Я усмехнулась, намеренно приняв напыщенный вид.

- Я-то да, я знаю, - важно произнесла я. - Ну, это же я.

Вебер ухмыльнулся и покачал головой.

Следующие пятнадцать минут, мы с наёмником приводили в порядок гостиную нашего временного жилья. Нужно было поужинать, покормить собак, обустроить аванпост, а после можно было, наконец, начать отдыхать.

Мы провозились с ужином до самого вечера. И теперь, перекусив, сидели у огня, отогреваясь и попивая портвейн местного разлива. В какой-то момент я улеглась на диване, ощущая дикую усталость.

- Должно быть, тихо здесь сегодня ночью будет впервые за много дней.

Вебер разломил сухую ветку и закинул её обломки в камин гостиной. Сидя на диване и держа в руках металлическую кружку, в которую наёмник нахлобучил пьянящее пойло, я смотрела на Вебера, вернее, на его спину. Так и оставив свою броню, куртку и свитер в кресле у входной двери, он по-прежнему сидел в футболке, занимаясь огнём в камине.

- Ночью я буду на часах, - добавил наёмник. - Лягу здесь.

Он, не поворачиваясь, указал пальцем на диван, где я сидела.

- И что? Спать совсем не будешь? - спросила я.

Алкоголь уже начал дурманить мне голову. Но как же приятно было ощутить мягкую теплоту, расползающуюся по всему телу.

- Буду, но местами. - Вебер выпрямился и отряхнул джинсы. - Мне не привыкать.

Посмотрев на меня, наёмник улыбнулся. Улыбнулся так обворожительно, что я мгновенно смутилась. Не желая снова давать всяким ерундовым мыслям вертеться в моей голове, я отставила чашку в сторону и слезла с дивана. Нужно было найти чайник и вскипятить его.

Чайник я нашла, и уже через пять минут этот чайник, черный от копоти и заполненный водой до самых краёв, покачивался над огнём. Вебер, который уселся на кресле ближе к камину, теперь присматривал за ним, а я вернулась обратно на диван.

Некоторое время мы с наёмником болтали обо всём в подряд: о заварушке в Тверском, тяжёлой дороге, сюрпризе с ястровыми…. Потом как-то примолкли – хотелось отдохнуть.

Саша достал из кармана пачку спичек и в очередной раз собрался закурить. Я покривила ртом. Ну, не понимала я этого удовольствия от курения. Тоже мне, привычка. От курения люди умирали и в более лучшие времена. Сунув в рот сигарету, Вебер подхватил одну из самых толстых веток, что лежали у камина, и одним резким движением разломил её.

- Почему же ты ушла из Адвеги, птенец? - как-то неожиданно спросил он, глядя на рыже-красные язычки огня, пылающего в камине.

Я немного помолчала. Честно говоря, мне уже давно хотелось поделиться с Вебером всем тем, что тяжелым грузом лежало у меня на душе, но, признаться, я не так давно стала полностью доверять ему.

- Это долгая история, - ответила я. - Долгая и грустная. Вообще-то Адвега никогда не была моим домом. Мы с родителями пришли туда, когда мне было уже десять лет.

- Так ты из Москвы? - спросил Саша, удивленно приподнимая бровь.

Он снова дотянулся до обломков сухих веток, лежащих у кованой ограды камина, и кинул несколько из них в костёр. Скользнув взглядом по лицу Вебера, я поняла, что он едва ли выглядел усталым до этих минут. Видимо, только сейчас он позволил себе немного расслабиться.

- Не совсем. - Я отрицательно покачала головой. - Я родилась в Москве, но прожила там не так долго, всего лишь первые несколько лет своей жизни, пока… у нас ещё была возможность там жить. До Адвеги я в течение семи лет жила в Наро-Фоминске.

Вебер замер с очередной веткой в руке. Он обернулся и как-то странно посмотрел на меня. Некоторое время мы сверлили друг на друга взглядами, и я всё никак не могла понять, что Вебера так напрягло.

Через мгновение наёмник всё-таки кинул ветку в огонь и снова откинулся на спинку старого кресла. Вид у него был задумчивый.

- Из Наро-Фоминска, - пробормотал Вебер, почесав подбородок. - Это ведь там двенадцать лет назад последний очаг эпидемии разгорелся?

Я кивнула. Воспоминания вертелись в голове, тоска сжимала меня всё сильнее. Мне тяжело было думать о родителях, ворошить прошлое, но я уже решила, что буду честной с Вебером.

- Именно. Мы потому с родителями оттуда и ушли. Я ведь была маленькой ещё… Родителям кочевать вместе со мной на руках по мёртвым землям было слишком опасно. Вернуться в Москву по-прежнему не было возможности, а тут… оказалось, что в Адвеге нужны врачи. Мой отец как раз был медиком, поэтому нас всех, то есть ещё и меня с мамой, взяли в Адвегу вместе с ним.

- А… Кхм. - Вебер задумчиво почесал переносицу. Он посмотрел на меня. В его каре-зелёных глазах читался вопрос. - А где же тогда сейчас твои родители, птенец?

Я вздрогнула и сжалась, как от удара. Прикусила губу, опустила взгляд. Эта боль никогда не пройдёт. И не должна. Мне изредка казалось, что я смогу когда-нибудь научиться отвечать на вопросы о родителях ровно, но нет, никогда не научусь. Ни-ко-гда. Сильна горечь утраты, сильна... И ослабнет ли когда-нибудь? Вряд ли.

- Они умерли.

Вебер нахмурился и медленно кивнул.

- Мне жаль.

Он отвернулся к огню, полыхающему в камине рыже-красными всполохами. Больше он у меня ничего не спрашивал, и я снова вернулась к созерцанию своих обветренных рук, исполосованных некрасивыми царапинами. Пальцы едва-едва шевелились от усталости. Я перевела взгляд в кружку с тёмно-красным портвейном и теперь изо всех сил пыталась не дать волю нарастающей скорби, готовой поглотить меня и выкинуть из реальности в пучину мучительных переживаний. Сейчас не время для того. Не хочу смущать Вебера.

- А ты… - вдруг спросила я, подняв взгляд на наёмника. - Ты сам-то откуда?

- Из Москвы.

- Жил там?

Я скользнула взглядом по мягкому ковру, цветастому, мягкому, расстеленному на полу, вдохнула теплый воздух, пронизанный запахом хвои. И всё же, как же тепло и хорошо здесь было, в этой гостиной.

- Жил, но ушёл. Пять лет назад.

Вебер нахмурился. Мне вдруг показалось, что вступаю на зыбкую почву.

- Почему?

Я продолжала лениво теребить подол толстовки, старательно делая вид, что меня не распирает нешуточное любопытство. Хотя Вебер едва ли смотрел в мою сторону, был понурым каким-то, отрешенным.

- Из-за бывшей жены, - ответил он. - Мы уехали с ней в другой город.

- Ты был женат?!

Я чуть не поперхнулась. Честно говоря, ощущение в горле после застрявшего там портвейна расползлось просто отвратительное.

Наверное, моя реакция показалась Веберу не слишком адекватной. Впрочем, неудивительно. Я так громко и ошалело воскликнула, что любой бы со стороны принял бы меня за ненормальную.

Наёмник хмыкнул. Не слишком весело, конечно. А я вдруг отчего-то занервничала. Даже расстроилась. Пыталась поймать себя на мысли, но не успела. Кроме того, что досада кольнула меня именно из-за Вебера, я ничего понять не успела, а устроить допрос самой себе – для этого нужно отдельное время.

- Был… К счастью, именно был.

Некоторое время мы молчали, и я бы, наверное, помалкивала и дальше, но всё-таки алкоголь сделал своё дело.

- А… что… случилось? Если не секрет.

- Да чего тут секретничать? Ушла она к другому, кинула меня на деньги и ушла.

Он не смотрел на меня, был мрачен, видно было, что ему не особо хотелось говорить на эту тему.

Я задумчиво покусала губы, снова решаясь на очередной вопрос. Эх, пьяному всё-таки море по колено!

- Ты любил её?

Вебер отрицательно покачал головой. Помолчал долю минуты и ответил:

- К тому времени, как она ушла, уже нет. Сначала, когда мы познакомились, я был очарован ей, сильно влюблен - да. Уже потом даже полюбил. Несмотря на все её недостатки. Иногда мне казалось, что она меня просто ненавидит. Впрочем, после недолгих двух лет брака оказалось, что она всё это время якшалась со своим хахалем. На деньги они меня разводили.

- Какой кошмар…

Я ошалело покачала головой. Вебер пожал плечами.

- Всякое бывает. Любовь зла, полюбишь… Ну, в общем, дальше ты знаешь.