Уснуть было просто необходимо, чтобы набраться сил, а сон все не шел. Завтра состоится его встреча с Иорданцем. Пароль, полученный в тюрьме Гуантаномо от шейха Йохийя ибн Халида, сработал. Что он знал об Иорданце. После смерти Бин Ладена — настоящего или мнимого — террористы провозгласили Абу Махди аз-Зархави — Иорданца новым лидером «Аль-Кайды». Американцы, не придумывая ничего особо нового, называют его «врагом номер один», а падкие до громких прозвищ журналисты присвоили Иорданцу громкое звание «маршал мирового джихада». Сегодня нет на земле такого крупного теракта, в котором бы не был замешан Абу-Махди и «цена» за его голову взлетела до 25 миллионов долларов. Когда-то столько же сулили и за голову Бин Ладена. Иорданец дошел до такого кощунства, что устроил целую серию смертоносных терактов у себя на родине и даже вся родня отреклась от него, что у мусульман случается крайне редко. Вот именно с этим человеком предстояло завтра встретиться мулле Закиру Бин Нурлану.

После операции американских морских пехотинцев в Абботтабаде, Закир долго ломал голову над тем, что же произошло на самом-то деле. Он почти не сомневался, что в Карачи, на операционном столе умер настоящий Бин Ладен. Но американцы ссылаются на неопровержимые выводы ДНК и других анализов по идентификации личности, хотя и без каких-либо подробностей. Самих актов заключения так никто и не видел. Что ж, надо отдать должное Шамс-ад-Дину свой клубок с двойниками Усамы он заплел настолько затейливо и плотно, что теперь не было ни малейшей возможности ухватиться даже за кончик веревочки этого хитросплетения.

Суть в ином. Признав Иорданца главой «Аль-Кайды», террористы сами отказались от «бренда», который назывался шейхом Усамой Бин Ладеном. «Король умер. Да здравствует король!», подумалось Закиру. Да и на самом деле, есть ли разница в том, каким именем называют короля, когда злобное «королевство» под названием «Аль Кайда» все еще существует и опасность его ничуть не стала меньше от того, что трон, вместо прежнего, занял другой злодей, более молодой и, вполне вероятно, еще более жестокий. Ну, а раз так, то его, разведчика, война не закончена. И завтра, уже не образно, а буквально, ему снова — в бой. Каким будет это сражение, долгим, или закончится для него мгновенно, этого он не знал. Как не может знать исхода предстоящего боя ни один солдат.