Винчестер искоса глянул на свою спутницу. Её отражение он смог разобрать на поверхности стекла. Чакки хоть и пыталась удержать на лице маску пофигизма, но она медленно и верно съезжала, то и дело выставляя напоказ её переживания. Девушка моргнула и подняла глаза чуть вверх, сталкиваясь со взглядом охотника, на что тот быстро перевёл его снова на дорогу. Логан повернула голову.

— Нам есть о чём поговорить, — её тихий голос отчётливо был слышен в салоне джипа. Своего прежнего ужаса она и не пыталась скрыть. Не старалась спрятать дрожь, и едва слышное постукивание зубов. Охотник сильнее сжал руль.

— Да? И о чём же?

— Брось, Дин. Мы оба знаем, что нам нужно поговорить, — устало закатила глаза шатенка, подпирая кулаком голову, всё также рассматривая профиль друга. Да, да. Какие бы преграды не висели между ними, как бы Чакки не отпиралась от общества этого мужчины, какими бы грязными словами не поливала его, она считала его своим другом. Не самым образцово показательным, неимоверно трудным и несговорчивым, но другом. Он не раз спасал её задницу, не раз отбирал бутылку, бил, если это было нужно. Проматывая в голове их споры, она понимала, что многое он делал ради неё и только из-за неё. Да. Она не могла простить Винчестера за то, как он поступил с Сэмми, но кто же знал, во что всё это выльется? Она должна была понять Дина, она пыталась это сделать, не смотря на ненависть, застилающую ей глаза.

— Мне кажется, что сейчас поздновато для выяснений отношений.

— А я, думаю, самое время. Потом может и не быть, — парировала девушка. Мужчина посмотрел ей в глаза, мысленно проклиная то, на чём свет стоит. Для него всегда были камнем преткновения подобные разговоры. Он не знал как себя вести, что говорить, как объяснить свои чувства. С раннего детства он знал лишь как уничтожать нечисть, спасать людей, заботиться о брате. Ему было трудно найти общий язык с Чакки. Она не входила в ту категорию девушек на одну ночь, и она не была Лизой.

— Хорошо. Начнём с того что ты предала нас, — спокойно заговорил Винчестер, на что Логан тут же рыкнула:

— Я никого не предавала! И ты знаешь это!

— Ты подстилка Люцифера! — в ответ повысил голос Дин. Чакки сжала кулачок так сильно, что ногти впились в ладонь, чуть ли не протыкая кожу. Она злилась и была готова сорваться, но попыталась успокоить себя, мысленно говоря, что этот пришибленный охотник не со зла.

— Я не подстилка Дьявола. Не обвиняй меня в том, чего не знаешь. Ты не я.

— Конечно, не ты, — согласно кивнул мужчина. Его желваки дёрнулись под кожей. — Я бы не лёг в постель к убийце. Ну и как? Тебе понравилось?

— Не смей, Дин! — выкрикнула девушка, поворачиваясь всем телом в сторону охотника — Не тебе судить меня! Сам не лучше! Не ты ли бросил своего брата одного, оставив его один на один с Люцифером?! — уже не стесняясь, орала шатенка. Охотник гневно хмыкнул.

— Так было лучше.

— Лучше?! — с насмешкой воскликнула она. — Для кого?! Для тебя или для Сэмми?! Ты бросил его! Тебя так ослепила твоя обида, что ты не мог видеть ничего и никого, кроме как себя любимого! Ой, божечки, меня предал мой брат, какой он засранец, а я бедненький один одинешенек. Меня никто не понимает, меня никто не любит.

— Не нарывайся, Логан, — зашипел в ответ Дин. — Ты ни черта не знаешь.

— Это я-то не знаю?! Я была с Сэмом, Дин! Каждый день! Каждый день я поддерживала его, успокаивала, когда он напивался и готов был застрелиться. Я слышала, как он проклинает себя за то, что сделал, за то, что не оправдал ТВОЕГО доверия! Дин, он ненавидел себя!

Из карих глаз Чакки текли слёзы, которые прокладывали всё новые и новые блестящие дорожки на её щеках. Она глубоко втянула воздух в лёгкие, пытаясь успокоиться, но лишь сильнее задрожала от злости и обиды.

— Он так хотел, чтобы ты простил его, — совсем тихо произнесла она, опустив голову, смотря на свои коленки. Изображение расплывалось от слёз, но девушка силилась что-то разглядеть. — И когда явился Люцифер, когда Сэмми была нужна твоя поддержка, ты оставил его совсем, — Чакки подняла голову, сверля взглядом лицо мужчины.

— А теперь подумай, кто из нас хуже.

Тишина снова поглотила салон авто. Ком стоял в горле, слов не было. Дин не знал что ответить, не знал, как исправить то, что уже случилось. А Чакки безмолвно плакала, уткнувшись головой в острые коленки, сжав в трясущихся пальцах спутанные волосы. Она бы ещё многое могла сказать, но истерика, застрявшая в груди, не позволяла этого сделать. Девушка пыталась подавить в себе яростный крик, пыталась не разреветься вслух, вспоминая щенячий взгляд младшего Винчестера, неосознанно цепляясь за его забавную улыбку, большие руки, что нежно сжимали её по вечерам, когда было особенно холодно и больше не было надежды найти Бетти. Он был частью её вселенной. Но его больше не было. Остались лишь затёртые воспоминания, от которых бежал холодок по спине. И от этого становилось так тяжело на душе, что невозможно было выразить словами.

— Я тоже вспоминал его. Ещё не было и дня, что бы я не вспомнил его. Сэмми ведь мой брат. Он, — Дин судорожно вздохнул, будто борясь с собой. Хотя, так оно и было. Винчестер покачал головой, хмурясь, — он был всем для меня. Понимаешь? Всем.

Чакки сглотнула.

— Я с раннего детства заботился о нём. Так хотел, что бы у нас была семья! Я… я действительно виноват…

Больше не нужно было слов. Логан молча, прильнула к его боку, положив голову на плечо, сжав в руке ткань его куртки. Дин приоткрыл рот, но тут же закрыл его, прижавшись щекой к её макушке, всё также неотрывно следя за дорогой. Им обоим было тяжело, оба понимали, что во многом были не правы, что ещё столько мелких ссор так и остались не решёнными. Полного понимания у них никогда не будет, как и будущего, которое они когда-то рисовали в своём воображении. Ничего больше не будет. Есть только этот последний миг в их жизни, который вскоре должен оборваться. Дин не знал почему, но он точно знал, что больше не увидит её солнечную улыбку, задорный смех. Не коснётся губами тёмных веснушек, мягких волос. Это не его. Как и Чакки понимала, что не запрыгнет к нему на спину, обнимая руками за шею, целуя в висок. Это не их. Хоть и так красиво. Они слишком похожи, что бы быть счастливыми рядом друг с другом. Так трудно разобраться в этих отношениях.

— Дин, — тихо позвала мужчину шатенка, на что он издал нечленораздельное «мм?», — мы сегодня умрём?

Охотник ничего не ответил, лишь закрыл на мгновение глаза, пытаясь совладать с предательскими слезами, что застилали обзор. Как трудно было слышать её голос. Такой чистый и невинный, как в тот день, когда они только встретились.

«Жаль» — подумала девушка, позволяя себе утонуть в тревожной дрёме. Этот миг навсегда останется в их памяти. Может быть так будет лучше? Но для кого?

***

Всю ночь машины, выстроившись в колонну, мчались по трассе в сторону Детройта. Уже забрезжил рассвет, когда их ровный строй въехал на территорию города и закоулками пробирался к окраине, где по сведениям Дина и обосновался падший.

Чакки всё также мирно дремала на плече охотника, не желая покидать мир грёз. Тень улыбки застыла на её губах, а карие омуты неспешно двигались под веками, заставляя длинные ресницы подрагивать. Ей снился Сэм. То был ясный день, когда она уломала его выбраться на природу, что бы отдохнуть от работы. Они лежали на траве, сцепив руки, смотря друг другу в глаза. Он нежно улыбался ей. В его каштановых волосах играли лучики солнца, зелёные глаза блестели и казались такими пронзительно-яркими и чистыми, как если бы он был просто парнем со счастливой семьёй и светлым будущим. Его широкая тёплая ладонь, не спеша обвела контур её лица, скользнула по шее, подушечками пальцев касаясь выпуклого крестика. Чакки тогда была в светлом сарафане, который всё время одёргивала, нервно поправляла светлую юбку. Ей было неудобно в нём, вообще она себя чувствовала неловко. Но стоило только Сэму тихо сказать о том, как она прекрасна, как всё это уходило на задний план. Она была счастлива в тот день.