" Итак, изначально она обозрела картину "Кающаяся Мария ". Её реакция на неё ожидаема и спланирована - сильное эмоциональное перевозбуждение, шок, как результат неожиданного, сильного психотронного воздействия на мозг. Создалась предпосылка для перестройки её психоэмоциональной сферы. Поток животворящей энергии в виде благодатного света должен был закрепить это достижение. И достижение было. Об этом свидетельствуют показания компьютерной томографии мозга на расстоянии. Дальше произошло что-то непредвиденное: сигналы показали тревожную картину деградации мозга в направление психоза. Витольд задумался. - "А произошло вот что - умер Вадим. Этот вторичный удар психика Марии не выдержала. Но почему умер Вадим? Его смерть - загадка. Да, он горел на работе, растрачивал себя безмерно. Это планировалось. Горел в любви, растрачивал себя безотказно. Это предполагалось. Но совсем не планировалась и не предполагалась его смерть. Все медицинские показания мониторинга (за ним велось непрерывное наблюдение) не указывали на летальный исход. Так что же, в конце концов, произошло? Что-то неожиданное, непредвиденное, но что? Может, Мария выкинула какой-нибудь непредсказуемый номер? Скорей всего да. Как же я не учёл, - вдруг осенило Витольда, - что она поймёт кто автор замысла картины "Кающаяся Мария", и раскроет тайну Вадиму? Эта, неожиданно открывшаяся ему, тайна подобно разорвавшейся бомбе внутри организма и явилась причиной его смерти. Вот и ответ, вот где собака зарыта! " - заключил Витольд.

XIII 5 От автора

Если бы Витольд был в курсе последнего разговора Марии с Вадимом, он бы не задавался подобными вопросами. Могла ли Мария знать, что осенившая её догадка в действиях Витольда по отношению к Вадиму явится смертельной дозой информации, пулей, убившей его наповал. Нет, конечно. Она действовала импульсивно, совсем не задумываясь, что Вадим психоэмоционально истощён до последнего предела и, что её сообщение явится роковым для него. Мог ли Витольд предположить, манипулируя судьбами этих людей, о возможных страшных последствиях? Безусловно, мог. Он - автор идеи и постановщик эксперимента. Аналитик от природы и в силу своей профессии обязан был проанализировать любой вариант развития событий. Его халатность обернулась преступлением.

Вот уж воистину: " Благими намерениями вымощена дорога в ад".

Глава XIV

XIV Выздоровление Марии

XIV 1 Витольд делает ей предложение

Витольд нащупал-таки действенный метод лечения. Путём подбора разнообразных комбинаций и дозировок нейролептических препаратов и опробование их в лечении Марии, он получил, наконец, желаемый результат. Мария всё чаще и чаще приходила в нормальное состояние и всё более продолжительное время в нём пребывала. Наступил день, когда можно было сказать, что болезнь отступила. Мария оставалась вменяемой уже в течение месяца. Витольд понимал, что говорить о завершении лечения рано, что это только хрупкое, пограничное состояние. И если не провести полномасштабную реабилитацию, то неизвестно в каком направлении пойдёт процесс. Требовалось время и лечение по закреплению достигнутых результатов. Наблюдения томограммы головного мозга давали надежду на благоприятный исход лечения.

Мария на пороге выздоровления. Витольд радовался вдвойне: как врач, проводящий лечение и, как человек, любящий Марию. Он прекрасно понимал, что на нём огромная ответственность за её жизнь и здоровье. В его руках не только её жизнь, но и жизнь их ребёнка, в конце концов, благополучие его будущей семьи. И всякий раз, когда его посещали волнующие мысли на этот счёт, он испытывал прилив душевных сил, привносящих в его лечебную практику творческое начало.

Одно обстоятельство удручало Витольда - смерть Вадима. И какое бы оправдание он не искал для себя, она гнетущей тяжестью давила на его мозг и психику. В смерти Вадима повинен он и только он. Бежать в полицию и признаваться в изощрённом убийстве, хоть и непреднамеренном он был не в силах. Хотелось жить и наслаждаться жизнью. Ведь всё лучшее, казалось, ожидает его впереди, а тут смерть по его вине. Он не очень представлял себе, как он будет жить с этим грузом, и будет ли он счастлив когда-либо, и возможно ли теперь счастье в его жизни.

Ожидание вожделенного, вымученного семейного счастья и, казалось ему, неотвратимого возмездия, пусть не со стороны уголовного кодекса, но от собственных мук душевных, кары небесной совершенно изматывали его.

"Возможно ли для него теперь состояние душевного равновесия, покоя? - вымученно спрашивал он себя. Может ли семейное счастье снять муки с его души, успокоить его душу? Будет ли он испытывать душевный комфорт в семье, живя с этим грузом? А угрызения совести? Отпустят ли они?"

Он был в растерянности и не очень понимал, как жить дальше.

"Но в конце концов, -- думал он, -- душевная рана зарубцуется со временем и муки отойдут, отпустят меня. Нет! - неожиданно открылась ему страшная истина. -- Не отпустят, не отойдут, Мария знает всю правду. Возможно ли в этом случае счастье в семейной жизни? Захочет ли она, сможет ли жить с ним? А что, если просто из чувства справедливости сдаст его в руки правосудия? Нет, не должна хотя бы из-за благодарности за то, что он вернул её к нормальной жизни. Значит, муки будут и её терзать. И ни к чему хорошему это не приведёт".

Витольд мучился от всех этих вопросов, но овета на них не находил.

"Пусть всё останется, как есть, -- реши он. - Время расставит всё по своим местам.

Прошло четыре месяца. Мария практически полностью восстановилась. Этому способствовала и её беременность. И вот наступил день, когда Витольд торжественно объявил ей, что она здорова. У самого же на душе не спокойно, радость омрачалась тревогой. Рой тяжёлых мыслей не давал покоя.

В один из визитов к Марии Витольд сообщил ей, что её на днях выпишут из больницы.

-- Мария я рад за тебя, ты успешно справилась с болезнью.

-- В этом заслуга, скорей всего, твоя.

-- Ну, конечно же согласна, Витольд. я всё время чувствовала тебя рядоом

-- Наша общая с тобой победа над недугом, -- подытожил Витольд, -- Жизнь и молодость взяли своё. Удивительная штука жизнь.

-- Да, жизнь прекрасна и удивительна.

Мария испытывала счастье от грядущего материнства. Нежно оглаживала свой большой живот.

-- Витольд, как мы назовём ребёнка, если родится мальчик?

-- А, что если Вадимом в память о твоём друге?

-- Витольд, ты предугадал моё желание, но я не решалась тебе о нём сказать. Спасибо за понимание и чуткость. А, что если родится девочка?

-- Ну, в этом случае всё в твоих руках. Уверен, твой выбор будет безупречен.

Витольд несколько смущённо произнёс:

-- Мария, прими моё предложение: давай поженимся. Ты согласна?

-- Ну, конечно же согласна, Витольд. Я всё время чувствовала тебя рядом, твою заботу. Это меня поддерживало и настраивало на борьбу с недугом. Ты вытянул меня из душевной темницы. Спасибо. Я буду тебе хорошей женой и матерью нашего ребёнка.

Витольд в порыве нахлынувших чувств привлёк к себе Марию и стал целовать её в губы, щёки, нос, глаза.

-- Мария, я люблю тебя и буду заботиться о вас. Скоро я отвезу вас к нам домой, в мою квартиру на Мойке. Тебе ведь там очень понравилось.

Они ещё много говорили о всяком разном. Счастливым людям, увлечённым друг другом, было о чём поговорить.

XIV 2 Счастливое время

Витольду и Марии открылось новое ощущение жизни, словно вошли они в сказочный мир. Казалось им, что парят они над землёй легко и свободно, как в невесомости. Счастье витало над их душами. Но не видеть, ни слышать его, ни на ощупь взять. Состояние их душ и было счастьем. Хотелось жить и радоваться жизни, любить и быть любимым, работать и творить, и видеть плоды своего труда, притом испытывать моральное и эстетическое удовлетворение. Их тянуло друг к другу. Общение обогащало их любовь, усиливало влечение. Они не представляли уже жизни друг без друга.