- Извините, но угостить мне вас нечем. Продукты не держим здесь.

- Спасибо, но аппетита у меня нет. Люб, давай на ты?

- Хорошо. Как тебя зовут?

Я чуть не назвал. Для меня, лучше, чтобы этого никто не знал.

- Иван. - Соврал я.

- Очень приятно, Иван.

- Взаимно.

- Кровать у нас тут одна. Если хочешь, я лягу в машине.

- Я вообще не уверен, что смогу сегодня уснуть.

- Иван, можно я родителям позвоню, они очень волнуются? - Попросила она.

- Так ты не одна живешь?

- Нет, а зачем?

- Ну, да, понятно. Звони, конечно. Потом дашь мне, я тоже своим позвоню. Жена моя, если проснулась, может беспокоиться начать, что я пропал.

- Хорошо, конечно. Если хочешь, поставь чайник. В этом шкафу найдешь все, что надо. - Она показала мне на старый советский шкаф.

- Не откажусь.

Я полез искать чайник и заварку. Люба ушла в спальню.

- Алло, привет..., я поняла..., не могу говорить...

Меня напрягла последняя фраза. Я бросил искать чайник и ворвался в спальню. По глазам Любы я сразу понял, что она звонит не родителям. Выхватил из ее рук телефон, но она успела отключиться. Быстро нашел, пока телефон не заблокировался, последний исходящий звонок и набрал его повторно.

- Дежурная часть. - Ответили на том конце.

Я отключился. В моих глазах бушевал огонь. Люба сжалась вся, смотрела на меня искоса, как будто ждала, что ее сейчас начнут бить. Меня взбесила её реакция и подлость.

- Мы же договорились! - Крикнул я и со всего маху ударил телефоном о край стола.

Осколки пластмассы полетели в разные стороны. Люба дернулась всем телом и прикрыла лицо рукой. Ее страх спровоцировал во мне поведение, совсем не присущее моей натуре, я почувствовал, как во мне взыграл самец, вожак стаи. Я резко оттянул ее руку, прикрывающую лицо в сторону. Люба отворачивалась от меня, боясь встретиться глазами. Она думала, что моя злость испепелит ее? На самом деле, я находился в таком же неадекватном состоянии, как и она. Только знак моего заряда был противоположным. Я совсем не осознавал, что совершаю в тот момент.

Я поднял лицо женщины за подбородок и поцеловал ее в губы. Сделал это так, как будто имел на нее полное право распоряжаться. Люба, после секундной заминки ответила мне горячим поцелуем. Каким-то образом, мы стали действовать, как два человека, которые понимали друг друга с полужеста. Мне было позволено все, а моя "пленница", будто желала это "всё" с собой. После того, как прощупал все ее тело, мгновенно ставшее горячим, я поднял ее и положил на стол. С Любой я обращался, как с игрушкой, из-за избытка тестостерона совсем не ощущая ее веса.

Ее глаза горели, и в них не осталось ничего от так называемого здравого смысла. Я думаю, что мой взгляд был таким же. Никогда еще мне не приходилось чувствовать безумный сексуальный порыв такой силы. Поставь между мной и этой женщиной препятствие, мешающее нашему соитию, я бы пробил в нем дыру и не заметил бы. Люба так натурально стонала в ответ на каждый мой толчок, и это заводило меня еще сильнее. Это было не похоже на секс, с его заранее отрабатываемыми ролями, и не дай бог, не похоже на исполнение супружеского долга. Это был настоящий порыв страсти, когда вокруг нет ничего, кроме нас двоих, а все происходящее между нами идет не только от плоти, но больше от душевного состояния, похожего на гиперактивное возбуждение вызванное употреблением амфетаминов.

Допинг закончился неожиданно. Одновременно у меня и у моей партнерши. Я был мокрым, как мышь и дьявольски уставшим. Любу одолел стыд и она скромно прикрылась, сорванной в порыве страсти одеждой. Мы оба глубоко дышали.

- Я думаю, что после этого нам можно лечь спать в одну кровать?

- Хорошо, я не против. Сейчас приготовлю ее.

Я пошел искать чайник и заварку, пока Люба вытряхивала постель. Я как-то не мог признать мысль, что то, что случилось между нами можно признать супружеской изменой. Такого неудержимого и гармоничного секса между нами с Верой не случалось даже в период бурной молодости. Мы оба готовились к супружеству, и это оставляло отпечаток на наших отношениях. Мы присматривались, притирались, оставляя достаточно много для холодного разума. Как же можно предаваться безумию с человеком, с которым собираешься дожить до старости? А вот с которым не собираешься, можно. Следовательно, бурный и гармоничный секс, лишенный продолжения, нельзя считать супружеской изменой. Это события разного порядка и смысла.

Люба вышла из спальни и помогла мне поставить чайник. Мы молчали, пока он закипал на плите. Честно, говорить и не хотелось. По телу текло блаженство от усталости. Только мысль о семье не давала мне полностью отдаться чувству неги.

Я понял, что со сном у меня не будет проблем, едва голова моя коснулась подушки. Руки по супружеской привычке скользнули под руку Любы и ухватились за ее грудь. Взрослый мужик, а с сиськой расстаться не могу.

- Эй, спящий красавец, вставай! - Сквозь сон послышался грубый мужской голос с кавказским акцентом.

Я открыл глаза и резко сел. В комнате находились два человека, по виду, грузины. Один из них держал в руке мой пистолет с глушителем. Любы рядом не было.

- Вы кто? - Спросил я испуганно. - Где Люба?

- Не знаем, где твоя Люба. Ты один здесь. Вставай, собирайся.

- Куда?

- Ты знаешь куда.

Я не знал, но по суровым лицам кавказцев догадался, что они не станут вдаваться в подробности. Молча встал, собрал по комнате свою одежду. Я не собирался сдаваться и тайком высматривал возможность сбежать. У входной двери я заметил еще одного мужчину. Он стерег выход. Окна в доме были старыми, с деревянными рамами, которые просто так не открыть. Можно было пробить телом стекла, наплевав на порезы и скрыться. Но пистолет в руке грузина ненавязчиво смотрел в мою сторону.

Едва я накинул халат, как меня грубо попросили выходить из дома. Машины перед домом не было. Только следы от колес, примявших траву. Люба сбежала. Никакой восхитительный секс не смог заставить ее полностью потерять страх. Осторожная слишком, оттого и одинокая.

Я понятия не имел, куда меня везут. Мы долго ехали вокруг города. Заехали в него только для того, чтобы пересечь реку по мосту. За мостом съехали с улицы и углубились в лес. Мне стало страшно, потому что мне стало очевидно, что меня везут убивать. Эти люди приняли меня за кого-то другого.

- Мужики, вы меня не за того приняли. В прошлую ночь, у меня эвакуатор увез машину, прямо от дома. Я выбежал остановить его, и тут случайно попал в ситуацию...

- Заткнись. - Одернул меня грузин, сидевший рядом со мной. - Нам не надо это рассказывать.

- А кому надо?

- Увидишь скоро.

Перед нами появился красивый забор с будкой охраны, шлагбаумом и вывеской над ним "Дэнс энд Релакс". Машину пропустили на территорию комплекса. Я слышал что-то о нем, но не видел. По слухам, здесь тусила самая золотая часть молодежи нашего города. Здесь свободно торговали наркотой, оказывали эскорт-услуги и устраивали дорогущие вечеринки. Моей зарплаты не хватило бы и порога переступить. На душе стало немного легче. Убивать меня не станут в таком элитном месте. Поживу еще.

Я хотел попросить телефон, чтобы позвонить семье, и тут же одернул себя. Не стоит распространяться о свое семье. Машина проехала мимо комплекса вычурных зданий. По всей территории встречались работники в одинаковой униформе. Они наводили порядок, убирая с глаз грехи ночных излишеств. Все, что находилось за забором совсем не походило на архитектуру родного города . Можно было подумать, что я нахожусь в Швейцарии или Монако.

Машина остановилась перед зданием со стеклянным фасадом из абсолютно черного стекла. Меня грубо вытянули из машины и повели внутрь, держа за воротник халата, как нашкодившего пацана. Внутри здания было прохладно и зелено. Именно зелень придавала воздуху свежесть. Меня сразу вывели в коридор и под свет, загорающихся перед нами и тухнущих следом ламп, повели в его конец. Мы спустились по лестнице на четыре пролета, то есть на два этажа вниз. Перед нами оказалась деревянная дверь, с вычурной обработкой, словно вела она в кабинет товарища Сталина.