Но в какое-то мгновение всё исчезло. Перед ней на корточки, смотря пустым взглядом зелёных глаз, опустился Люцифер. Он был бос, но, кажется, это не особо волновало его. Низ белоснежных штанин чуть испачкался в грязи, а на пиджаке была едва заметная капля крови.
«Значит Дин тоже не смог» — безразлично скользнула мысль в голове.
Люцифер протянул руку, желая коснуться лба охотницы, но она слабо мотнула головой издав придушенное:
— Не надо…
— Если я тебя не вылечу — ты умрёшь, — нарочито спокойно произнёс он, хотя внутри него что-то неприятно заёрзало. С одной стороны он был даже рад, что Чакки умирает. Но какая-то его часть отчаянно боролась за её жизнь. Какая-то его часть любила её, так сильно, что простому человеку невозможно представить.
— Знаю, — шепнула Логан. — Если, — она скривилась. Кровь потекла из краешков её губ, пачкая подбородок и шею, заливая майку. Чакки повернула голову и, морщась, сплюнула её на пол. — Если у тебя есть хоть какие-то чувства. Люцифер… убей меня.
Дьявол раздражённо нахмурился, его руки непроизвольно сжались в кулаки. Он смотрел прямо в глаза медленно мучительно умирающей девушке. Видел, как тёплый огонёк угасает в этих карих омутах. Осознание того, что этот назойливый человечишка неотъемлемая часть его жизни, угнетало его. Дьявол покачал головой.
— Это твоё желание? — глубокий бархатный баритон прозвучал отстранёно и так безразлично, что хотелось разреветься. Но Чакки лишь сдавленно улыбнулась, прищурив глаза, смотря в зелёные угольки сквозь слёзы. Холод сковывал низ живота. В глазах то темнело, то снова прояснялось. Мужчина, стараясь не тревожить тело Логан, вынул из её груди железное орудие, которое просто рассыпалось грязно бурой пылью в его руке. Он сел на грязный пол рядом девушкой, ласково обнял её, прижимая к своей груди. И в тот момент, когда Чакки окончательно расслабилась и даже с какой-то иронией подумала, что умрёт в объятиях Сатаны, он резко свернул ей шею. Безболезненно, мгновенно. Безжизненное тело обвисло в его руках. Люцифер прижался губами к тёмной макушке, трепетно сжал мёртвое тело в своих объятиях. Кажется, это называется душевной болью.
Осторожно положив тело на бетонный пол, он поднялся, смотря пустым взглядом куда-то вдаль. Жизнь человека остановилась, его же продолжается. Кажется, ничего не изменилось, но что-то внутри падшего надломилось. Он с долей отвращения сжал рубашку в районе груди, ощущая болезненные удары сердца, даже не заметив, что на белой ткани растеклось алое пятно крови. Мысли, чувства. Вот что значит быть человеком. Это отвратительное чувство собственного бессилия перед чьей-то волей. Он мог бы её вернуть, но вспоминая радость в карих глазах, смешливую улыбку, Дьявол, молча, стискивал ткань в своих руках. Сегодня он будет оплакивать ту, что едва заметно прикоснулась к его душе. А завтра он снова будет самим собой. Тем, кто уничтожит этот насквозь прогнивший мир.
========== Глава 4: Being human. ==========
Комментарий к Глава 4: Being human.
Stanfour — Everything i am
Linkin Park — New Divide (Lukas Termena Chillout Mix)
Vol 4.1
Ночь медленно перетекла в утро, так же оставшейся незамеченной юной девушкой, что в который раз обшаривала пустынные улицы Ривер-Пэсс. Надежда медленно затухала и Чакки не могла сдержать сдавленного всхлипа. Её светлые ручки были избиты в кровь, пальцы еле двигались, покрывшись плотной коркой бурого цвета. Борцовка была измазана в грязи и насквозь пропиталась запахом пота. Тёмные джинсы были разодраны на коленках и внутренней части бедра, и уже не годились для ношения, но девушка совершенно не обращала на это внимание. Свою куртку она потеряла где-то в одном из подвалов, что ей пришлось исследовать вдоль и поперёк во время поисков маленькой племянницы. Но даже про свою горячо любимую куртку она забыла. Стоптанная подошва кед неприятно колола ступни, как бы сообщая, что уже пора бы присесть отдохнуть. Но Логан упрямо шла дальше, присматриваясь к каждой мелочи. Повсюду ей мерещилось заплаканное круглое личико ребёнка и это неимоверно давило на психику. В первый день поисков она как загнанный зверь металась от дома к дому, словно обезумевшая распахивала двери, орала до хрипоты и скребущей боли в горле. Ей казалось, что если она не найдёт малышку сейчас же, то просто свихнётся окончательно.
Как же она себя ненавидела и винила во всех смертных грехах. А воспоминания о смерти Леси и убийствах, произошедших несколькими часами ранее, были настолько свежи и ярки, что порой Чакки терялась в реальности и своих кровавых фантазиях. Запах разлагающихся тел преследовал её повсюду, словно назойливо вдолбленная идея.
Пнув камешек под ногами, Логан остановилась посреди улицы, смотря невидящим взглядом перед собой. Ровная асфальтированная дорога плавно уходила за горизонт, но её красоту и спокойствие нарушали разбросанные, как шахматные фигуры, машины. Дверцы были настежь распахнуты, стёкла выбиты, некоторые из авто перевёрнуты, а рядом с другими засохли пятна крови. В какой-то момент Логан подумала, что эта картина уже не удивляет её и больше не наводит паники, как в первые часы. Ко всему постепенно привыкаешь. Хотя, скорее это «привыкание» было тщательно замаскированным шоком от того, что случилось. Для обычной девушки из простой семьи, в которой хоть и верят в Бога, но не поклоняются ему как чему-то святому, за что и жизнь отдать не жалко, весь этот сверхъестественный водоворот был не просто в новинку, а тем самым цунами, от которого сносит голову. Логан даже усомнилась в стабильности своего психического здоровья, но откинув подобного рода разглагольства, снова окунулась в поиски Бетти.
Медленно шагая по проезжей части навстречу рассвету, Чакки нервно запихнула руки в карманы джинсов. Ей так хотелось поскорее вернуться к Нику, рухнуть в его тёплые объятия и забыть об этом кошмаре. Он бы крепко прижал её дрожащее тело, невесомо коснулся губами головы, похлопал своей широкой ладонью по плечу. Может быть, даже заставил себя испечь ей оладьи, которые она бы полила клубничным джемом и с удовольствием съела, при этом жмурясь, как кот на солнышке. Логан судорожно вздохнула, ощущая, как к глазам подкатывают слёзы, а в горле застрял неприятный комок, что давит на внутренние стенки, царапается и скребётся, как зверь, запертый в клетке. Уже неделя прошла с тех пор, как она ищет Бетти. Уже неделю её телефон не подавал признаков жизни, а людей в этом городке почти не осталось. Все они поспешили уехать в первый же день после тех событий, но остался один. Сайман — тот самый мужчина с винтовкой, которого почему-то сразу же невзлюбила девушка. Он помогал ей в поисках, хоть Логан отпиралась от его помощи всеми силами. Может быть, ему просто нечего было делать, а, может быть, он проникся сочувствие к подростку, который не жалея себя, не смыкая глаз сутками напролёт прочёсывал город. Факт остаётся фактом.
— Эй, Чакки! — послышался позади усталый хриплый голос. Моментально в глубине сознания девушки вспыхнуло раздражение, но оно тут же погасло, стоило ей обернуться и взглянуть на небритого мужчину, который неловко переминался с ноги на ногу, придерживая обеими руками оружие. Он попытался улыбнуться ей, но, как и для шатенки это было сверх его сил. Сайман по своей сути был добряком и очень чувствительным к чужому горю. Даже не смотря на то, что он служил в Афганистане на горячей точке, он сумел сохранить в себе человека. Конечно же, по ночам его мучили кошмары, просыпался он от собственного крика и каждое утро стирал со лба холодный пот, но в целом он остался тем же Сайманом, каким был до войны. Последнюю неделю своей жизни он помнил с трудом, потому что она проходила в бешеном ритме: дома соседей, подвалы, заваленные всяким хламом, прилежащая к городку территория леса, которую ему пришлось обойти. Он всё время шёл по пятам за девушкой, которая казалась чем-то неестественным с этим тяжёлым ружьём в руках, тёмными от недосыпа кругами под глазами, неестественно побелевшей кожей и грязной одежде. Он не мог не поражаться её упёртости. Он видел, как она всхлипывала от несусветной усталости, но хлопнув себя по щеке ладонью, всё равно шла вперёд. Чакки почти не ела, от чего сильно исхудала и её так и тянуло рухнуть в обморок. Мужчина, конечно же, пытался заставить её отдохнуть, приводя все мыслимые и немыслимые доводы, но эта девица и слушать его не желала. Всё твердила как заведённая, что должна найти племянницу. Такое не может оставить равнодушным. Именно поэтому он шёл с ней, искал, пытался помочь. Как бывший военный, он мог оценить преданность Чакки, что вызывало уважение. Сайман даже испытывал некую симпатию к ней, но только как к человеку. Он устало повёл затёкшим плечом, подошёл к сгорбившемуся подростку, на лице которого застыло выражение усталости, смешанное с горечью.
