Один из сопровождающих меня мужчин приложил палец к темному квадрату, обозначенному красной каемкой по периметру. Каемка позеленела и дверь открылась. За дверью оказалась еще одна комната, полная роскошных вещей. Здесь сидела секретарша. Умопомрачительно красивая модель, имеющая в своей родословной массу разных национальностей. Ее воинственный макияж, подчеркивающий красоту и создающий барьер для мужчин, недостойных этой красоты, дополнял роскошь обстановки.

- Вас ждут. - Промурлыкала секретарша и бросила на меня короткий взгляд.

Я, в домашнем халате, смотрелся не просто инородно, а даже оскорбительно. Меня толкнули вперед. Дверь перед нами мягко открылась, и я оказался в светлом помещении, словно сошедшем с картин советской эпохи. Передо мной стоял полированный коричневый стол букой "Т". Вокруг него стояли стулья, как поросята вокруг свиноматки. В основании стола сидел мужчина с шикарными усами, по виду тоже грузин. Перед ним стоял графин с водой и стакан рядом. Позади, на стене висели портреты Ленина и Сталина. Я понял, что местный авторитет имел ностальгическую слабость. Авторитет махнул рукой, делая знак, присаживаться. Меня, как глупого щенка, который сам не догадается, что делать, усадили за стул.

- Что, дорогой, чистосердечное признание избавит тебя от многих проблем, а нас от потерянного времени. - Сиплым голосом, не вяжущимся с его внешностью, спросил авторитет.

- Это ошибка. Я пытался рассказать вашим парням, как все получилось, но они сказали, что им это не интересно.

- А я послушаю.

- Вчера вечером, прямо перед сном, эвакуатор забрал мою машину, прямо от дома. Я выскочил на улицу, хотел успеть перехватить, но не успел. И тут какие-то люди схватили меня и стали предлагать убить человека. Я был против, но они сильно настаивали. Дали мне пистолет и сказали, что убьют меня, если я сделаю что-то не так. Я не собирался никого убивать. Хотел найти способ сбежать. Когда я подошел к тому человеку, его кто-то застрелил, прямо на моих глазах. Я побежал, а те, кто дали мне пистолет, погнались за мной. Я прыгнул в машину к доброй женщине, у которой переночевал. А дальше вы знаете.

В комнате воцарилось минутное молчание.

- Ты врешь, как подросток, которого уличили в онанизме. Гиви, скажи, ствол его пистолета пахнет свежим дымом?

- Пахнет. И в обойме не хватает патрона.

- Где они? - Просипел авторитет.

- Я не знаю. Я честно говорю вам, что в этой истории я человек совсем лишний.

- Лишний человек, мы это уже поняли. Но прежде, ты расскажешь нам, кто тебя нанял.

- Поймите, я говорю правду. У вас есть Полиграф, я могу вам доказать, что я ничего не знаю и никого не убивал. - В моем голосе начали сквозить нотки истерики. Упертые мафиози, как тупые бараны, просто не хотели слышать меня.

- У нас есть кое-что получше, чем Полиграф, но мы прибегаем к этому только в самом экстренном случае. Назови имя нанимателя и все.

- Что всё? Вы меня отпустите?

- Конечно. Скажи Гиви, мы держим слово?

- Да, мы тебя обязательно отпустим, друг.

Я глянул на Гиви и по иронии в его глазах понял, что меня отсюда выпустят только ногами вперед. Чтобы я ни сказал, выход меня ждет только один.

- Хорошо, я расскажу всё, что знаю, только учтите, что не все вам может понравиться.

- Мы не невесту сватаем, говори как есть.

Я откашлялся.

- Я. Ничего. Не знаю. - Сказал я раздельно.

Это не было никакой смелостью. Обыкновенное отчаянье и маленькая надежда, что мне поверят. Авторитет встал, подошел к красному знамени с надписью "ВЦСПС", потеребил его кончик и резко развернулся ко мне.

- Я не знаю, что за игру ты ведешь, и зачем проявляешь упрямство, достойное барана, но только мы все рано вычислим, кто за тобой стоит. Уведите его. - Отдал он команду своим нукерам. - Вечером устроим ему гладиаторский бой с медведем.

Меня снова сгребли за воротник халата и потянули из комнаты. Секретарша попалась нам навстречу.

- Михаил Амвросиевич, там пожарники приехали. - Услышал я через не успевшую закрыться дверь.

- Дура, еще раз назовешь меня при посторонних, саму медведю отдам. - Раздалось сиплое ругательство.

Я со своим кортежем еще не успели покинуть комнату, когда в коридоре послышался шум. Мои "телохранители" замерли. Дверь открылась, и в комнату залетели две гранаты. Охрана тут же упала на пол. А я "щучкой" прыгнул за стол секретарши. Яркая вспышка и сильный взрыв сотрясли комнату. У меня зашумело в ушах. Картинка перед глазами поплыла.

- Работаем! - Раздался крик. - Это ОМОН, никому не двигаться!

Я стоял на корячках за столом секретарши, и мне ничего не было видно. Белый дым из второй гранаты скрывал картину происходящего. Я почувствовал, как мне в подол халата подуло прохладным ветерком, обернулся и увидел большой люк вентиляции, прямо за креслом секретарши. Я подполз к люку, снял решетку и пятясь в него задом, забрался в тоннель. Решетку успел поставить прежде, чем рядом появилась фигура в черной форме. Надеюсь, эти "чахохбили" из грузинского клана не станут визжать, что меня не хватает?

Тоннели вывели меня к источнику прохлады, громко работающему внешнему кондиционеру. Ледяной ветер, идущий от него, серьезно подморозил меня. Зубы громко и часто стучали друг о друга, и мне казалось, что снаружи, отбиваемую зубами чечетку, хорошо слышно. Мне надо было понять, где я нахожусь. Под руку попала заслонка. Я сдвинул ее в сторону. Темное пространство тоннеля осветил солнечный зайчик. Тоннель вентиляции находился на улице. По тому, что удалось рассмотреть, я понял, что нахожусь на крыше. В отверстие был виден внутренний двор, на котором стояли несколько "автозаков". С десяток солдат в черной форме помогали людям грузиться в них.

Несмотря на ледяной ветер, идущий по тоннелю вентиляции, я не стал покидать хорошее место для наблюдения. Дождался, когда машины покинули территорию комплекса и установилась полная тишина, чтобы попытаться выбраться наружу. Нащупал стык между коробами, уперся спиной и руками, чтобы разъединить их. Металл заскрежетал, но поддался моим усилиям. Я выбрался наружу. Как приятно было ощущать тепло после могильного холода и тьмы.

Меня никто не потревожил, пока я шел от зданий к забору. Работники бросали на меня равнодушный взгляд. Они, наверное, приняли меня за загулявшегося посетителя, которому повезло избежать ареста. Я перебрался через забор, взял "сланцы" в руки и что было сил, побежал в сторону города.

Денег на такси не было, чтобы в домашнем виде пересечь город. Мне срочно нужна было одежда, чтобы воспользоваться общественным транспортом. Пришлось злодейски пробраться во двор дома из частного сектора и украсть с бельевой веревки сохнущие майку и трикотажные штаны серого цвета. Теперь я походил на человека недавно вышедшего из запоя. Мятая майка и штаны со следами прищепок усиливали сходство. Ничего, после того, как меня хотели убить несколько раз за последнее время, на такую мелочь я не стану обращать внимание.

В автобусе на меня не обратили никакого внимания. Я даже заметил, что мужчины, пользующиеся общественным транспортом, часто неряшливы и имеют довольно неблагополучный вид. На их фоне я выглядел сносно. Когда подъезжал к родной остановке, сердце забилось. Что меня ждет? Семья, наверное, в панике. Меня нет, машины нет, телефон дома. Верочка моя подумает, что я загулял в отместку за ее холодность. Поверит ли она моим россказням, или посчитает, что я выдумываю всякую дурь, чтобы оправдаться? Или обрадуется, что я вернулся живой и здоровый?

Я выскочил из автобуса и отбежал подальше, чтобы водитель не погнался за мной. Денег на проезд у меня не было. На душе было противно, что я вынужден вести себя, как последний проходимец, но объяснять каждому, что со мной случилось, я не собирался. Кто захочет этому верить? Я ведь всегда проходил мимо людей пытающихся объяснить мне, что они попали в сложную ситуацию. Что я думал о них? Алкоголики и попрошайки, у которых только одна проблема, отсутствие денег на выпивку. Теперь я один из них. Такой же мятый и несчастный.