Дилан роется в карманах, вынимая телефон, чтобы узнать время, и я внезапно вспоминаю о существовании других людей:

— Ник тебе так и не звонил?

— Я не слышу, говори громче, — просит парень, хлопая крышкой капота. Мне правда удается говорить, но тихо, так что повторяю громче:

— Как там Ник?

Дилан странно реагирует, бросая на меня хмурый взгляд, и хватает с плеча тряпку, вытирая о неё руки:

— А что с ним? — Уходит от ответа, поэтому теряюсь, поглядывая по сторонам:

— Ну, он тебе звонил? А то пропал вот так…

— Тебя это волнует что ли? — Грубо, но вряд ли мне стоило что-то другое ожидать. Правда, не понимаю, чего он так резко реагирует? Я ведь просто интересуюсь.

ОʼБрайен, смотрит на свои ладони, мельком поглядывая на меня, а мне приходится отвести взгляд, чтобы побороть чувство неловкости между нами. Это не моё дело, так что лезть не стоит.

— Он звонил, спрашивал о тебе, — бросает тряпку на капот, и я вновь поднимаю на него глаза, удивленно хлопая ресницами:

— А о твоем самочувствие узнавал?

— Нет, — ставит руки на талию, с какой-то задумчивостью опустив взгляд.

— Странно, это как-то не по-дружески, — отпиваю чая, задрав голову, чтобы видеть кроны хвойных деревьев, которые неплохо смотрятся на фоне голубого неба, вдыхаю полной грудью, прикрыв веки, чтобы полностью впитать в себя ароматы и звуки природы, после чего резко появляется желание рухнуть на спину и уснуть. Правда, этого я не делаю, ибо в нос ударяет запах масла, что вынуждает меня открыть глаза, опустив лицо, и тут же прикрыть нос ладонью, ведь Дилан сел рядом, нагло улыбаясь:

— Что-то не так, Эви?

Я пытаюсь не смеяться, чтобы строго попросить его пойти и смыть с себя этот запах, но парень перебивает:

— Постарайся как следует насладиться этими ароматами… — не успевает договорить, как я не выдерживаю, вскакивая с места, и скрываю улыбку под ладонью, уходя по тропинке вниз.

— Куда же ты? — Он явно играет со мной. — Тебе не нравятся грязные парни?

Закатываю глаза, качая головой, и решаю просто молча уйти, оставив Дилана без ответа. Перебираю ногами, собирая сухую листву, пока медленно иду к автодому, допивая холодный чай.

Осматриваю всё вокруг себя, спокойно кружась, отчего даже равновесие теряю, но выпрямляю спину и, наконец, добираюсь до трейлера, не оборачиваясь даже тогда, когда слышу за спиной шаги. Полностью уверена, что это Дилан, так что чувствую себя спокойно.

Стоп.

Торможу, задумчиво уставившись на кружку в своих руках.

У меня не вызывает раздражение то, что он находится позади. Не чувствую никакого дискомфорта или опаски. В голове просто вертятся слова: «Это же Дилан», — и факт не вызывает ощущения страха.

Поворачиваю голову, провожая парня взглядом. Он идет мимо меня, поднимается в трейлер за чистой одеждой и гелем для душа:

— Я отрыл заначку, — вдруг оповещает, вынуждая меня подняться за ним, чтобы лучше слышать. — Здесь недалеко есть заправка с магазином, могу съездить. Пожелания есть? — Дилан проходит к полкам, начиная искать принадлежности для душа. А я топчусь в дверях, пожимая плечами:

— Нет, — откашливаюсь, чтобы говорить громче, ведь знаю, что парню не нравится, когда я мямлю. — Но я могу съездить с тобой, — тут же опускаю голову, начиная застенчиво потирать ладонью шею. ОʼБрайен вынимает с полки темно-бордовую футболку, сощурившись:

— Ну, поехали, — слишком просто. — Кофту только надень, — берет всё необходимое, направляясь в мою сторону, а я морщу лоб с непониманием:

— Жарко ведь.

Дилан явно не ожидал от меня этих слов, поэтому тормозит, мучительно пристально смотря в глаза, пока не убеждается в том, что я правда не вижу необходимости.

— В зеркало глянь, — резко обходит меня, спускаясь вниз, а я топчусь на месте, хмуро смотря перед собой, после чего бросаю взгляд в спину парня, медленно подходя к небольшому зеркалу, что висит на стене рядом с полками, и с каждым сделанным шагом в моей глотке всё больше скапливалось неприятных комков, что давят на стенки шеи изнутри.

Совсем позабыла об этом…

На мне майка, так что плечи и руки открыты. Кожа покрыта синяками, ссадинами и шрамами, оставленными ещё в детстве.

Моргаю, чувствуя, как не могу вдохнуть.

Ведь понимаю.

Как бы далеко я не убежала, прошлое остается со мной. Мне никогда не избавиться от него. Как и от себя.

С ужасом смахиваю слезу, что нагло вырвалась наружу, и с болью проглатываю комок в горле, поспешив к шкафу. Распахиваю дверцы, взглядом ища тонкие кофты, и нахожу одну, в полоску, которую тут же натягиваю на себя, дабы поскорее скрыть отметины с собственных глаз.

Только удалось почувствовать себя свободной, как цепь на шее рывком потянула меня обратно ко дну.

Сжимаю ткань кофты, сутулясь от кольнувшей внизу живота боли, которую до этого не ощущала в полную силу, и дышу. Глубоко и тяжело, чтобы запастись кислородом, вдруг от растущей паники не смогу нормально дышать.

Прикрываю веки, ощущая легкое касание холода, который проникает под ткань одежды, вонзаясь в тонкую кожу.

***

Полицейский участок — не место для отдыха. Носящиеся по коридорам вечно занятые люди, неумолкающие звонки телефонов, несобранные новички и практиканты, вечно хмурый шериф со шрамом на лице, из-за которого его стараются обходить стороной и не злить лишний раз.

У широкого стола каждый день толпятся люди, и, наконец, пришла очередь мужчины, который несся сюда, переполненный сомнениями.

Ему нужно узнать больше об этом Дилане ОʼБрайене.

***

Через открытые окна в салон автомобиля, где ощущаю себя комфортно, проникает теплый осенний ветер, треплет мои волосы, которые придерживаю руками, укладывая на плечо. Сижу на переднем сидении рядом с Диланом, от которого теперь пахнет гораздо лучше. Он молча поглядывает на меня, пытаясь особо не отвлекаться от дороги. Кажется, хочет о чем-то спросить, но вместо этого лишь вздыхает:

— Выглядим, как парочка бомжей.

Слабо улыбаюсь, смотря на деревья, мимо которых несется машина:

— Мне нравится.

— Не сомневаюсь, — как-то с былым раздражением подмечает, шмыгнув носом. Перевожу на него свой взгляд, хмурясь:

— Ты что-то хочешь сказать?

— С чего бы? — В ответ опять вопрос. Это его особая тактика — уход от расспросов.

— Ты часто пыхтишь и вздыхаешь, всё время поглядывая на меня, вот я и решила, что у тебя шило в одном месте, — подмечаю, чем вызываю усмешку на его лице:

— Да, мне есть, о чем с тобой поговорить, но лучше потерплю это самое «шило» до тех пор, пока ты сама не захочешь выговориться.

Вновь смотрю в окно, складывая руки на груди. Вряд ли у меня появится желание обсуждать нечто подобное, и да, я поняла, какая именно тема его интересует, но не готова. Морально не готова вновь процеживать всё через себя, дать мыслям и воспоминаниям, ощущениям захватить рассудок. Мне нужно ещё время.

Стекло окна медленно начинает подниматься, поэтому в недоумении смотрю на парня, который хмурит брови, выдав:

— Что? Сама ведь на здоровье жаловалась.

Не нахожу слов, поэтому просто устремляю свой взгляд на дорогу, странным образом замечаю, что мне всю жизнь диктуют, что и как делать, даже сейчас, когда хочу насладиться ветром, меня обламывают. С этой мыслью вздыхаю, ерзая на сидении, чтобы удобнее устроиться.

***

Явно напряжен. Нервно стучит пальцем по рулю, поглядывая на девушку, которая, словно чувствует каждый брошенный в свою сторону взгляд, поэтому слегка растеряна, ведь не знает, как теперь реагировать на любые действия со стороны Дилана. И он сам уже готов кусать ногти, переживая, что мог оттолкнуть Эви от себя. Его необычным образом тянет к ней. Но и отталкивает. Стоит ему вспомнить о том, через что ей пришлось пройти, как появляется отвращение к самому себе, как к человеку мужского пола.

«Её нельзя трогать», — вот, что терзает ОʼБрайена.

Эви неприкосновенна, он не имеет права даже смотреть на неё, что в последнее время делает постоянно, и корит себя.