– Вот оно что… А на фига тебе тогда эксперимент этот? Руби потихоньку, да и все. Или МНС[9] в тебе пропал?
– Да не ерничай, не заденешь. Кого могут волновать слова трупа? – патетически и довольно наигранно заявил Цемент. – А спешить надо. Здесь Улей, а не детский сад. Я же и так старожил, боюсь не успеть к следующему разу – сдохну. Главный смысл же человеческого бытия – в продолжении рода. Спасу дочь и умру со спокойной совестью. Радуйся, хорошему делу послужишь. Ладно, посиди часок, а я пока огляжусь. Трофеев пособираю, курочка, как говорится, по зернышку клюет. Не мутит? То-то и оно.
Действительно, мысли разбегались, пол чуть покачивался, в прозрачном мареве нет-нет и начинали мелькать разноцветные искры. Неужели хана?
– Не дождешься, – усмехнулся я, постарался вложить в выражение морды лица всю гнусь, на какую способен. – Вот ты скажи, а если я не перерожусь в тварь, нормальным останусь, что делать будешь? Ведь тогда я, по понятиям Улья, свежаком буду. А правила Стикса вы нарушать не любите. Как ты говорил – «Закон». Тем более, так понимаю, тайна страшная – твои знания.
– За нее будут яйца год резать и кожу снимать, пока не убедятся, что все рассказал. В любом стабе, любая власть, любой рейдер. И как все узнают, грохнут без сожаления. Даже наш Князь, несмотря на то что о народе радеет. Просто есть тайны, а есть Тайны с большой буквы, с больших букв. Сам-то прикинь, жемчуг – это все равно что брильянты на Земле, еще дороже, потому что брильянт – это чистое эстетическое наслаждение, а жемчуг – он твой Дар на новый уровень выводит и еще не одно умение открывает. Тут же их получение можно на поток ставить, и довольно безопасно. Сколько жемчужин ушло у Постигающих, чтобы просто выяснить, через сколько времени человек умирает при приеме сразу двух жемчужин? А я скажу – до черта, на эту сумму можно стаб неплохой организовать. Информация же о каких-то полях и их интенсивности вообще за гранью! Я до нахождения этого прибора не знал, что в природе такое существует, да и сейчас смотрю на шкалу, где разметка до тысячи Т, а вторая до трехсот WW. Что это такое – не знаю. Теперь представь, сколько надо было поставить экспериментов с тем же жемчугом, чтобы получить необходимый результат? Ресурсы по охране экспедиций, тут ведь не лаборатория с защитой и прочим, здесь Пекло. И прочее, прочее, прочее. Ну, а если Постигающие узнают о том, что информация на сторону ушла, нигде и никогда от них не скроешься. Всех зачистят в ноль. Хоть и не килдинги, но в нашей части Улья вес имеют.
– С этим ясно. Но вот ответь все же: если я выживу гипотетически, не стану тварью? Как быть?
– А у тебя нет шансов в любом случае, прием двух жемчужин подряд да еще за такой короткий срок – любого к праотцам отправят. Странный ты сегодня. – Усатый опять осклабился. – Но если вдруг оказался друг… Гипотетически, так сказать… Я же говорил, есть тайны, а есть Тайны. Возьму грех на душу. Дочь важнее, да и сам я хочу еще землю потоптать.
Я скривил губы в усмешке. В голове набатом только одна мысль: вот это я попал!
– А где же обвинения, мол, на все готов за жемчуг! Что, мол, сука позорная?! Что крыса реальная, а не фээсбэшники, – совсем неожиданно истерично прошипел Цемент.
– Зачем? Поможет разве? А про суку ты и сам все знаешь, как и про крысу.
– А я дочь хочу нормальной видеть! Понял, да? Тебе не понять, когда она на твоих глазах превращается в тварь, которая только и хочет жрать, жрать, жрать всех вокруг! Так что… Ладно, до встречи в следующий раз…
– Еще один вопрос имеется. Пока не ушел.
– Ну… – недобро посмотрел он на меня.
– Почему Цемент?
– Что? – не понял тот.
– Почему тебе дали имя – Цемент?
– Вот что за хрень в твоей голове сегодня происходит?! Какая, на хрен, разница?! – изумился неподдельно тот, даже глаза округлил, но потом усмехнулся в своей обычной манере. – Да ладно, посчитаем это последней просьбой смертника. Так вот, я на глазах у своего крестного мента завалил, меня они в прошлой жизни задрали! Тоже хозяева жизни, типа тебя! Ненавижу всех! А этот еще наш участковый был, герой, мля, моего племяша на десятку определил ни за хрен собачий, люди переродились, считай, все в зомбаков, этот же здоровьем пышет… Столько друзей, знакомых, дочь… А тут полная лажа! Нет в жизни справедливости, вообще нет. Пока в свои руки ее, родимую, не возьмешь! Племяш же у меня отличным мужиком был, всегда помогал. Ну пил, ну жене порой в ухо давал, так за дело же, с тем же ментом шашни и крутила. Я отомстил. Как в кино, с дробыша башку снес! – Тут он улыбнулся мечтательно, будто что-то хорошее вспомнил. – До этого недавно с Украины приехал, вот и говор был, часто суржик проскакивал. Крестный спрашивает меня: зачем? А я ему, так цэ мент же, объяснился, тот меня правильно понял, но Цементом окрестил.
– То есть патрульных ты просто завалил? И никаких зверств они не творили?
– Они по определению звери! Может, и не успели сотворить, а может, и творили… Стопроцентные будущие муры, кто форму надел, тот и не человек вовсе, тварью он уже тогда стал. Только не как в Улье – принудительно, а добровольно. Еще вопросы?
Отрицательно помотал головой.
А Цемент пошел по коридору в направлении выхода, там долго гремел запорами на железной двери, потом она хлопнула, вновь скрежет проворачивающегося ключа. И тишина. Меня же мутило, знобило, а еще слабость накатывала, иногда к горлу содержимое желудка подкатывало, но сил преодолеть барьер не было, точнее, я пока держался. А еще с тупыми ударами пульса в висках накатывала злоба. Не думал, что она такой всепоглощающей может быть. Еще и сам себя клял, нет, когда эта тварь цементная в комнате спала, из того же ментовского укорота положить психа, и все. Сразу чуял гниль… С другой стороны, спал тот вполглаза: когда я проходил мимо в ванну кофе ставить, каждый раз на себе взгляд чувствовал.
Вновь посмотрел на трупы. Отчего-то взгляд сфокусировался на молодой, даже после смерти красивой женщине. Длинная шея, разметавшиеся волосы, точеный профиль. Она лежала, будто спала. И я должен буду их жрать после перерождения?! Сердце столько адреналина в кровь качнуло, что я даже вскочил. Хрен я тебя сожру, тварь позорная!
Живчик.
Глоток, глоток и еще один – сверху!
Видимо, моим предшественникам было на порядок хуже, чем мне, или мы все же различаемся. Очень различаемся. Куча инструментов под рукой, с помощью которых можно открыть замок, а они даже из камеры не выбрались. Хотя и сожрал я вместо одной две жемчужины. Может, в этом дело?
Ремень у меня толстый, кожаный, ручной работы, с отличной пряжкой. Вот одна ее часть при легком, но хитром движении руки превращалась в тычковый нож с лезвием около семи сантиметров.
Размер ноги – сорок пять. К чему это? К тому, что, стянув правый туфель, я ножом принялся разрезать шов, скрепляющий рант и толстую подошву. Когда не знаешь не только в России, но и в африканских пампасах, где можешь оказаться на следующий день, то стараешься предусмотреть многие варианты. Тем более от сумы и тюрьмы не зарекаются. Особенно учит подобному жизнь. Довелось в очередную революцию у негров посидеть в местной тюрьме, пока новая власть разбиралась со старой. Думал, там и останусь. Но зарок себе дал: если выживу – научусь всему, что в таких ситуациях требуется. А в это время здоровенные имбецилы из мятежников чистили клетки для новых постояльцев. Старых не к стенке, а к длинной канаве вели, там под ржач расстреливали, а на их места новых посетителей загоняли пинками и дубинками. Концлагерь еще тот. И когда через месяц вышел на свободу, первое время еще долго готовился на все случаи жизни. Сегодня ты Князь, завтра грязь, и наоборот, причудливы жизненные ухабы.
В тайнике все было на месте. Вот две отмычки. Еще десять сотенных вечнозеленых, в каблуке больше четырех метров прочнейшей толстой лески. Можно, если что, особо ретивую суку придушить во сне. Сложил в несколько раз, и все. Двадцатисантиметровая тонкая спица, ткнешь под лопатку – инфаркт миокарда обеспечен. Кому надо проводить вскрытие зэка без внешних повреждений? Пилка по металлу, тоже не из хозмага, а на заказ сделана, там же, где туфли шили. А в левом только наши, русские, пятитысячные, но набор почти идентичный. Отмычки из лучшего металла, длиной около десяти сантиметров каждая. После африканской тюрьмы прошел я практику по открыванию замков подручными средствами у одного мастера своего дела, две штуки наука встала. Пусть медвежатником не стал, но с квартирной дверью справлюсь, а уж с простым магазинным навесным замком – плевое дело. Вот только руки ощутимо подрагивали. Пришлось хлебнуть еще живчика. И опять полегчало.
