимательнее: ему интересно было узнать, ради чего местные провели всю эту операцию. Золотые самородки? Россыпные алмазы? Насколько Фил знал, все это не имело в мире Улья особо уж выдающейся ценности. Бровь Фила удивленно выгнулась над окуляром еще раз – один из тюков шевельнулся.
Бойцы торопливо вспарывали тюки и доставали оттуда… людей! В основном мужчин, но Фил заметил среди них одну матрону и стройную девушку с иссиня-черной копной волос до пояса. Наблюдая, как освобожденные из тюков помогают вытаскивать остальных, Фил услышал знакомый гул. Так и есть, над дорогой появились вертолеты!
Часть аборигенов продолжила лихорадочно вытаскивать людей из кузова и распеленывать их, другая открыла огонь по дронам. Фил знал, что должно было последовать за появлением беспилотников, и понял, что пора линять из первых рядов этого шоу. Дроны убедились, что выживших в конвое нет, и теперь за аборигенов должны взяться ребята с очень большими пушками. Но с героическим отступлением Фил слегка не успел. Он только вскочил и бросился бежать, как услышал знакомый противный вой. За ним последовал взрыв, и земля под ногами Фила подпрыгнула. Он не удержался и упал. Фил заметил, что один снаряд взорвался и возле грузовика. Местные, понимая, что это только первые «подарки» от артиллеристов-внешников, врассыпную кинулись к спасительному лесу. Возле грузовика осталась лишь черноволосая стройняшка, пытавшаяся вытащить кого-то из мешка. В двадцать лет Фил тоже бы попытался кого-то спасти, находясь под артобстрелом, но в свои тридцать пять он уже давно усвоил, что жизнь дается одна и глупо ее тратить на кого-нибудь другого.
