- Куда до неё этой..., э-э, м-мм..., ну как её? Не поймёшь - пьяная или коноплю курила? Ещё по телевизору часто показывают!.. Помогите вспомнить!.. Хрущёва, Брежнева, Ельцина лечила....
Василий Иванович щёлкал пальцами перед моим носом, сердился, что память ему изменяет и, поэтому, нёс всякую нецензурную околесицу, не давая возразить-вставить слово! Возможно, пытался вспомнить Джуну или ещё кого-то..., и всех исцелённых ими вождей. Видимо нашёл в нашем лице благодарных слушателей. Махал руками, сыпал словами - с пиететом, захлёбываясь в восторге, выражал почтение своей знаменитой землячке, пытался довести до нас важнейшую, по его мнению, информацию:
-... А наша словом лечила, без телевизора - пошепчет, пошепчет..., руками помашет..., и помогает! Рукой проведёт... и уже не болит! Лучше чем Чумак, или Кашпировский "святую" воду заряжала, или могла так карты "кинуть", что от судьбы не отвертишься, одно слово - многостаночница!.. Разгуляться не успела... - продолжал информировать нас Василий Иванович:
- Ушла в загробный мир, как простая доярка, а, может, кто помог, почитай в каждом селе по одной, а то и две колдуньи-целительницы, - и вздохнул:
- Конкуренция! Перепила чего-то..., или переела!.. Большая любительница была угощать амаретто и суши. Похвалялась : - "Из самой Японии поставляют!" - Потрясающий напиток с приятным изысканным ароматом клопов. Говорила:
- Диета вечной молодости!.. И добавил сокрушаясь: - Клопы, вон, триста лет живут!
Повздыхал с огорчением, видно задумался на время о клопах, а может о чём-то своём, ...и продолжил свой рассказ:
- У каждого свои тараканы. Может, диета помогла, пусть земля ей будет пухом, гостеприимная была, всегда чарочку подносила. Чуть выбилась в люди, сразу диета потребовалась, - ещё недавно здоровая была, в расколе с телятами..., самогон рукавом закусывала...
- Дом купил крутой олигарх из Новосибирска для своего сына. Обеспечивает раз в месяц продуктами, - и добавил: -
- А бабы в нашей конопле и так водятся, и могут быть прислугой за небольшую плату или составить компанию. Отселил подальше от себя, чтобы не терять имидж и не видеть ломку. Так сынок и здесь компанию завёл!
Деревенька нам с женой нравилась всё больше и больше своей малолюдностью и запустением - с пустырником, дикой мальвой и зарослями сныти, цветущей большими белыми зонтиками. Медовый аромат укрывал-укутывал деревенское запустение, ещё десять - двадцать лет и от деревеньки не останется следа. Уже давно ходим по деревне и никого не встретили. Престарелые жители коров, баранов, собак почти не держали, лишь кое-где ковырялись в траве одинокие курицы.
Поляны на месте грунтовых дорог заросли люцерной и клевером. Пруд, речка и озеро по берегам радовали вербой и тальником, - лучшими ранневесенними медоносами. Запах с полей будил мечты о небывалом урожае эспарцетового мёда. ...Уже видел фляги, наполненные зеленоватой прозрачной тягучей жидкостью, наилучшего по вкусу продукта - "влёт" разбираемого покупателями.
Прогулявшись по деревне с моим проводником - решил, что лучше, чем у Сафронихи моим пчёлам не будет. Договорился с хозяйкой об условиях оплаты и предупредил, что ночью привезу ульи и поставлю в одичавший, не знающий ухода сад. Привезли ульи с женой в полночь, но достучаться не смогли, пришлось прыгать с ульями через забор. Намаялись! Хоть и шумели, - хозяйка не проснулась. Утром не мог вспомнить все ли летки открыл, пришлось ещё разик слетать в Черемшанку - пчёлы уже работали. И в дальнейшем я посещал их через день - два. Семьи росли, роились и, чтобы не караулить днями, договорился с соседом Сергеем, целыми днями просиживающим у себя на крыльце в ожидании более богатых сегодня друзей. Друзья приходили пустые и могли до вечера обсуждать тему. Где достать денег. Моё предложение присмотреть за пчёлами сосед принял, не скажу, что с энтузиазмом, а будто делал мне одолжение. Утверждал, что был в школьные годы "тимуровцем" и помогал на колхозной пасеке. Теперь я спокойно мог оставлять пасеку на долгое время, занимался дачными делами и строительством. Было кому позвонить, если выходил рой, проследить, где привьётся, и я успевал приехать и снять. Награждал "смотрящего тимуровца" ста рублями. Утром Сергея, попивающего Сафронихины напитки у себя на крыльце, посещала компания страждущих друзей - помещиков-дворян во главе с Василием Ивановичем, и количество глаз за моими пчёлами многократно увеличивалось. Хотя эта компания по экономическим параметрам приносила мне пользу, но пчёлы мёда по осени почему-то не давали, а еле успевали прокормить себя.
Однажды не досчитался улья, пустился по следу, сохранившемуся по нехоженой траве. Знал, что далеко не унесут, - днища не прикручены и при малейшем толчке отвалятся, а пчёлы даже ночью постоят за себя. Нашёл своих тружениц в овраге. Улей лежал без дна на боку. Пчёлы уже успокоились и продолжали носить пыльцу и нектар, занимались обычными делами. Оставил тружениц до темноты и в темноте осторожно перевёз улей на место.
Утром меня поджидал Одноглазый Джо с соболезнованиями; видно было, как его корёжило, хотя с утра обычно не заикался:
- Я п-п-первый пришёл, чтобы на меня не подумали. Э-э-это своякам мёду захотелось.
- Каким своякам? У тебя ж родственников нет!
- Займите с-с-сто рублей, скажу или отработаю!
- Уже давал сто рублей, а ты вернул тридцать три, - когда остальные отдашь?
- Д-д-дык, мы втроём пили, остальное тебе другие отдадут!
- Да я же тебе занимал, а не другим. А ты меня к собутыльникам отсылаешь. Вот у других и проси!.. - и, хотя видел, что мне его предложения неприятны, продолжал клянчить:
- Если д-д-дадите на пузырь, то с-с-скажу, кто улей т-т-тащил! Меня его предложения веселили.
- Проси у своих "других" на бутылку, говори, что иначе ты их сдашь...
- Уже г-говорил!.. Не-не-не поняли!
- И что?
- От-т-тметелили!.. Страдаю не со з-зла, а нужды ради!.. Ну, тридцатку хотя бы, мою отд-д-дай! Помолчал и, сглаживая неловкость сказанного, добавил: - До завтра!.. - Моя непреклонность и обещание, что больше видеть и знать его не хочу - расстроили. Не ждал отказа, - огорчённо задумался...
- Пойду, может Сафрониха в долг д-даст, а то они у меня сидят, в-в-выйти на улицу не могут, с-с-смотрят о-одним глазом на двоих, - рр-радуются, что до пруда
у-успели добежать!
Шло время, а мои пчёлы всё находились в стадии развития и мёда почти не носили. Пасека с десяти семей увеличилась до двадцати, и с великим трудом в июле удалось погасить роение. Времени на заготовку мёда не оставалось - травы отцвели. Приехал с утра готовить моих подопечных к зиме: убрать лишние корпуса, сформировать гнездо для будущего зимнего клуба из полномёдных рамок разбросанных по корпусам.
Почти ежедневно, когда успевал закончить дела до обеда, подвозил девчушку, голосующую на выезде из села. Говорили в пути о мечтах, планах, перспективах, трепались о прочих мелочах.
Мне приятно разговаривать, слышать её щебетание. Рано набралась мудрости! Без этих женщин-девочек мужское население Черемшанки через полгода вымерло бы на хрен. Они и приготовят, и накормят, и успокоят, и спать уложат мечущиеся в пьяном кошмаре мужицкие души.
Слушал рассказы о непростой жизни, без отца, с младшими братишками и сёстрёнками. Образования полного не получила и мечтала уехать в город учиться, да денег на первое время нет, и взять негде. Работы денежной на селе нет и надо помочь матери управиться с домашним хозяйством и малыми детьми. После распада совхоза семья оказалась заложницей непреодолимых обстоятельств на грани выживания.
Ездила помогать болезной матери на дальнюю ферму, иногда подменяла её, и тем самым сохраняла за семьёй рабочее место. Мне, не обременённому западной либеральной культурой, нравилась своей простотой и непосредственностью. Не в пример рафинированным гарцующим тёткам с европейских подиумов, прошедших, если судить по походке: - "Крым, Рым и медные трубы", - выглядела просто здорово, с загаром, какой бывает на свежем вольном воздухе, и милыми, чуть заметными веснушками. Находилась в той поре цветения, когда что не надень, всё будет сидеть на ней прекрасно; не надо косметики и стилистов. Простенькое белое платье колокольчиком в мелкий голубенький горошек с фонариками на плечах, как нельзя лучше шло ей - превращало в ромашку-незабудку. Ветер трепал - играл подолом её платьишка, пока она стояла на обочине, провожая взглядом грузовики и лесовозы.
