– Хорошо.

Холод остудил кровь в венах, а ветер подхватил запах валерьяны и развеял его, избавив Шела от тяги. Дурман всё еще плыл у него в голове, но уже не заставлял нападать на источник с такой же настойчивостью, но, откровенно говоря, стало холодновато и только наличие тела под ним согревало, и не давало промерзнуть. Руки покрылись мурашками, но в остальном, всё было в порядке.

– Идем, – чуть толкнул его Евангел, вырвав из объятия какого-то странного забвения. Машина остановилась около входа в громадное здание, пронизанное светом изнутри. Здорово смотрится, словно маяк.

Шел поежился, когда оказался на улице, всё же мокрая от пота одежда приносила мало радости на открытом ветру. Евангел поблагодарил водителя и повел своё сокровище в дом. Сегодня он только их, и никто не посмеет им помешать! Двустворчатая дверь распахнулась под небольшим усилием, явив длинный темный коридор, из которого можно было попасть в окружной коридор. Это был словно город под куполом. Сами комнаты были внутри в некотором беспорядке, находясь одна около другой, связанные витиеватыми балконами, огромными окнами и странным рисунком устремляясь наверх. Евангел повел Шела вперед, в самую глубину «города». Достигнув центрального зала, где были бесконечные лестницы и лифты, Шел посмотрел вверх и почувствовал себя в центре вулкана. Странное всё же это было место. В центре «города» была сквозная дырка, упирающаяся в купол.

– Красиво, – выдохнул Шел, опустив голову. Здесь тоже не было четкой линии этажей, апартаменты прыгали на разной высоте, переплетаясь вырезанными растениями и балкончиками, лестницы же казались такими несистематическими, что, не вдумываясь, можно было оказаться явно не там, где рассчитываешь.

– Да, и это теперь наш дом! – провозгласил Евангел, обнимая своё сокровище со спины. – Идем в спальню!

Запах, он снова наполнял легкие при каждом вздохе. Мик постарался на славу, сделав так, чтобы аромат держался достаточно долго.

Евангел подтолкнул Шела к одной из самых широких лесниц, которая вела прямиком к вырастающему ввысь залу с причудливым рисунком диких лиан на фасаде. Мурчание разлеталось эхом от стен, а Шел все глубже впадал в состояние ему не подвластное. Гаденыш Мик, он делал то же самое всего несколько раз, оставляя кота наедине со своими инстинктами, голым перед бездумным желанием, и Шел рад был бы ненавидеть его за это, да только вот это не приносило ему дискомфорта, напротив, нравилось. Нравилось, когда валят на кровать, а ты отвечаешь в ответ громким стоном, потому что спина опаляется хладом простыней, нравится быть ведомым, словно беспомощный котенок в темноте. Сейчас с ним можно было творить, всё что угодно, и Евангел быстро это понял.

Коварная улыбка на лице и необузданное желание. Это их ночь, их тьма за которой скрывается луна, желающая заглянуть в огромные окна. Это страсть и боль, когда душа вырывается из тела, чтобы стать единой с чужой.

Шел стонал и хныкал, извиваясь на огромной кровати под руками своего мужа, и его более не одолевали ни страхи, ни сомнения, он был в огне и сам подливал в него масла, желая гореть как можно больше. Они двигались, стонали, метались и не могли насытиться, как будто не имели доступа друг к другу всю свою жизнь. До самого утра, до самого рассвета, пока дурман не сошел и Шел, не имея сил, сказал лежащему на нем мужчине:

– Ты обещал мне показать свою звезду!

Котенок не верил в Богов, с трудом мог признать мифы, но отчего-то перед космосом он действительно готов был встать на колени. Он смотрел на яркую вспышку на небе и молил судьбу подарить ему настоящую влюбленность, такую, чтобы скрепить и без того сильную любовь, чтобы сделать сердце еще сильнее и больше!

И только после всего этого он уснул, успев только заметить, что его муж уже спит, уткнувшись ему в плечо.

Весь следующей день пролетел в одно мгновение, пока они большой компанией обустраивали новое жилище котёнка. Сотни людей суетились в доме под куполом, нося мебель, передвигая шкафы и тумбы, переклеивая обои и, в общем, они делали всё, что с такой легкостью слетало с языков господ. Мик и Сергей получили свои апартаменты в здешних хоромах, Ника обзавелась личными комнатами, в которых всё сделали именно так, как захотело ей, а так, в общем, комнаты претерпели не слишком большие изменения, оставшись такими же уютными.

– Потрясающее место! – восхищенно заявил Арон, сидя во внешней гостиной и держа на руках Нику.

– Ага, – самодовольно кивнул Шел, которого с огромным трудом выгнали из детской комнаты младшего из детей. – Я поражен изобретательностью и воображением создателя этих хором.

– Не сомневаюсь…

Евангел и Сергей занимались присмотром за работами, оставив младших на попечение и развлечение Арону и Максу.

– Как жаль, что завтра вы улетаете… – печально вздохнул котёнок, взяв в руки чашку. – Мне будет без вас одиноко.

– Ничего, через месяц к вам вернется Мик, а за это время ты и «Огоньком» станешь, и с детьми разберешься. У тебя теперь забот много.

– Да, ты прав.

И всё же, было как-то грустно расставаться с прежним укладом жизни. Сегодня должен был состоятся праздник в честь того, что Шел стал полноправным, и дом ожидал гостей, но сам котёнок, хоть и радовался, но был больше встревожен тем, что ждет его в ближайшем обозримом будущем. Его редко волновали новые повороты судьбы, он всегда был готов сражаться до последнего, но теперь, он сам себе был хозяин, и некоторое отсутствие прежнего давления заставляло чувствовать его себя неполноценным.

– О! Чаёк гоняете, я тоже хочу! – Мик вылетел к ним из центрального коридора и вихрем рухнул на одно из плетеных кресел.

– Налей себе сам, я не хочу звать тебе прислугу, – отмахнулся Шел, поставив на край стола свою кружку.

– Бу, ну ты и вредина! Прислуги ему для меня жалко!

– Просто я не вижу смысла перекладывать на кого-то работу, которую и сам могу сделать. А в данный момент, ты и сам можешь налить себе чай.

Везунчик перехватил пирожное и занялся самообслуживанием, не собираясь дальше продолжать бессмысленный спор. Мик прекрасно понимал, что чувствует Шел. В таком огромном доме сложно было остаться важным и нужным, а уж тем более, если за тебя готовы делать всё и вся… хотя везунчик не отрицал, что сам бы с превеликим удовольствием стал жить в полнейшей благоговейной лени, будь у него такая возможность. Ну, тут уж судит каждый сам по себе.

А вообще, смотря на громадные балки над головой и самый рассвет природы вне этого аквариума, действительно, сложно было представить себе обычную жизнь. Сам Мик сравнивал всё это с эльфийским городком, где жизнь можно было представить неустанно текущую в несколько ином направлении. И как Шел изменится от этого – кто знает.

– На, Шел, что думаешь? – Евангел был весь в делах, даже выйдя в гостиную, в которой собрались друзья.

Кот взял в руки голограмму листа и внимательнейшим образом изучил документ. Здесь предлагали свои услуги несколько людей, объединенные кровными узами. Говорилось, что из-за некого несчастья они впредь не хотят разделяться и жить где-либо вне одного дома. Кухарка (лет 35), две служанки (19 и 17), дворецкий (52), трое парней, готовых выполнять любую работу, от ремонта до заправления простыней, (17×2 и 20). А, в общем, говорилось, что они семья, потерявшая свой дом после пожара, и с ними будет двое детей, которые по желанию господ могут отправиться обучаться в любую школу для прислуги.

– Я не против, и, если такое возможно, постарайся больше никого не нанимать. Зачем нам огромное количество прислуги, если живет нас здесь человек 6-8 от силы? – решил Шел, отдав обратно лист.

– Я тебя хорошо понимаю, – кивнул его муж. – Остальная прислуга будет наемной и вызываться из других поместьев, в случае, если нам потребуется помощь в организации праздников. Согласен?

– Мне всё равно, – выдохнул котёнок, запрокинув голову. – И да, почему Алисии можно постоянно сидеть с Лукой, а мне нет?

– Потому что она его кормилица, не будь столь непоседлив, прояви банальное терпение!