«Мицубиси» ползла и ползла вперед, целясь прямо в багажник российской родственницы, но столкновения не произошло – капитан Шелягов, спокойно наблюдавший за развитием ситуации, просто отъехал на полметра вперед.
Только тогда Иван, путешествовавший на заднем сиденье, оставил свое место и, мгновенно покинув салон «десятки», уселся на капот наконец-то остановившегося «Ланцера». Достал сигарету, закурил, и, дождавшись, когда машина с его сообщниками скроется из вида, небрежно двинул в сторону лечебницы.
* * *
Повторный визит в зоопарк не оправдал надежды сыщиков. Похоже, сторож и впрямь ничего необычного не видел, точнее, вчера он просто не мог ничего видеть. Об этом свидетельствовало и запухшее от беспробудного пьянства лицо, и устойчивый запах перегара, заставлявший Шелягова во время разговора держаться на приличном расстоянии от собеседника.
А Синицын и вовсе не явился на работу. Позвонил Никитину и попросил подежурить еще сутки…
Друзья уже собирались разъехаться по домам, когда на парковой аллее появилась стройная, атлетическая фигура в фирменном спортивном костюме.
– На ловца и зверь бежит, – сообщил Андрей, толкнув товарища в бок. – Это Строев, тренер твоей дочки… Я его пидорский походон издали узнаю. Здравствуйте, Олег Владимирович!
– А… Шеля! Привет. Че ты сегодня такой официальный?
– Потому что на службе… Знакомься… Василий Егоршин… Отец Анюты…
– Сочувствую…
– Только и того? Может, подсобишь чем-нибудь?
– Я бы с удовольствием… Только чем?
– Расскажи поминутно, как проходила тренировка.
– Ничего необычного… Разминка, спарринги…
– А потом?
– Потом дети стали уходить: кто в одиночку, кто – группами. Аня в это время убирала зал… Я ее не заставлял, она всегда добровольно оставалась наводить порядок…
– Чистая правда! – кивнул Егоршин.
– Хорошая девочка, ответственная… Нам ее будет очень не хватать…
– Ты, Лезя, того, погоди хоронить человека заживо, ладно?
– О’кей…
– Кто ушел раньше: ты или она?
– Аня… Я остался ждать Белокурова.
– Прокурора?
– Ага…
– А он что с таким брюхом в спортзале делает?
– Для них по четвергам в спорткомплексе топят баньку. Все начальство съезжается. Горшков, Левитин… Знаешь, новая мода – открывать и закрывать уголовные дела, не выходя из парилки… А у меня племянник недавно загремел. По хулиганке… Гудел в «Версале», ноги на стол закинул, ему сделали замечание, а он, как с цепи сорвался, – набросился на администратора, ну и отметелил его по пятнадцатое число…
– Так этот «Тайсон» – твой племяш?!
– Да… Я думал – перетру с Белокуровым, и его отпустят, а тот так нажрался, что «му» не мог сказать…
– Ты, Олежа, вспомни что-нибудь интересное, мы и без него пацана отмажем!
– Правда?
– Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
– Нет.
– Оформим отказняк, оштрафуем на три сотки – и все дела…
– Было бы неплохо! Он мне – словно сын родной, Светка-то три года как умерла…
– Какая Светка?
– Мамка его, моя сестрица… Кирилл после того не просыхает…
– А это еще кто?
– Биологический отец…
– Ясно… Думай, голова, думай! Может, какие извращенцы у вас тут по вечерам бродят?
– Есть… Да вы их знаете… Кум и Могила… Дрочат за кустами, пока девчонки аллеи топчут. Только что с них возьмешь? Больные люди… Анюте с такими справиться – раз плюнуть! Все же каэмэс по рукопашке…
– И то правда…
– К тому же по вечерам они сюда – ни ногой. Освещения – ноль, никто их достоинство разглядеть не сможет, а это для эксгибиционистов – как серпом по яйцам!
– Ладно. Убедил. Собачников в парке много?
– Хватает…
– Всех знаешь?
– Только основных… Самсоновы, Петровы…
– Новых в последнее время не наблюдалось?
– Нет… Вроде…
– Ладно… Ты подумай. Если что вспомнишь – сразу звони мне.
– Есть! – по-военному рявкнул Строев.
– И еще, – улыбнулся Егоршин, до сих пор с напускным равнодушием наблюдавший за разговором. – Я Синицына не могу найти. Трубку домашнего телефона он не берет, а номера мобильного у меня нет.
– Секундочку! – Тренер умело вошел в меню своего старенького «Эриксона» и продиктовал: – Девятьсот шестнадцать, шестьсот девяносто восемь, сорок два, тридцать четыре.
Василий записал номер в телефонную книжку. И продиктовал свой Строеву. Новый. На всякий случай.
* * *
Синицын не хотел общаться даже по телефону. Видел на дисплее незнакомую комбинацию цифр и упрямо не брал трубу… Пришлось пойти на хитрость и воспользоваться функцией «скрыть номер». После этого случилось чудо!
– Алло! – приглушенно прохрипел незнакомый голос.
– Павел Сергеевич! – обрадованно затарахтел Василий. – Майор Егоршин из УГРО. Мы с вами встречались лет десять назад…
– Помню. Кажется, я даже ваш должник…
– Еще бы! Без меня вы не вычислили б вымогателя до конца своих дней…
– Согласен.
– Пришло время отдавать долги.
– Говори…
– Не по телефону… Куда подъехать?
– Щусева, семнадцать, квартира восемьдесят шесть. Четвертый этаж. Когда будете?
– Через полчаса.
– На похмелье что-нибудь возьми, не то башка трещит, как лед на мартовской речке…
– Что, переусердствовали вчера?
– Есть такое дело…
– «Ловен брау» пойдет?
– Пиво без водки – деньги на ветер! Возьми маленькую… В придачу…
* * *
Любимый напиток Джеймса Бонда с недавних пор продавали по всей России – какой-то отечественный завод оперативно наладил его производство. Однако вкус этого лицензионного продукта лишь отдаленно напоминал вкус настоящего бельгийского пива. Об этом Егоршину в пути сообщил Андрей Шелягов – «великий знаток истории пивоварения» и одновременно обожатель похождений непревзойденного агента 007. Но отговорить друга ему не удалось. В довесок к обещанной чекушке Василий все равно взял две бутылки широко разрекламированного «Ловен брау».
Старенькую малосемейку с покосившимся номером на фронтоне было видно издалека – как-никак единственный «небоскреб» в море одноэтажных хижин.
Шеля остановил «десятку» напротив тыльной стороны здания, возле переполненного мусорного контейнера, в нос ударил едкий запах, и рука сама принялась искать ручку, поднимающую боковое стекло.
В это время на лестничном проходе мелькнула чья-то тень. Спустя мгновенье из разбитого окна на третьем этаже вылетел тяжелый полиэтиленовый пакет и рухнул на свежевскопанную грядку.
– Смотри, что творят, суки! Выбрасывают мусор, не выходя из дома. И нет на них управы!
– Здесь что-то не так, – отчего-то разволновался Василий. – Пакет вылетел не из квартирного окна, а с лестничного. Вот ты стал бы выходить на лестницу, если б вдруг решился на такое хамство?
– Блин! – выругался Шелягов и без лишних слов принялся доставать из кобуры оружие. То же самое сделал и Егоршин.
Одолеваемые предчувствиями, они даже не стали закрывать машину – сразу побежали к парадному.
На деревянной скамье у входа сидели несколько пожилых женщин.
– Из дома никто не выходил? – бросился Василий к одной из них, чья внешность внушала наибольшее доверие: ухоженная, в очках, старушка напомнила ему первую учительницу – Неллю Владимировну. Той сейчас тоже за семьдесят…
– Когда?
– Секунду-две назад…
– Молодой человек, – она указала направо, где действительно маячила одинокая фигура в кожаном пиджаке – до нее было чуть больше сотни метров.
– Он здесь живет?
– Нет.
– Точно?
– Точно. Мы своих знаем!
– Ты – за ним, а я на четвертый, – распорядился майор.
Андрей с обнаженным пистолетом рванул вдогонку за незнакомцем.
* * *
Дверь с табличкой «86» была распахнута настежь. В единственной комнатке, маленькой и грязной, гремел старый черно-белый телевизор. Знакомый всей стране голос бодро рассуждал о перспективах экономического роста России.
