На первом этаже раздался стук в дверь. Логан приподнялась на локтях, вслушиваясь в тишину, надеясь, что стук повторится, и она, сбежав по лестнице, на входе увидит знакомую фигуру Винчестера. И будто в ответ на её мысленные мольбы стук повторился. Чакки не раздумывая, соскочила с кровати, чуть не запутавшись в простынях и стукнувшись лбом о пол.

— Блять, — выругалась шатенка. Резво перепрыгнув свалившуюся на пол подушку, подросток побежала на первый этаж. Она перепрыгивала сразу несколько ступенек, запнувшись у самой двери, больно ударилась плечом, но, не обращая на это внимание, дёрнула за металлическую ручку, распахивая дверь настежь. Счастливая улыбка от уха до уха тут же сползла с её лица, стоило ей только увидеть незваного гостя. Глаза в панике расширились, тело неосознанно дёрнулось назад. На Чакки гневным взглядом смотрела женщина с туго собранными на затылке вьющимися волосами. Глаза хамелеоны потемнели, на светлом лице отчётливо можно было видеть морщины, которые неумолимо портили женскую внешность. Цепки пальцы сжались на изящном запястье Логан, и женщина угрожающе надвинулась на девочку.

— Привет, мам, — тихо пролепетала Чакки и тут же получила звонкую пощёчину. Голова мотнулась в сторону, словно у болванчика. Спутанные волосы закрыли личико шатенки. Щеку обожгло, как если бы к ней прижали раскалённую железку. Чакки в принципе даже не поняла, что произошло, разум отказывался воспринимать происходящее. Девушка взглянула на свою рассерженную мать сквозь тонкую серую пелену непонимания и шока.

— Я так и знала! — заорала Елена, грубо толкнув девочку внутрь дома, с силой захлопывая за собой дверь. — Так и знала, что этот пьяница и тебя к себе в постель затащит! Шлюха!

— Мама! — воскликнула Чакки, чувствуя, как злость и обида всколыхнулись в груди, словно яд, расползаясь по венам. — Я не…

— Заткнись! — перебила дочь женщина, снова чуть не ударив её, но сдержавшись, вместо этого схватила вазу, стоящую в прихожей и швырнула её на пол. Девушка отскочила в сторону, с ужасом смотря на взбешённую Елену. — Маленькая засранка! Мы с Энди всё для тебя делаем и вот как ты нам отплачиваешь! Спишь с убийцей своей тёти!

— Мама, это не правда! — закричала в ответ Логан. Слёзы застилали обзор, так что девушка могла видеть лишь размытое изображение. — Ник не такой! Он действительно хороший!

— Знаю я твои «хороший»! Я, кажется, запретила тебе здесь появляться! Хотя, нет! Что это я? Конечно же, это он во всём виноват. Моя бедная, маленькая девочка, он, наверное, тебя заставляет. Навесил тебе лапши на уши, а ты глупенькая поверила.

Лена подошла к своей дочери стиснула её в своих объятиях, прижимаясь щекой к макушке девочки, трепетно поглаживая по спине.

— Ничего-ничего. Сейчас мы с тобой отсюда уедем, а его быстро за решетку посадят.

— Мама, он не, — попыталась высвободиться и объясниться Чакки, как женщина её с силой встряхнула, до боли сжимая пальцами предплечья.

— Нет, Чакки! Этот педофил должен получить по заслугам!

Девочка вглядывалась в искажённое злостью лицо матери и не видела в нём ту свою любимую маму. Ту нежную, любящую женщину, что бережно укрывала её одеялом, целовала в лоб на ночь, ворчала, когда Логан простывала. Создавалось впечатление, что перед Чакки был совершенно другой человек. Чужой и невероятно грубый. Он пугал подростка. Шатенка едва сдерживалась, чтобы не расплакаться, не обвить шею матери своими ручками и тихо прося прощения взмолиться о том, что бы та снова стала собой. Перестала орать, морщинки разгладились и она, раздражённо передёрнув плечами, как любит делать сама Чакки, потрепала её за волосы.

— Мама, — всхлипнула девочка, — что с тобой? Я не узнаю тебя.

— «Что со мной»?! — вспылила женщина, отталкивая своего ребёнка. Злость никак не могла успокоиться и Елена, схватив подвернувшуюся под руку статуэтку, швырнула её в стену. Краем сознания она понимала, что сейчас поступает неправильно, пугает своё дитя. Чуть позже она будет корить себя за эту вспышку ярости, ей будет стыдно, что она такая взрослая женщина нападает на беззащитного ребёнка. Она будет просить прощение у своей дочери, и ночами напролёт будет прокручивать это событие в голове, пытаясь стереть неприятное воспоминание. Но всё это будет потом. Сейчас она была слишком зла и напугана, что бы думать, о чём говорит и как говорит.

— Ты сбежала из дома! Уехала на мотоцикле ночью, оставив лишь записку в которой просила, чтобы тебя не искали! Я вся извелась! Как ты не понимаешь, что с тобой могло случиться что угодно?! Одна, девочка, ночью! Чакки, как ты не понимаешь!

— Мама! Я не маленькая! Я могу за себя постоять!

— Как же! — ещё громче, чем прежде заорала Елена, всплеснув руками, тем самым снося с тумбы фотографии в рамках. Они со звоном разбились об пол. — Если бы тебя скрутил мужик, ты бы даже пискнуть не сумела! Тебе только семнадцать!

— Я в праве сама совершать поступки и отвечать за них!

— Нет! Ты всего лишь наивных ребёнок, который сбежал от проблем! Да ещё куда сбежала! К убийце, алкоголику, педофилу!

— Хватит! — рявкнула Чакки. — Ты совершенно не знаешь Ника! Он любил Сару, любил своего ребёнка и меня он тоже любит!

— Он тобой пользуется, как наивной дурой, которую можно трахнуть и выкинуть на помойку!

— Я не сплю с ним, мама!

— О, да, конечно! С чего бы ты тогда полуголая расхаживаешь по дому в его рубашке!

Чакки вскинула вверх брови, приоткрыв рот, с изумлением смотря на собственную мать.

— И всё? Только из-за того что я надела рубашку дяди, ты считаешь, что я переспала с ним? — неестественно тихо заговорила девочка. В звенящей тишине её голос резанул по уставшему слуху. Грудь резко вздымалась от криков, а горло сдавливали обида и душевная боль. Родная мать считает шлюхой. Боже мой!

— А я разве не права? — Елена встала в позу, сложив руки под грудью, вперив свой уничтожающий и в тоже время разочарованный взгляд в сжавшуюся дочь. Логан младшая удручённо покачала головой, грустно улыбнулась, поджав губы, как всегда делала, чтобы не расплакаться. Босая, растрёпанная, с покрасневшими глазами и кончиком носика — она казалась такой хрупкой, сломленной. Даже не верилось, что эта малышка раньше строила мальчишек во дворе, улыбалась самой яркой улыбкой, была взбалмошной девчонкой — оторвой.

— Ты не права, мама.

Елена хмыкнула, окинув не верящим взглядом своё порождение. Чакки обняла себя за плечи, будто прячась от колючего взгляда женщины. Ей было неприятно находиться рядом с ней, больно и обидно. Она чувствовала себя преданной, растоптанной. Ядовитый смешок вырвался из груди.

«Боже, ну за что мне это всё? В чём я согрешила?»

— Стоило мне уйти на несколько часов, как ты снова нашла себе приключений, — не без насмешки протянул хриплый голос, заставивший Елену вздрогнуть всем телом, а Чакки испуганно напрячься. Ужас мелькнул в её глазах, и она неосознанно закусила нижнюю губу. Девушке стало страшно, но не за себя, а за мать, которая могла в порыве гнева натворить невесть чего, да ещё и попасться под горячую руку Дьяволу.

— Ах, ты! — зашипела женщина, поворачиваясь лицом к мужчине. Чакки тут же дёрнулась вперёд и схватила блондинку за руку, пытаясь остановить.

— Мама, пожалуйста, не надо! — взмолилась она, но Елена отшвырнула дочь в сторону. Логан не удержавшись на ногах, рухнула на пол. В ладошки вонзились осколки от рамы, пронзая тело острой болью, и шатенка отчаянно пискнула, зажмурившись, но на неё даже никто не обратил внимание.

— Тварь! Ненавижу тебя!

Мать Чакки набросилась на «Ника» со статуэткой в руках, желая ударить его по голове этим самым предметом. Люцифер прищурился, изучая раздражённым взглядом человеческую женщину. Вот она почти приблизилась к нему, занесла руку для удара, как он мёртвой хваткой вцепился ей в горло, сдавливая его с такой силой, что лицо Елены тут же приобрело красный оттенок, а в глазах вспыхнуло чувство паники. Она выронила из рук статуэтку, попыталась высвободиться из захвата, но всё было напрасно.