– На тему? – нисколько не удивилась ведьма. – И в какой обстановке?
– В приватно-автомобильной, – без обиняков принял решение за всех Лик.
Заходя в дом, он заранее ожидал увидеть там старую наставницу, Маруся распорядилась имеющимися у нее на руках картами самым оптимальным образом: лезть на рожон не стала, беспричинно завышая свои возможности, рисковать чужими жизнями точно так же не взялась, план, очевидно, продумала заранее. В наушнике, который бог так и не отключал, начиная с момента проверки первого адресата, прозвучал напряженный голос Ирины:
– Лик?
– Отбой, – спокойно прошептал он руководителю группы захвата и, сняв клипсу, убрал в карман.
Несмотря на проявленную расчетливость и даже разумность, в одном Маруся его разочаровала: она по-прежнему вела себя как одиночка. Командный игрок не усомнился бы в способности руководителя просчитать степень риска. Пока она, паря в своей комнате над кушеткой, мухлевала со списком, он договорился с Ирой, и уже полчаса спустя в епархии Аудры дежурил состоящий на внештатном обеспечении наемный аптекарь, готовый по команде пройти в тоннель и на месте вызова дать отпор владеющему ядом. Ликург сердито провел рукой по волосам. Если Козлова и дальше будет пренебрегать командой, от нее придется избавиться.
Пожилая леди, шедшая позади, ускорила шаг и поравнялась с богом.
– Многоуважаемый намекчик. Чего ж ты все намекаешь и намекаешь, пугаешь девочку и пугаешь. Русеньке не надо намекать, Русенька не поймет. Девочке надобно в лоб говорить: «Мамзель, извольте уведомить вас о проявленной глупости». Погоди!
Последнее восклицание заставило Лика удивленно взглянуть на ведьму. Просьба подождать не вписывалась в обращенную к нему речь. Бог оказался прав. За спиной Козловой-старшей неслышно вышагивала великолепной выделки древняя метла и с частотой в пару минут постукивала кончиком черенка хозяйку по плечу.
– Да погоди ты, – снова отмахнулась женщина и вопросительно уставилась на Ликурга. – Все логично изложила? Попридержи коней ее работы лишать. А то я погляжу, идешь, мусолишь в голове варианты увольнения…
Эйдолон впервые за долгие годы почувствовал себя немного не в своей тарелке. Как правило, таким ощущением его награждала Афина: без вины виноватый. Только тетка – статная, по-прежнему молодая, изящно одетая богиня, а не пожилая высохшая бабулька в домашних туфлях, шляпке, бриджах и с древней метлой наперевес.
Не бабуля, а нелепица.
– Вы похожи, – неожиданно для себя констатировал Лик.
– Я послабше буду, – повела плечом бабушка и резко остановилась, удивленно рассматривая представший перед взором автомобиль. – Каков монстр!
Бог с улыбкой разблокировал двери машины. Лои затолкал рыжего на заднее сиденье и сел рядом. Комиссару не было никакого дела до отвлеченных разговоров спутников. Его занимали вопросы, связанные исключительно с расследованием и с пойманным скульптором. Поэтому, как только остальные члены разношерстной группы расселись по местам, Лои заговорил:
– Какие результаты в поиске она скрыла?
– Никаких, – мгновенно отозвалась старая ведьма – Она просто процентную составляющую уменьшила и скатила его до девятого места. вы ж пересчитывать-то не стали. Она умная, – не без плохо скрываемой гордости закончила Береслава.
От нее пахло ветошью, травами и пылью. Лугару непроизвольно пошевелил носом и чихнул. Слишком пожилая особа попалась, с ней стоило унять инстинкты и не пытаться привычно по запаху определять настроения собеседников, нюх отшибет.
Лои заметил скользнувшую по лицу улыбку Лика, занятого изучением чего-то на планшете. Слушать слушает, но вмешаться не пытается. Подобной солидарности не приходилось ожидать от конторы, занимающей более высокое положение в иерархии правоохранительных органов, что не могло не удивлять. Впрочем, комиссар предпочел поразмыслить над этой мелочью чуть позже.
– Расскажите, леди, все, что знаете… Пожалуйста, – с вежливой улыбкой и сгорая от нетерпения закончил просьбу Лои.
– Ой, лугару есть лугару. Вам лучше не фальшивить с доброжелательностью, – отшатнулась Береслава от угрожающего оскала парня.
Мальчик хороший, сосредоточенный такой, серьезный, делу преданный. Ведьма нахмурилась и еще разочек его осмотрела с ног до головы, прибегая к старому аптекарскому заклятию изучать ауры. (Боги до сих пор наивно полагают, будто только им доступны подобные вещи.) И Козловой-старшей не понравилось увиденное. За тщательно скованной броней пряталась боль, слоями сложенная с самого детства. В душе пожилой женщины шевельнулось давно забытое режущее всепонимание, то самое, которое пробудилось, когда она увидела глаза крошечной правнучки, смотрящей на мать в безуспешной попытке найти любовь и понимание.
К тому моменту совсем еще недолгой жизни Маруси Шута в семье уже не могли контролировать даже общими усилиями. Подпитываемый врожденными возможностями ведьмы покровитель не просто бедокурил в катастрофических масштабах, он приобрел телесную оболочку и расхаживал по дому, словно хозяин. Береслава тогда работала и всего-навсего явилась навестить правнучку, когда застала чудовищную сцену: родители, сами же и наградившие дочь проклятием, отправляли несмышленку в закрытый пансион для опекаемых Шутами. Создали такой для детей в древности сильнейшие маги. Сродни комфортабельной тюрьме, не иначе. Береслава со злости наслала по мелочи проклятия на всю семью, отобрала дитя, увезла к себе и растила самостоятельно.
Вот и теперь возникло знакомое ощущение. Растить уже, конечно, поздно, но задержаться в городе и помочь мальчику надобно. Что ж это за безобразие такое? Оставлять ни в коем случае нельзя.
– Так что? – недовольно нахмурился мальчик, чем еще более умилил пожилую женщину.
– Юноша слабоват. Кровь проверят еще, конечно, но там третье поколение магов, не больше. Ничего могущественного или древнего нет – хромотипия не то что не отливает, она не видна даже. Амбиции непомерные, комплексы, самомнение, страхи, врожденные отклонения в психике. Короче, полный набор безумца, – подытожила Береслава. – Где знания взял, рассказывать не хочет. Но одно могу сказать: взял он их не от живого первоисточника.
– Откуда такой вывод?
– Семь ступеней он знает, но знает вкривь и вкось, с массой пробелов, неумений, все смешано.
Лои снова отметил улыбку на лице Ликурга. Старая ведьма его явно забавляла.
– Он нас слышит?
– Нет, – отмахнулась Береслава. – Я-то с ходу не сориентировалась, ожидала посильнее противника и долбанула так, что наш рыжик еще часа три соляным столбом пребывать будет.
– Неживой, говоришь, первоисточник. – Лои задумчиво облизнул губы. – А дух он вызвать мог?
Ведьма закашлялась, умело скрыв приступ смеха.
– Нет, не мог. Духи только от людей остаются. А мы приходим от мироздания и уходим в него.
– Тогда дом надо обшарить, просмотреть биографию, где засветился. Раз болтун-аптекарь не живой и не мертвый, значит, писарь.
Береслава встрепенулась. Ей почему-то на ум не пришли древние дневники знахарей. Что значит профессиональное самодовольство. Со временем начинает казаться, будто ты все предусмотрел, предугадал, перестраховался и остался непогрешим. Ан нет. Обскакал волчонок со своей наивностью и любознательностью. Знахари народ хитрый был, особливо в смутные времена. Знания потомкам страшились не успеть передать до безвременной кончины, а потому все конспектировалось и пряталось надежнее сокровищ. Рыжик, видимо, наткнулся на один из уцелевших схронов и применение ему нашел. При таком сценарии все вставало на свои места: и неосведомленность во многих простейших мелочах, и непонимание глубинных причин соединения компонентов, и давно канувшая в Лету мода на облачение сложных наговоров в стихотворную форму.
Рыжик изучил записи и, причисляя себя к представителям культурной богемы, ни в коем случае не уничтожающей наследие прошлого, наверняка попросту перепрятал документы. Осталось найти куда.
Ликург обернулся и встретился взглядом с Лои. Они оба знали, что подобрались к черте, дальше которой идти не имеют права. Дом обыщут, но уже не они, не жандармы, не военные и даже не штатные сотрудники безопасности. Поисками записей займется комиссия в составе аптекарей и наблюдателя. Старшая Козлова туда не войдет. Правила предусмотрели и такой случай. Ничто не должно способствовать удовлетворению личной выгоды аптекаря.
