Но мне не больно, ведь этого стоило ожидать, ведь так? Мне не больно, даже намека на подобное чувство нет. Совсем…

Но тогда почему внутри все так разъедается, будто мне в желудок залили кислоту?

***

- Я удивлен, - Дилан сунул руки в карманы. - Ты даже слезу не пустила. Неужто становишься более эмоционально устойчивой?

Шмыганье. Парень чуть не подавился собственной слюной, когда девушка вдруг заревела, да так громко, что невольно ему захотелось прикрыть уши. О’Брайен, кажется, вновь сбит с толку, ведь совершенно не был готов к такому. Кэйлин трет глаза, подобно ребенку, сгибаясь, и продолжает реветь, повышая голос.

И что же в таком случае делают люди?

Дилан раздражённо цокнул языком. Успокаивать кого-то совершенно не в его стиле, да и не мастер он в этом.

Эта семейная драма никак не повлияла на него. Ничего не екнуло внутри. Абсолютно.

Девушка начинает кричать. Топает ногой.

- Ну, точно ребенок, - изогнул бровь Дилан. Подходит ближе к Кэйлин, наклоняя голову, чтобы оценить состояние по выражению лица: красный нос, румянец на щеках, опухшие глаза от слез, что нескончаемым потоком рвутся наружу.

- Выглядишь ужасно, - ровно произносит.

Девушка поднимает на него глаза, хмурясь. О’Брайен понял, что сейчас ему лучше подбирать слова. Откашливается:

- Знаешь, психологи говорят, что человеческое состояние напрямую зависит от его настроя, так что сделали вывод, что лучше любых таблеток - это действия самого человека на себя при помощи мыслей. Ты сам…

Кэйлин возмущенно шикнула на него, словно кошка, резко отвернувшись, и быстро зашагала к дому. Дилан выругался под нос, оборачиваясь:

- Кэйли, я имел в виду, что ты сама должна это принять и… - Чешет переносицу, понимая, что девушка ускорилась. - К-Кэйли, погоди, - его голос дрогнул. Дилан протягивает руку, желая схватить её за плечо, но уворачивается от удара. Кэйлин тяжело дышит, пыхтя. Она указывает пальцем на Дилана, повышая голос:

- Ты… - Облизывает мокрые губы. - Как ты можешь… - Заикается, нервно улыбаясь. - Ты… - Скулит, топая ногой, и прикрывает рот тыльной стороной ладони, хватаясь за дверь.

- Кэйли, - Дилан дергается, желая остановить её, но дверь хлопает прямо у его носа. Парень поднимает ладонь, сжимая её в кулак, и поджимает губы, глубоко дыша через нос. Хочет постучать, но останавливает себя, отворачиваясь от двери, и бьется пару раз затылком об нее, закатывая глаза.

С людьми слишком сложно.

Парень вздыхает, хмуря брови, и выпрямляется, смотря куда-то вдаль.

Впервые за столько лет ловит себя на странной мысли. Жалеет, что не такой, как Кэйлин, ведь не в силах понять ее.

========== Part 27. ==========

***

Гроза освещала коридоры своим ярким светом. Удары отдавались дрожью во всем теле девушки, что сжимала в руках пробирку. Нет, ей не было страшно.

Она была в предвкушении.

Женщина зашла в ванную, снимая с себя мягкий халат. Она выглядела хорошо для своих лет, поэтому легкие морщины не могли испортить ее внешность. Крутит краны. Гул воды. Поднимает глаза, разглядывая свое лицо. Улыбнулась, повесив халат на крючок, и направилась к ванной.

Теплая вода помогла расслабиться после нелегкого рабочего дня. Женщина водит руками по телу, стоя под душем. Она прикрыла глаза.

Дверной скрип.

Хмурит брови:

- Кэтрин? Ты уже вернулась?

Девушка вошла в ванную комнату. Лампочка начала мерцать, но женщина не могла этого заметить, ведь продолжала стоять с закрытыми глазами, боясь, что мыло попадет в уставшие глаза:

- Как дела в школе, дорогая?

Девушка хмурится, сжимая губы, ведь терпеть не может, когда она так называет её.

Она ей не мать.

***

От лица Дилана.

За окном давно стемнело. Свет в домах загорался, что должно было как-то привести мои мысли в порядок, как и та чашка кофе, которую бабушка поставила мне на стол, проходя по комнате. Она ворчит:

- Пыльно у тебя! Если ты не убираешься, то разреши хоть мне этим заниматься, - бурчит, поглядывая на меня.

Я сидел на стуле, задумавшись, и смотрел в экран монитора, хотя мысленно был в совершенно другом месте. Повернул голову, вглядываясь в окно Кэйли, свет в котором не загорался.

Кусаю костяшки, откашлявшись, и уставился на старушку, которая, к слову, не прекращала делать дыры в моем теле при помощи своего взгляда.

- Ну, что? – сдаюсь, закатывая глаза.

- Вы поссорились? – задает интересующий ее вопрос.

Я хмурюсь, усмехаясь краем рта:

- Мы и не ладили, это я тебе на заметочку, - отворачиваюсь, начиная рыться в Интернете, делая вид, что занят.

Старушка тяжко вздыхает, поправляя одеяло на моей кровати:

- Ты ее обидел?

- Обижаться – это её стиль жизни, так что не моя вина, что она «такая», - ворчу, сам удивляясь своему детскому и нелепому рассуждению. Это непохоже на меня.

Старушка выпрямляется, качая головой:

- Я наблюдала за вами из окна, и, кажется, у этой девушки не все хорошо, не знаю подробностей, но, будь я на твоем месте, поддержала бы ее, - подходит к столу, взяв кружку. – К тому же…

- Все, - срываюсь, хмуря брови сильнее. – Иди уже.

Бабушка улыбается, кивая, но, отвернувшись, все равно говорит:

- Либо семейный ужин, либо будь мужиком, О’Брайен.

Я приоткрываю рот, продолжая усмехаться, и качаю головой, потирая глаза рукой. Поворачиваю голову: старушка прикрывает дверь, оставляя меня одного в комнате. Выпрямляюсь, потянув руки к потолку, чтобы размяться. Взгляд вновь скользит к окну. Стук в дверь, после которого следует голос матери. Я даже не стараюсь понять, что она несет. Вскакиваю со стула, направляясь к окну. Стараюсь быть как можно тише.

Создавалось под: Zack Hemsey – Vengeance (Instrumental)

Перелезаю в комнату Кэйли, понимая, что здесь никто так и не убрал осколки. Скрип двери, и я тут же опускаюсь на пол, чтобы мать, вошедшая в мою комнату, не заметила меня.

Веду себя хуже ребенка.

После минуты тишины, поднимаюсь, идя к двери. Вообще, все это – незаконное проникновение в дом, поэтому, если Кэйли до сих пор в плохом настроении, то может с легкостью подать заявление на меня.

Выхожу в коридор. Тут горит свет. Странно. Не знал, что здесь есть светильники. Замедляю шаг, понимая, что обилие света вызывает у меня неприятные ощущения. В темноте намного уютнее. К тому же весь коридор сделан в бордовых тонах, что больше раздражает глаза.

Грохот.

Поднимаю голову. Чердак?

Подхожу к спущенной лестнице, когда грохот повторяется.

- Кэйли? – зову, щуря глаза.

В ответ тишина.

Кусаю губы, топчась на месте, но закатываю глаза, начиная лезть наверх. Краем глаза цепляю нечто темное, но не обращаю внимания, хотя, не скрою, в этот момент внутри образовалась неприятная щекотка, от которой захотелось кашлять.

Забираюсь на чердак, выпрямляясь, и сразу же поднимаю брови, наблюдая забавную картину перед собой: девушка носится по помещению, снося все. Может, это один из способов выплеснуть злость?

Складываю руки, облокачиваясь на стену. Что-то все-таки кажется в ней не таким…

Девушка поднимает с пола бутылку виски, поднося к губам. Я пускаю смешок, отчего она дергается, подпрыгивая на месте. Кэйли явно уже достаточно выпила, ведь не может сфокусировать взгляд на мне:

- Чё ты тут забыл? – хмурится, делая шаг. – Кто впустил?

Я оторвался от стены:

- Влез через окно, - ставлю руки на талию, понимая, что девушка не очень-то интересуется мной, ведь продолжает все переворачивать. – Чем ты занимаешься? – спрашиваю, цокая языком. – Решила выбросить этот хлам?

Девушка спотыкается о коробки, глотая алкоголь:

- Я ищу, - кажется, она неправильно произносит слова.

- Что? – вздыхаю, ведь говорить с ней сейчас бесполезно.

- Зеркала, - указывает в сторону противоположной стены. – Вон там они были.

Я хмурюсь, щуря глаза:

- Там ничего не было. У этой стены стоял книжный шкаф, который теперь прямо, - опускаю глаза, - под твоими ногами.