Но что бы бы ты ни ответила мне, сможешь сделать ты это только после еще одних моих слов и последних вопросов.
Гермиона Грейнджер, ты девушка, из-за которой я изменился, которая перевернула мою жизнь, которая подарила мне жизнь снова, ты та, ради кого я захотел и хочу жить. Я не думал, что умею, но ты показала мне, что я могу, и даже могу об этом заявить на весь мир. Я люблю тебя. И буду любить тебя одну и до конца своих дней. И неважно, будем мы вместе или нет. Через все то, что я натворил, я не заслуживаю тебя, но я благодарю судьбу, которая все же позволила мне чувствовать это. Я уже говорил тебе, говорил, что хочу быть рядом. Я не знаю, будешь ли ты стоять, ждать меня там, за воротами, но первое, что я тебе предложу, когда увижу, это стать моей женой, я попрошу твою руку взамен на свое сердце, которое уже и так принадлежит тебе. И каким бы ни было твое решение, я навеки буду любить только тебя. »
- Гермиона, я не знаю зачем они тебе, мы уже не один раз из-за них ссорились, но на свой страх и риск, переспрошу еще раз. Зачем, после того, как мы целый год читали эти страницы, и то не один раз, так долго и трудно готовились к тем экзаменам, чтобы так легко их сдать и получить тот обычный пергамент, тебе эти книги, если в Мэноре будут точно не хуже? Грейнджер, ты меня слышишь? – Парень с целой стопкой книг, которая даже мешала ему видеть куда он идет, протиснулся в комнату. Бросив их всех в кресло, он повернулся, чтобы наконец посмотреть, что именно могло оттянуть неминуемые возражения на его предложение.
- Драко, что это? – Девушка стояла у стола, на котором стояла... достаточно знакомая коробка...
- Эм, это... ты... прочитала... – он сразу же узнал ту вещь, и тем более, он точно знал, что именно было там, что она держала дрожащими руками и именно то... что она уже прочитала.
Пожелтевшие письма выпали из рук и устелили деревянный пол комнаты. Слезы, которых не было уже год, тихо стекали, крупными каплями падали на аккуратно выведены буквы, отчего те сразу же превращались в мутные шарики наподобие шаров с пророчествами, и звук от их падения был громче, чем раскаты грома за окнами.
И те слова, которые могли бы быть сказаны, также не были бы услышаны... Но язык взглядов... можно заглушить только закрыв глаза... И именно поэтому, ни он, ни она, этого сделать не могли... Иначе они не были Гермионой Грейнджер и Драко Малфоем, которых судьба захотела свести вместе. Но надолго ли...
Вот такая вот глава у меня вышла. Признаюсь честно, что переписывала её раза три. Я не знаю, что может чувствовать человек находясь в тюрьме, но думаю Драко было вдвойне тяжелее, чем даже его отцу. Думаю, что именно этим вариантом своей истории я смогла перенести все его мысли и чувства. И мне очень помогла музыка, без которой я просто не могу. И ещё, я хочу верить, что и Вы, мои читатели, поняли это, что я смогла перенести Вам свою мысль и задумку.
Комментарии по этому поводу приветствуются и даже очень ожидаются. Как всегда, Dram_Meri =)
====== Глава 36 ======
Evenescence – Hello
Говорят, что глазами можно сказать «да» или «нет», если губы в это же время говорят обратное...
Говорят, что глаза – это зеркало души...
Говорят, что глаза слезятся, если плачет душа...
Но какова причина этих слез?.. Грусть или, наоборот, радость?..
Сколько прошло времени как Драко вошел в комнату, как Гермиона уронила письма, как они встретились взглядами, никто из них не знал. И так было бы еще неизвестно сколько, если бы не громкий стук в окно.
На улице уже который день шел дождь. Он начался 2 мая 1999 года. Тогда весь Лондон уже несколько дней наслаждался теплым, почти летним солнышком и ясным небом, как все резко изменилось – в большой город будто вернулась холодная осень. Это был день первой годовщины Великой победы Магического мира, победы света над тьмой, победы добра над злом. В тот день, все те, кто и год назад, снова собрались во дворе перед центральным входом в школу, которая имела свой привычный и величественный вид. О событиях годичной давности напоминали, разве что, грустные лица тех, кто решил посетить это место именно в этот день, чтобы помянуть тех, кто не смог уйти. Все слезы по ним уже давно были выплаканы, поэтому вместо них это делала сама природа. А после этого дня дождь затянулся, вспышки молний и громовые «залпы» возвращали мысли к событиям, которые успели немножко позабыться у тех, кто вернулся в свои дома.
Этот год был тяжелый для всех. Кто тихо зализывал раны от потерь, кто надеялся на справедливое наказание, кто решил вернуться к учебе и жить дальше, а для кого-то этот год прошел в борьбе против системы, борьбе с стереотипами, в попытке быть счастливыми, несмотря ни на что.
Когда Драко охрана Азкабана «переместила» на какую-то неизвестную и, по всему виду, давно заброшенную станцию междугородного поезда вокруг Лондона, его уже ждали. Гермиона была одета в легкую летнюю одежду, которая отвечала жаркому дню, сидела на лавочке, положив голову на плечо... Гарри Поттеру, который, в свою очередь, положил свою руку на хрупкое девичье предплечье. И как только позади послышался звук трансгрессии, она соскочила со своего места и повернулась, но то, как именно сидели друзья, не осталось без внимания того, кто явился на станции. И именно в тот момент, увидев такое желанное для себя лицо, услышав столь желанный голос, почувствовав такой желанный аромат шоколада с нотками малины и прикосновение таких желанный рук, парень решил не показывать связку пергаментов во внутреннем кармане мантии, ту правду, которая может забрать у него все это. Только не сейчас.
Оказалось, что последнюю неделю Гермиона провела в поисках жилья для них двоих. После суда, после того, как Драко снова забрали в Азкабан, она осталась один на один со своей прошлой жизнью. Большинство из тех, кто сидел позади нее во время заседания, не сказали ей ничего по поводу причины их пребывания здесь. Слизеринцы и неизвестные волшебники быстро удалились из зала. От имени великого семейства Уизли осталась только Джинни, которая сказала, что остальным трудно понять выбор девушки, им придется долго привыкать к мысли, что основная часть некогда прочного «треугольника» из трех друзей теперь никогда не станет частью их семьи (а они на это оказывается очень надеялись, когда узнали, что Рон был влюблен в Гермиону, и они даже пробовали построить отношения), но из-за выходки сына, они решили просто удалится без лишних слов и разговоров. Как говорится, по-английски, не прощаясь. Еще слишком мало времени прошло после тяжелых потерь и больших изменений, которые нужно просто принять. Невилл и Луна, держась за руки, спустились вниз, и девушка, что-то шепнув на ухо коротковолосой гриффиндорке, также ушла. Хагрид, продолжая прикрываться платком, ждал свою коллегу. А профессор Макгонагалл, подойдя к своей бывшей ученице спросила “Не передумала ли та”, получив тихое «Нет», она сказала «Что все же ждет их(!) на экзамене», а затем также ушла. К тройке молодых людей подошла и Андромеда.
- Мисс Грейнджер, можно Вас на минутку? – Спросила женщина, кивнув в сторону, что означало, что она хочет поговорить наедине.
- Да.
- Гермиона, наш разговор в “Ракушке”...
- Миссис Тонкс, простите, я Вам тогда не захотела помочь, но поверьте, у меня были причины. А то, что мы... вместе... произошло совсем недавно.
- Не надо извиняться, я Вас понимаю. Я просто хотела сказать, что, хотя мне и очень трудно, я потеряла тех, кто мне дорог, я не могу любить Драко «вслух», но он, прежде всего, сын моей сестры, по которой я скучаю и люблю. Я очень рада... за Вас. И... если что-то будет нужно, то буду рада помочь.
- Спасибо, миссис Тонкс. Я понимаю, что теперь отношение ко мне изменится, но у меня не было второго выхода. Я должна была бороться за нас, потому что... я... тоже люблю... Вы когда-то тоже сделали свой выбор, оставили все ради любви.
- Ох, Гермиона, это так... Ты очень сильная девушка. Спасибо.
