Держалась Уинн с профессиональным спокойствием, но Джулии показалось, что инспектор приняла их беду уж очень близко к сердцу. Впрочем, это было несущественно. В конце концов, Джулия хотела, чтобы эта полицейская воспринимала поиски Анны как самую важную задачу в своей жизни.

Инспектор посмотрела на Джулию, потом на Брайана и опять на Джулию. Выражение ее лица немного смягчилось.

– Мистер и миссис Краун, я знаю, вы сейчас взволнованны, даже больше чем взолнованны, я и сама мать. Тем не менее, прошу вас успокоиться. В подавляющем большинстве случаев мы быстро находим ребенка, и все заканчивается благополучно. Верьте мне, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы ее найти.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила Джулия, отнюдь не успокоенная этими словами. – Что теперь?

– Не могли бы вы подробно рассказать мне, как это произошло? Шаг за шагом, если возможно. Со всеми деталями, которые только припомните.

– Не так уж много я могу рассказать, – ответила Джулия. – Я приехала в школу в половине четвертого…

– Она опоздала, – вставил Брайан. – Уроки заканчиваются в три.

– Да, я опоздала, – признала Джулия. – Но была уверена, она находится в школе!

– Все в порядке, миссис Краун. Сейчас – только факты, будьте любезны. В школе знали, что вы опаздываете?

– Нет! Я застряла на сложной встрече с клиентами, мой сотовый разрядился, и я не смогла вовремя позвонить.

– На встрече с клиентами? – переспросила Уинн.

– Я – адвокат. В основном занимаюсь делами об опеке.

– Понятно. Что же, работа хлопотная. Итак, когда вы приехали в школу, Анны здесь уже не было?

Джулия рассказала, как ходила в центр городка проверить «Деревенскую лавочку сластей», как обращалась за помощью к различным людям и бродила там, пока за ней не приехал Брайан. Когда она умолкла, инспектор Уинн кивнула и задумчиво прикусила губу. Затем повернулась к директрисе.

– Миссис Джейкобсен, мне потребуется список всех родителей и детей, которые были сегодня в школе, а также фамилии ваших сотрудников, включая отсутствовавших.

– Хорошо, – ответила миссис Джейкобсен. – Наших детей забирают не только родители, но у нас есть список всех, кому это разрешено. Я вам передам.

– Школа оборудована системой видеонаблюдения?

Губы миссис Джейкобсен сложились в куриную гузку.

– Да, оборудована. Хотя я предпочла бы пропаганду гражданских свобод, ведь мы хотим выпускать в жизнь ответственных членов общества, всегда поступающих правильно потому, что это правильно, а не по причине наличия видеонаблюдения. Но под давлением панических настроений, распространившихся в обществе, мы вынуждены были установить видеокамеры.

– Что же, теперь вам имеет смысл порадоваться, что вы это все-таки сделали, – заметила Уинн. – Может быть, удастся обнаружить что-нибудь полезное. Проследите, чтобы полицейским предоставили допуск к видеозаписям.

– Разумеется. Сейчас же распоряжусь.

– У меня к вам один вопрос, миссис Джейкобсен, – произнес Брайан, чье лицо постепенно приобрело багровый оттенок. – Что, черт побери, здесь произошло? Я думал, учителя не выпускают детей за ворота, пока не убедятся, что их родители приехали.

Точно так же думала и Джулия. В школе были весьма строгие правила: забирать детей могли только родители или назначенные опекуны, причем на школьный двор взрослых не допускали. Сотрудники школы провожали учеников за ворота и передавали их с рук на руки. Если родители опаздывали, они обязаны были позвонить и предупредить, в таком случае детей оставляли в помещении школы. Но даже если звонка не поступало, как вышло сегодня с Джулией, то и тогда с ребенком все должно было быть в порядке: постояв с учителем за воротами, он отправлялся ждать обратно в школу.

Однако на сей раз что-то пошло не так.

– Я говорила с нашими учителями, – ответила миссис Джейкобсен. – Они были уверены, что миссис Краун на месте. Никто не подозревал, что вас там нет. Ведь вы нас не предупредили, что вас не будет.

– А ее там не было, представляете? – заорал Брайан. – Считается, что вы присматриваете за моей дочерью, ведь именно за это мы и платим вам бешеные деньги!

– Мистер Краун, – проскрипела директриса, – мы досконально выполняем взятые на себя обязательства, и я уверена, что записи камер наблюдения это подтвердят. Мы делаем все возможное, чтобы гарантировать безопасность…

– Значит, этого недостаточно! – продолжал бушевать Брайан.

– Наши правила прошли независимую экспертизу и признаны соответствующими законодательству. Разумеется, я готова обсудить с вами и миссис Краун все возникшие у вас вопросы, но полагаю, сейчас не время для дискуссий.

– Отлично. Значит, мы обсудим это позже, – сказала Джулия, покосившись на инспектора Уинн. – А теперь нам всем следует сосредоточиться на поисках Анны.

– Вот именно, – заметила Уинн. – Как только вы дадите мне видеозаписи и список персонала, мы начнем. – Она повернулась к Джулии и Брайану. – Кроме того, мне потребуется недавнее фото Анны, чтобы распространить по полицейским участкам и передать на пограничный контроль.

– Даже так? – пробурчал Брайан. – Думаете, ее могут вывезти за границу?

– Я бы не спешила с выводами, – сказала Уинн, – но лучше предпринять любые меры предосторожности.

– Господи, – проговорил Брайан и прикрыл глаза рукой. – Этого не может быть. Просто не может. И вот опять… Не могу поверить, что это снова со мной происходит.

Инспектор Уинн впилась глазами в Брайана.

– Снова? – резко переспросила она, ее спокойствие испарилось. – У вас уже пропадали дети?

– Нет, – замотал головой Брайан. – Не дети, мой отец. Он ушел из дома, когда мне едва исполнилось двадцать. Ушел и не вернулся. Не оставил ни записки, ничего. Просто взял и ушел.

– И с тех пор вы не получали от него никаких известий? – спросила Уинн.

– Никаких, – Брайан, не поднимая взгляда, ковырял заусеницу у ногтя указательного пальца левой руки. – Ни единого словечка. Или рождественской открытки, на худой конец.

– И до сих пор вы не знаете, где он? Так просто взял и исчез? – продолжала допытываться Уинн.

– Ну да, – Брайан пожал плечами. – Это случилось во время школьных каникул. Папа был директором школы, собирался уже на пенсию. Все было так: сегодня он дома, а завтра его больше нет.

– То есть вы не знаете, почему он ушел? Или куда мог пойти?

– Нет. Никаких идей.

Джулия знала, что Брайан немного кривит душой. Действительно, куда делся его отец, он понятия не имел, но вот почему тот исчез – на сей счет идеи у него были. Как-то раз, заставив ее поклясться, что она ничего не расскажет Эдне, Брайан признался, что подозревал отца в связи с молодой учительницей и считал, что они бежали вместе. Он не был до конца уверен, а мать никогда с ним не заговаривала об этом, но долгие годы Брайан упорно складывал кусочки головоломки.

Однако он не знал ни того, куда уехал его отец, ни того, почему тот ни разу не подал о себе весть.

Зато у Джулии кое-какие идеи были. Нет, не о том, куда он мог поехать, а о том, почему не связывался с сыном. Она считала, что это была цена, заплаченная за свободу. Джим завел интрижку на стороне, и Эдна предъявила ему ультиматум. Она позволила ему по-тихому исчезнуть из ее жизни и начать все заново со своей подружкой, чтобы избежать скандала. Взамен же потребовала держаться подальше от нее с Брайаном.

Если бы он остался, Эдна превратила бы его жизнь в кошмар. Судя по всему, она это умеет.

Поэтому он пропал. Уехал куда-нибудь на испанское побережье или в Швейцарские Альпы, где и проводит свои дни в походах, чтении романов или катании на лыжах, пока его молодая любовница, не особенно афишируя себя, преподает язык в какой-нибудь интернациональной школе.

Это было вполне возможно, хотя наверняка Джулия не знала. Все, что ей было известно, – что эта история причинила Брайану немало страданий, и сейчас, с его точки зрения, она повторялась.