Давлю руками на грудь парня, желая освободиться, но Дилан хмурит брови, лишь усиливая хватку. Мычу, роняя вздохи с губ, когда он отрывается, вновь накрывая мои губы.

Я больше не чувствую холода, что сковал меня из-за мокрой одежды. Мне жарко, душно, нечем дышать.

Мне плохо и хорошо одновременно.

Ощущения какие-то двойные, поэтому не могу толком разобраться.

Мои руки скользят к плечам парня, который ослабил хватку, нежнее взяв меня за скулы. Я больше не сжимаю губы, полностью поддавшись вперёд. Дилан опускает руки, остановив ладони на уровне талии. Наклонила голову к его плечу, касаясь пальцами его шеи, чтобы он повернул лицо.

Так не должно быть. Как мы можем от ссоры переходить к этому?

Это не правильно.

О чем вообще он думает? Что творится в голове этого парня? Кажется, я с легкостью потеряю рассудок, просто находясь с ним в одном помещении.

Резко давлю ему на грудь, отпрянув. Дилан напрягся, не успев даже взглянуть на меня, как я толкнула его. Парень отшатнулся. Я прижалась к двери, роняя тяжелый вздох.

Не правильно. Не позволю ему так просто распоряжаться моими чувствами и нервами.

Распахиваю дверь, выбегая в коридор, и толкаю мужчину, не извиняясь.

К черту, к черту, к черту.

Спускаюсь вниз, слыша голос Дилана за спиной.

Бежать. От него. Как можно дальше. Скрыться, чтобы спастись. Да. Мне нужно уйти от него. Дилан может и не выказывает чувств, но он и есть - источник моего безумия.

Выбегаю на улицу, и мокрое тело тут же покрывается мурашками от холодного ветра. У меня отдышка. Голос Дилана. Вновь срываюсь с места, кинувшись к дому.

“Беги”, - твердит мой разум.

“Твою мать, твою мать. Он же поцеловал меня!” - шепчу под нос, перебирая ногами.

Дилан выбегает на улицу, быстро идя в мою сторону:

- Кэйлин Тернер, живо остановись!

Мои щеки горят. Пыл в груди не скрыть.

Поднимаюсь по ступенькам к двери, которая резко распахивается, заставляя меня отскочить прямо к О’Брайену. Тот, видимо, не предвидел такого поворота, поэтому немного опешил, подхватив меня под руки. Я уставилась на женщину, которая вышла на крыльцо, держа в руках чемодан с вещами. Ее взгляд был холодный, а выражение лица ровное, что все внутри разом сжалось.

Я отпрянула от Дилана, как-то слабо шепнув:

- Мама?

========== Part 26. ==========

Создавалось под: hurts - mercy

***

Серые облака покрыли темное осеннее небо, которое готовилось обрушить на грязный город поток воды. В небольшой пятиэтажке, квартиры которой пустели, в своей комнате сидела девушка. Она была молода, но боль скривила её лицо, корча этот светлый лик.

Она держалась за живот, с трудом дыша. Сползла с кровати на холодный пол, покрытый пылью. Пахло плесенью. Вокруг безмолвная тишина. Никого. Пыхтит, чувствуя, как тошнота подходит к горлу. Тянет руку, валясь лицом на пол. Ей не достать ведро из-под кровати. Далеко.

Глаза слезятся от невыносимой боли. Голова кружится, словно готовясь взорваться.

Она не выдерживает, опустошая желудок. Теперь не в силах двинуться.

Пыль, рвота, боль. Все это - её окружение в данный момент.

[…]

Девушка кусает ногти. Она выглядит куда старше своих лет, что не может не печалить. Ей хотелось бы вернуться назад и ни в коем случае не допустить этой оплошности, которая может разрушить ей всю жизнь.

Опускает глаза на младенца, что мирно спал в кроватке. Чтобы уложить его пришлось потратить не мало сил и времени.

Да. Девушка щурится. Ее ошибка - это этот ребенок.

[…]

- Почему он плачет?! - Не может сдержать эмоции, рыдая в голос, подобно младенцу, который никак не умолкнет. Девушка сидела на кровати, сжимая уши руками. Старушка качает головой, сонно передвигаясь по комнате:

- Возьми её и успокой. Покорми.

- У меня нет молока! - Кричит. - Успокой его!

- Сама для начала успокойся, - тихо, но строго произносит, беря дитя на руки и с некой нежностью и любовью покачивая.

- Забери её! - Просит мать, махнув рукой в сторону двери. Она прикрыла глаза руками, рыдая в голос.

Все это… Этого просто не может быть. Она была ослеплена. Молодая дурочка, верующая в любовь. Чувства ослепили её, не давая мыслить нормально. Она делала для Стюарта все, считая его идеалом. Творческая личность привлекла девушку, но сейчас вся былая сказка угасла, превратилась в пепел, как те любовные письма, что писал ей Стюарт, будучи в отъездах.

Ей хотелось дольше погулять, хотелось бы окончить колледж, поступив в университет, пойти на работу, добиться многого в профессии, что приглянулась еще в средних классах. Ей хотелось жить, как все молодые её возраста, но вместо этого она сидит в четырех стенах, в деревне, не повидав большого города. Стюарта не бывает дома, он ищет вдохновение, разъезжая по миру своим ходом. Денег нет, работы нет, будущего нет.

[…]

- Кэйли, - старушка хватает кружку с молоком, которая чуть не падает на ребенка, что потянул ручкой край скатерти. Аккуратнее, а то прибьет!

Девочка весело хихикала, убегая в другую комнату, а пожилая женщина не может насмотреться на это дивное чадо, которое способно скрасить её деньки.

Вот только жаль, что мать ее этого не понимает.

Саманта сидела за столом, читая учебники и листая конспекты. Она решила, что поступит в университет. Никогда не поздно. Она добьется того, чего хочет: уедет в большой город, выучится, пойдет работать, прекратит быть бедной, ведь ей необходим достаток, а может даже и роскошь. Полюбит и будет любима. Да. То, чего она хочет, - это найти это самое счастье.

Вот только ребенок не входил в её планы.

- Стюарт давно не появлялся дома, - заметила старушка, поправляя кровать Кэйлин, которая с интересом в глазах наблюдала за бабушкой, желая повторить.

Девушка кусает карандаш:

- Он уехал по работе, но не думаю, что он вернется.

Кэйлин забралась на кровать, прыгая:

- Мам, мам, мам!

Девушка не обращает внимания, продолжая учиться.

- Мама, мама, мама, - добивалась её внимания девочка, смеясь. - Мама.

Саманта раздраженно прикрыла глаза, оборачиваясь на голос:

- Да?

- Я летаю! - В воздухе провизжала девочка, хихикая. Она села на кровать:

- Мама, мама, мама.

Девушка вновь обернулась, уставившись на дочь. Девочка игриво улыбается, свесив ножки:

- А папа скоро вернется?

Саманта отвернулась, ничего не ответив. Девочка наклонила голову, вопросительно взглянув на бабушку, которая поправила подушку, улыбнувшись:

- Кэйли, твой отец много работает, чтобы обеспечить нас, так что умей терпеть и ждать.

Девочка хлопает глазами:

- Работает?

- Да, зарабатывает деньги.

- Деньги - это важно? - Ребенок, но ход его мыслей с трудом понятен даже взрослой, зрелой женщине.

Саманта закатывает глаза. Да, деньги важны, деньги - это то, что необходимо ей, то, что необходимо каждому для нормальной жизни. И да, она учится, чтобы потом зарабатывать много денег, чтобы жить не так, как сейчас.

Деньги - это все, это то самое “счастье” Саманты.

[…]

Старушка разочарована. Она покачала головой, даже не желая смотреть на эту “мать-кукушку”, что с таким равнодушием и легкостью бросает своего дитя.

- Надеюсь, ты найдешь свое счастье, - она винила в этом себя. Ведь это именно она не смогла дать своей дочери, своей любимой Саманте того, что необходимо для детства каждого ребенка. Она не была идеальной матерью.

“Не хочу быть такой, как ты!” - когда-то Саманта высказала это в лицо своей матери, при этом её глаза искрились от ярости и гнева. Ненависть ко всему миру.

Девушка села в машину, выглянув в окно. Стекла дома освещались солнцем раннего утра, поэтому ей не удалось ничего разглядеть. Машина тронулась с места.

Саманта не могла поверить в свое счастье: вот, спустя пять с лишним лет ада, она вырывается из клетки, наконец, уезжая навстречу новой жизни, которую грех не вкусить.