Витольд трогательно и чутко заботился о Марии. Каждый день во второй половине дня, к вечеру Dвыводил её на прогулку. Они совершали моцион по одному и тому же маршруту, который им обоим нравился: по набережной р. Мойки выходили на Зимнюю канавку. Далее вдоль неё под аркой Эрмитажа на набережную р. Невы. Их взору открывалась величественная панорама акватории р. Невы. Петропавловская крепость захватывает дух своим суровым державным видом. "Здесь будет город заложён назло надменному соседу..." В мае было уже довольно тепло, и пляж под стенами крепости заполнялся любителями весеннего загара, развлечений и знакомств. Любители пляжного волейбола играли в кругу без сетки, другие через сетку. Отдельные смельчаки окунались в холодные воды р. Невы, а некоторые разгорячённые отваживались даже поплавать. Далее взор переключался на Стрелку Васильевского острова. Примечательность Стрелки В.О. -- здание Биржи, выполненное в стиле древнегреческого классицизма. Будто древнегреческий храм воздвигнут посреди города. Тяжеловесные колоны, опоясывающие здание по периметру и поддерживающие крышу, создают впечатление лёгкости и ажурности. Две ростральных колоны на Стрелке В.О. - частью архитектурного ансамбля. По ночам в праздничные дни в их верхней части поджигают газовые факелы, которые создают привлекательное зрелище.

XIV 3 Салют Победы Салют будущему

9-ое мая - день Победы ознаменовался грандиозным салютом. В 22-00 по московскому времени загрохотали орудия Петропавловки и боевых кораблей, пришвартованных к гранитным стенкам левого берега р. Невы. Небо озарилось разрывами ракетных зарядов, рассыпающихся мириадами светящихся брызг. Грандиозные огненные шары разверзались шлейфами горящего огня и неисчислимым множеством вспыхивающих точечных сияний. По Неве носились военные катера и палили из своих пушек. Фантастические, сказочные фигуры Лиссажу высвечивались в своём многообразии на небе: круги, эллипсы, восьмёрки и спирали, а то необычайные огненные снопы, вылетающие из условного центра по радиусам, создавая впечатление необычного геометрического дива. Феерическое зрелище красоты необыкновенной.

Витольд и Мария заранее заняли позицию для наблюдения действа на возвышении под сводами Биржи между колонами. Народу скопилось невероятное множество, на набережных не было ни одного свободного пятачка. Взрывы восторженных масс народа сливались с грохотом пушек. Канонада продолжалась в течение часа. Народное гуляние растянулось на всю ночь. Город утопал в море люминисцентных огней. Мосты ярко подсвечивались и длинными арками нависали над Невой. Телевизионная вышка притягивала взгляд своей архитектурной красотой. Вся её ажурная конструкция светилась мириадами разноцветных огней. Когда толпа понемногу разошлась, Витольд и Мария пошли домой.

Маршрут был привычен, не единожды нахожен: он проходил по набережной Невы до Сенатской площади, мимо Медного всадника, Исаакиевского собора, по Адмиралтейскому саду. Далее через Дворцовую площадь с выходом на р. Мойку. А тут уже до дома рукой подать.

Они прошли от Биржи через Дворцовый мост, и вышли на набережную Невы у Адмиралтейства. Идя по набережной к Медному всаднку, Витольд обратил внимание, что Мария плачет.

-- Мария, девочка моя, что случилось? Было так празднично и красиво. Что тебя расстроило?

--Я вспомнила "Алые паруса". Мы с Антоном так радовались жизни, столько построили планов на будущую совместную жизнь. Мы планировали детей - мальчика и девочку. Мы очень любил друг друга. Но нам не суждено было сохранить нашу первую любовь, всё пошло прахом.

Мария залилась слезами. Витольд прижал Марию к своей груди:

--Мария, моя хорошая, успокойся. Прошлого не вернёшь,давай смотреть в будущее. У нас всё сложится и будет замечательно. У нас будет и мальчик, и девочка. Мы будем жить душа в душу. А Антон-это твоя память сердца, скорбь и грусть по первой любви, достояние твоей души. Антон навсегда с тобой, как мечта, как образ, как лик Христа, например, который освящает твою душу, жизнь. А я твоя опора и поддержка. Я всегда с тобой. Я люблю тебя и постараюсь сделать твою жизнь, нашу жизнь праздником, который всегда с нами.

Он гладил и успокаивал Марию, как мог. И, наконец, она более или менее успокоилась и улыбнулась:

-- А фейерверк был замечательный, ведь правда Витольд?

-- Удивительный, ещё и потому, что ты была рядом со мной. Я запомню его на всю жизнь, как салют нашему будущему.

-- Я тоже буду помнить его всегда.

Они обнялись и умиротворённые пошли домой.

XIV 4 Рождение Антонии Смерть Марии

У Марии начались схватки, пришло время родов. Витольд отвёз её в роддом им. Видемана на Большой проспект Васильевского острова. Роды проходили крайне тяжело, Мария не могла разрешиться. Было принято решение применить кесарево сечение. Послеоперационное состояние Марии через сутки вдруг резко ухудшилось из за какого-то воспалительного процесса. Возникло заражение крови. Врачи неотрывно занимались Марией, пытались спасти ей жизнь. Но не в силах были помочь. В какой-то момент, когда Мария пришла в сознание, она попросила показать ей дочь.

-Девочка моя ненаглядная, будь счастлива, - прошептала она. И, обращаясь к врачам, -Имя дочери - Антония. Передайте, пожалуйста, мужу, что я была с ним счастлива.

Мария умерла в ночь. Ребёнок родился крепким и здоровым - 4кг 800г. Утром Витольд с родителями Марии подъехал к роддому. Когда сообщили о случившемся, он побледнел, как полотно, осел на пол приёмного покоя, потерял сознание. Говорить о состоянии родителей не приходится. Всех троих приводили в чувство врачи и медсёстры роддома. Горе подкосило их жизненные силы. Отец Марии, бывший фронтовик, прошедший огни и воды, мужественный человек, нашёл в себе силы оказать поддержку жене и Витольду. Убитые горем, с ребёнком на руках они уехали домой, не отпустив от себя Витольда. Ему было очень плохо. Он периодически впадал в полубессознательное состояние и бормотал какие-то слова, из которых можно было понять, что он очень любит Марию, что он страшно виноват перед ней, что нет ему прощения за всё содеянное. Весь день Витольд находился в отрешённом состоянии. Отец Марии заставил выпить его стакан водки. После чего Витольд успокоился и уснул. Проспал он двое суток. Кое как привёл себя в порядок и подошёл посмотреть на ребёнка. Девочка, обвёрнутая в пелёнки, лежала на родительской, широкой кровати и спал, накормленная из рожка молочком для грудных. Витольд не знал, как относиться к ребёнку: любить ли его или ненавидеть. Он убил его любовь, весь смысл его жизни. Но в то же время он понимал, что ребёнок ни в чём не виноват. Но ведь случилась смерть, кто-то же виноват в ней. И вдруг словно молнией его поразила мысль, что в смерти Марии виноват он, он попятился от ребёнка и обессиленный упал в кресло. Ему опять стало плохо. Отец Марии ухаживал за ним и женой. Она лежала недвижно на диване и принимала какие-то успокоительные лекарства. Отец предложил Витольду кофе. Тот выпил и более или менее пришёл в себя.

-- Анатолий Николаевич ( так звали отца Марии ), я наверное пойду домой. Мне стало полегче, у вас и без меня хватает забот.

-- Витольд, пусть ребёнок останется у нас. Мы поднимем девочку и воспитаем в хорошего человека. Это наш долг по отношению к дочери. И нам на старости лет в утешение и в радость. У нас будет смысл в жизни. Ты же, как отец в любое время можешь приходить общаться с дочерью. Когда она подрастёт, проводить с ней время столько, сколько сочтёшь нужным.

-- Да, Анатолий Николаевич, это лучше всего, что можно предложить в нашем случае. Мне сейчас просто не по себе. И сколько такое состояние будет продолжаться, я не знаю. И я просто беспомощен в обращении с грудным ребёнком.

Послесловие

Неутешное горе Витольда