— Мне не нужно этого от тебя. А если все—таки хочешь знать, то лучшим подарком будет твое отсутствие.

Алекс сделала шаг вперед, Лили — назад.

— Лили, перестань вести себя, как маленький ребенок.

— Кто бы говорил, — фыркнула Поттер. Решительности нисколько не поубавилось, наоборот — с приближением Алекс ей хотелось сказать все больше. Она сильнее сдерживала себя. — Давай ты просто уйдешь? Спасибо, конечно, за поздравления, но тебе здесь не рады.

— Ты уверена?

Поттер поджала губы.

— Лили, только ты можешь меня понять. Я сожалею о том, что делала. Я поступала ужасно и должна была тебя послушать, да и Альбуса. Я влюбилась в него, хотя еще любила Джеймса. — Слизеринка выглядела подавленно, казалось, будто она изменилась и не только внутренне, но и внешне. Она похудела в лице, под глазами были еле заметные синяки, возможно от плохо сна, и еще ее длинные волосы стали короче, теперь они доставали ей чуть ниже плеч. Она была накрашена по минимуму. И, кажется, Лили верила ей. — Я была полной идиоткой, самовлюблённой стервой, но я хочу измениться, правда. Я уже потеряла дорогих мне людей и не хочу и тебя потерять. Ты не просто мне подруга, ты мне как сестра, которой у меня никогда не было.

Лили поджала губы. Чувства и желания боролись внутри неё, и отвращение к поступку Алекс наряду с упорством явно одерживали верх.

— Ты можешь много красивых слов наговорить, Алекс, — наконец твердо сказала она, — только это не всегда правда. Ты каждый раз придумываешь что—то новое, и чаще ради собственной выгоды. Ты лгала слишком много, чтобы тебе можно было верить сейчас. Даже я не могу.

Она выжидающе смотрела на Забини, следила за тем, как меняется лицо подруги. Отчаяние, одиночество, потерянность — это постепенно волнами накрывало Алекс, а Лили будто бы могла чувствовать все это, напряжение, витающее в воздухе. Раньше она рада была бы такой взаимосвязи, но теперь хотела от этого избавиться.

— Лили, я никогда не лгала тебе. По крайне мере, не сейчас. Не подходящий момент для лжи. — Это все, на что у Алекс хватило сил.

Лили вскинула бровь.

— То есть ты каждый раз просто ждешь подходящего момента?

Забини обессиленно выдохнула:

— Нет, Лили, ты неправильно меня понимаешь. Мне действительно жаль, правда! Ты слишком дорога мне, чтобы я смогла просто так смириться. — Лили молчала, и Алекс использовала эту возможность. — И если ты думаешь, что своим безразличием отшвырнешь меня куда подальше, если ты думаешь, что я сдамся, то ты не права.

Лили открыла было рот, даже еще не придумав, что сказать, но её прервал тихий, ровный голос — другой, не Алекс.

— Перестань быть такой бессердечной, Лили.

Ей даже не стоило оборачиваться, чтобы понять, кто вдруг встал на защиту Алекс.

— Почему ты здесь? — как можно мягче произнесла Лили. — Все в саду. Мы сами разберемся, спасибо.

— Никто не обратил внимания на то, что ты ушла уже пять минут назад, — ответил Скорпиус и двинулся в сторону Лили.

— Скорпиус… — хотела она его остановить, но Малфой не обратил на это внимания.

— Я, конечно, не был в восторге от вашей дружбы, когда вы год назад сблизились, но эта дружба изменила вас обеих. Вот ты Лили, — рыжеволосая поджала губы и опустила голову, — ты изменилась в характере благодаря Алекс, она передала тебе свои качества, которых у тебя не было. А ты — ей. Вы взаимно изменили друг друга.

— Да ладно? — воскликнула Лили, вскидывая голову. — Поэтому она спала с обоими моими братьями? Я ведь предупреждала ее!

Скорпиус положил руку на плечо Лили.

— Любовь, Лили, бывает извращённей, чем мы ее хотим видеть. Ты должна это понимать, как никто.

Лили смотрела в глаза Скорпиуса и уже не знала, куда деться и что сказать. Она понимала, что он прав.

— Но… — сделала она последнюю попытку, только вот сказать быть нечего.

— Я же вижу, что ты согласна, — произнес Скорпиус над самым её ухом, чтобы Алекс не слышала. — Ты открытая книга, Лили. Ты хотела простить Алекс давно, уже простила её. Я знаю.

Он убрал руку с её плеча и будто бы испарился, оставив после себя только недоумение Забини и недоверчивость Лили.

Алекс выгнула бровь.

— А вы, я смотрю, всё ещё неплохо так ладите, — начала она, будто не было этого разговора несколькими минутами ранее.

— Алекс… — устало одернула её Лили. Теперь, после слов Малфоя, ей было неуютно чувствовать на себе взгляд подруги, изучающий, немного любопытный. Она действительно открытая книга? Наверное, именно поэтому ею так легко управлять.

— Ну скажи что—нибудь, — тихо бросила Алекс. — Если ты все еще не желаешь иметь ничего общего со мной, я уйду.

Лили переборола себя:

— Не надо.

— Значит, мир? — скованно спросила Алекс, делая шаг в сторону Лили.

— Алекс, может, это ошибка, а может, и нет, но ты дорогой для меня человек, и, как бы ты ужасно ни поступала, я всегда буду прощать тебя, потому что люблю. — Лили больше не стала тянуть и притянула подругу в объятия. — Только у нас небольшая проблема…

Забини отодвинулась, недоуменно смотря на подругу.

— Что случилось?

— Джим и Ал случились, они и так не разговаривают, а тут еще ты. Мне кажется, будет скандал…

— Если Джеймс меня прогонит, я уйду. Обещаю.

Впрочем, все на приход Алекс отреагировали нормально: кто—то порадовался, что вечер будет не таким скучным, кто—то, в особенности Альбус с Джеймсом, просто проигнорировал её. И это, вроде как, всех устраивало.

Джинни приветливо улыбнулась Забини, выделила ей еще одно место за столом, хотя сама, вообще—то, ждала прихода лучшей подруги дочери.

А вот Лили даже как—то не думала о том, что у Алекс не лучшая репутация в настоящий момент. Она просто наслаждалась праздником, общением и всеобщим весельем.

Если бы не одно «но», куда уж без этого.

Когда на тарелках появилось горячее, и вечерний сад погрузился в тишину, Альбус вдруг сказал сидящему напротив брату:

— Передай, пожалуйста, хлеб, Джим.

Джеймса в этот момент будто молния ударила. Он сначала медленно поднял голову и исподлобья посмотрел на Альбуса. Лили, которая ближе всего находилась к этим двоим, перестала есть, рука её застыла в нескольких сантиметрах ото рта, и она насторожилась. Какой же у Джеймса взгляд был в то мгновение. Она никогда не видела его таким. Он, кажется, дыру в стене мог сейчас прожечь.

— С твоими руками что—то не так? — грубо бросил Джим и снова вернулся к еде.

— Джеймс… — тихо упрекнула мама, но он проигнорировал, к тому же Альбус уже сам нашел, что ответить.

— Я просто попросил, не начинай.

Джинни снова открыла, было рот, но Джеймс не дал ей сказать.

— Это я—то начинаю? Это я чужие просьбы не исполняю? Я не уважаю других?

— Мог бы просто передать хлеб, а не препираться.

Эта фраза Джеймса как будто током ударила, и он резко вскочил с места, задев тарелку так, что она упала и разбилась.

— Мог просто быть братом, а не предавать меня! — прошипел Джеймс.

Лили перевела взгляд на Алекс, та сидела с закрытыми глазами, почти не дыша. Гриффиндорка положила вилку на стол и хотела успокоить Джима, как ее отец первым заговорил.

— Джеймс Сириус! Сядь на свое место и помалкивай, это день рождения твоей сестры! Не порть ей праздник!

Джеймс бросил злобный взгляд на отца и сел.

Об этой ситуации уже скоро позабыли, все вышли из—за стола, когда зазвучала музыка. Только Лили не сразу смогла расслабиться. Она еще долго следила за Джеймсом и Альбусом, надеясь, что у них хватит ума не устроить драку. Но волноваться было не о чем — оба разбрелись в разные стороны сада, даже не обращая внимания не только друг на друга, но и на других.

Алекс была немного огорчена и взволнована, поэтому тихо стояла рядом с Лили и смотрела по сторонам. Они обе, наверное, так и провели бы весь оставшийся вечер, если бы не заводная Доминик. Она сделала музыку громче и утащила танцевать обеих.

Лили не знала, сколько это продолжалось, но ей было хорошо. Все постепенно забылось и перестало иметь значение. Музыка и ничего кроме музыки — вот, о чем она думала.