Что ж, игра началась.

[…]

Нет, он чертов врун!

Чувствую, как руки потеют, ибо третий раунд, а счет не на моей стороне. Черт! Он соврал мне! Все это время прикалывался, что правда ничего не понимает в этом! А я поверила. Если честно, то на секунду забыла, что он только рад лишний раз пошутить надо мной.

Кретин! Чертов урод!

Бой окончен.

Не верю, приоткрывая губы, когда Дилан довольно усмехается, опуская руки на пол:

- Что ж, думаю, я выиграл, так ведь?

Сглатываю, переводя на него глаза:

- Ты солгал! – я зла. Нет, разгневана.

- Не понял, - щурится.

- Ты сказал, что никогда не играл!

- Я этого не говорил, - отрицает.

Точно. Черт. Он не говорил, Я сама пришла к такому заключению.

Мои плечи опускаются, когда закатываю глаза. Кидаю приставку под стол, поднимая руки, чтобы снять цепочку, но Дилан смеётся во второй раз, чем сбивает меня с толку:

- Дура. Я не буду её забирать.

- Но, - заикаюсь. – Ты сказал, что заберешь мою «удачу».

- Именно, - поднимается, когда слышит голос Зои, зовущий его. – Я забираю твою удачу. Всю.

- Что за бред ты несешь? – шепчу, ведь действительно не понимаю.

Отряхивает джинсы, усмехаясь:

- Отныне, твоя удача не зависит от этого кулона. Её просто нет, - бросает, направляясь к двери.

Я невольно касаюсь пальцами кулона-вишни, хмуря брови.

- Уже поздно, и детям пора спать, - бросает смешок, выходя в коридор, после чего слышу недовольные возгласы Зои, которая искала его все это время.

Это бред.

***

Но Чарли «слишком ребенок», чтобы не поверить в это. Она действительно пытается не думать, но такую, как она легко заставить верить.

А ему это нужно. Нужно, чтобы кто-то еще, кроме него самого, чувствовал себя отвратительно. Все, что он делал, это лишь для такого результата.

И он добился его. Теперь, он не одинок в этом дерьме. В своем дерьме.

Парень набрасывает кофту, беря ключи, когда Зои вешается на него, оставляя поцелуй на щеке.

Но он правда впервые играл в приставку.

========== Глава 8. ==========

Внутри Он дико завидовал ей.

Я забираю твою удачу.

Ее просто нет.

Весь субботний день я провела одна дома. Уснула, слыша, как родители вернулись. Их уставшие голоса раздавались эхом, хотя они пытались шептать, зная, что я в это время уже в кровати.

Но я легла не потому, что хотела спать.

Мне просто было скучно.

Поэтому, твердо решив, что воскресение я проведу на улице, закрыла глаза, заставляя себя уснуть.

Каково было мое огорчение, когда, открыв глаза, поняла, что в комнате стоял шум. Дождь стучит по оконному стеклу. Сажусь на кровати, уставившись в окно.

Это было только утро, а я уже чувствовала, что ничего благого этот день не принесет.

***

Чихаю, прикрывая рот ладонью. Мать, вид которой немного беспокоит, подняла глаза, хмурясь:

- Ты простудилась?

Пожимаю плечами, продолжая водить ложкой в тарелке с хлопьями, в то время как все остальные ели то, что хотят. Такое неравенство раздражает.

- Опять, небось, окно на ночь не закрыла, да? - она как всегда права, и это тоже бесит.

Дилан и Зои о чем-то говорят, и их голос, нет, их присутствие здесь - бесит.

Мать и отец говорят о работе. Бесит.

Зои случайно смеется с открытым ртом, полным еды. Бесит.

Дилан отпивает сок из кружки, усмехаясь краем губ. Бесит.

Мать что-то с улыбкой восклицает. Бесит.

Дождь за окном усилился. Бесит.

- Чарли, ешь хлопья, - голос матери ровный, но не грубый, поэтому мой тон был неуместен:

- Я не хочу их есть! - бросаю ложку в тарелку, убирая руки под стол.

Опять. Опять все подняли на меня глаза. Что? Так нравится лицезреть меня в плохом настроении? Это тоже выглядит по-детски?

Мой крик был не к месту, ведь до этого мы даже не ругались. Это был мирный и спокойный семейный завтрак за столом. И меня это раздражает. Бесит, что они такие нормальные, в то время как внутри меня что-то скребется и жжется, довольно-таки неприятно.

Сама не замечаю, как провожу языком по внутренней стороне щеки, чем вызываю ухмылку у Дилана, который наблюдал за мной, сидя напротив.

- Ну, - мать казалась какой-то потерянной. - Не хочешь, не ешь, - переглядывается с отцом, который чешет щетину.

- У тебя все хорошо? - мужчина откладывает газету, взглянув на меня. Я открываю рот, понимая, насколько неловко себя чувствую, поэтому потираю вспотевшие ладони под столом, виновато опуская глаза:

- Да, извините, - смотрю на хлопья в тарелке, и меня передергивает. - Просто, - сглатываю. - Не хочу их.

- Тогда, съешь что-нибудь другое. Мы с отцом вчера закупились, просто, - она явно в недоумении. - Ты всегда завтракала хлопьями, сама просила их покупать.

Мой пыл угасает, ведь это тоже правда. Странно, что сейчас я не могу даже видеть эту еду, хотя вчера спокойно пила молоко. Поднимаю глаза на тост с джемом, который уплетает Дилан. Мне никогда не нравилось повидло, но сейчас я чертовски хочу его.

Не Дилана, а тост.

- Прекрати смотреть на меня, - ворчание возвращает меня в реальность, и отвожу глаза:

- Я задумалась, - пинок под столом, и невольно поднимаю голову, видя, как Дилан усмехается, проводя языком по внутренней стороне щеки.

Кретин.

Он словно читает мои мысли, поэтому его наглая ухмылка становится шире, будто говоря: “Фантазии нет, червивая башка?”

Коснулась кулона, начав теребить его, оттягивая цепочку. Поднялась со стула, направляясь к холодильнику.

Я даже не знаю, чего хочу на самом деле: пить, есть, спать или просто выблеваться, чтобы стало легче. Не пойму, что за нахер со мной сегодня. Резко открываю дверцу, отчего та дает мне по носу. Зои хихикнула, за что мать недовольно ворчит на неё, после чего обращается ко мне спокойным голосом:

- Будь внимательней, Чарли.

Будь аккуратней, Чарли.

Будь осторожней, Чарли.

Ложись спать раньше, Чарли.

Ты должна съесть это, Чарли.

Может, прекратишь себя так вести, Чарли?

Прими ванну, Чарли.

От тебя странно пахнет, Чарли.

Что с твоей прической, Чарли?

У тебя грязно в комнате, Чарли.

Уберись, Чарли.

Будь женственней, Чарли.

Не ставь локти на стол, Чарли.

Убери эту псину, Чарли.

Следующий выдох, слетевший с моих приоткрытых губ, был одним из самых тяжелых, неприятных, отчего все тело продрогло до самых костей.

Будь тем, кем я хочу тебя видеть, Чарли.

Прикрыла глаза, невольно коснувшись лбом холодной дверцы, чтобы остудиться. Мне жарко. Жарко до ужаса.

- Что с тобой, Чарли? - я слышу, как скрипит стул.

Но в глазах темнеет. Такое чувство, будто по голове дали чем-то тяжелым, отчего ноги подкосились, и я не могу удержать равновесия, падая.

“Черт”, - единственная мысль, посетившая меня в этот момент, до того, как я ударяюсь виском об пол, окончательно теряя сознание.

***

Вода касается ног, заставляя отступить назад. Пальцы исчезают под слоем белого песка, который впивается в кожу.

Ветер по-прежнему воет, но уже иначе.

Грядет буря.

Серое небо не светлеет за окном. Моя мать обеспокоено теребит сумку, пока Сандра осматривает меня, пытаясь понять, в чем причина моих падений.

- Витамины пьешь? - задает вопрос, но знает ответ.

Нет, не пью.

- Если ей не напомнить, то она не пьет. Её память - это нечто, - мать вздыхает. Она нервничает. Я вижу это, но остаюсь спокойной. Голова до сих пор тяжелая, словно вместо неё воздушный шар, который вот-вот должен лопнуть. И, такое чувство, что если он лопнет, то мне станет гораздо легче.

Моргаю, сильно сжимая горящие глаза. Жжется. До боли.

Женщина что-то пишет в своем журнале, начиная листать его:

- Подобное раньше не случалось, - уверенно говорит. - Питаешься ведь хорошо, спишь нормально, не тошнит, - задумалась. - Галлюцинации есть?

- Эм, - я хмурюсь. - Да вроде нет.