Перед дверью Маруся остановилась и постаралась унять сердцебиение. Шеф ободряюще потер ее плечо.

– Не нервничай. Проще простого на самом деле, расслабься. Твоя задача не выбить признание, а просто поговорить с ним о разном, о жизни. Узнай имя, возраст, поколение, род, образование… В общем, личную информацию. О себе старайся говорить меньше. Между делом выясняй подробности деятельности, предпосылки содеянного, мотивы. Поняла?

– Поняла. – У Маруси было стойкое ощущение, что, как только она перешагнет порог допросной, у нее сознание отключится и редкая ценная ведьма рухнет в обморок, как нежная безмозглая нимфа.

– Ну давай. На раз, два.

«Три» Руся не услышала. На три Лик отступил к стене и, оставаясь скрытым от глаз находящегося внутри преступника, распахнул перед подчиненной дверь.

На негнущихся ногах Козлова прошла в комнату и, отодвинув стул, села напротив задержанного.

– Добрый день, – произнесла она, делая вид, будто ее что-то интересует на одной из туфель – старая, еще бабушкина хитрость потянуть время, пока в голову не придут здоровые и желательно умные мысли. Женщины всегда ведь придирчивы к своей внешности.

– Добрый, – мягко, бархатно проговорил ее собеседник, легко перейдя на неродной язык. – Вы восхитительны.

Руся подняла на него глаза и прищурилась. Душевного равновесия не появилось никакого, она по-прежнему жаждала сбежать отсюда, сверкая пятками, но внешне показывать этого не собиралась – прищур точно так же был бабулиной тактической хитростью.

– Об этом я осведомлена была и до вас. Таких, как я, больше нет, – добавила с легким оттенком пренебрежения Руся.

Решение о подобной фразе пришло мгновенно, почти интуитивно. Ведь именно она стала предметом его интереса, а не Мосвен или Горица. Он даже свою прежнюю хищницу на произвол судьбы бросил, если, конечно, хищница его и Руся не ошиблась в расчетах. Главное, что для Лика ее действия некритичны. Попытка – не пытка.

– Это я выяснил.

– Где же вы родились, что вам понадобилось это выяснять? – насмешливо оглядела собеседника Козлова и откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

– Русенька, поставь локти на стол и обопри подбородок на одну из ладоней. Жест сделай незакрытым. В остальном умничка, – прошелестел в ухе шеф.

Ведьма обругала себя на чем свет стоит, припомнив с ходу вводные лекции по невербальной систематике. Тело ведь выдало ее намерение защититься, а не напасть. Она плавно переместилась в нужную позу. Задержанный все это время не сводил с нее изучающего взгляда.

– И уж если на то пошло, как мне вас называть?

– Гуниду.

– Гуниду, – с мягкой улыбкой произнесла протяжно Маруся. – Из рода Дингир.

Мужчина поднял в приветственном жесте руку. В глаза Русе бросилось литое кольцо с изображением головы гиены.

– Любопытный символ, – озвучила свое замешательство ведьма, желая обратить внимание Лика на пробел в своих знаниях.

– Дингир не пускают к себе никого. Полагаю – это второе поколение, появившееся на свет уже после отчуждения первого, – тут же отреагировал на ее вопрос шеф.

– Такова судьба, – улыбнулся Гуниду. – Мы многого в жизни не знаем, однако от зачатия имеем дары. Кто-то исключительные, кто-то нет.

– Какой у вас дар?

– Нести смерть.

Козлова про себя поежилась от равнодушного голоса. Его интересовали женщины, но оставляла равнодушной смерть.

– Для чего я вам понадобилась? Смерть – не мое призвание.

– А кто же вам, милая девушка, сказал, что она мое призвание? Она – мой врожденный дар.

Руся нахмурилась и кокетливо склонила голову.

– Вы меня совсем запутали. Для чего же столько жертв?

– Жертв? – удивился Гуниду, затем едва заметно ласково улыбнулся. – Жертвы – это призвание моей девушки. А я просто был влюблен. Разве это преступление – любовь?

– В соучастии сознался, – прошептал в ухе Лик. – Продолжай.

– Конечно нет, – неподдельно искренне воскликнула Маруся, – но ведь потакание пагубным привычкам – не есть любовь.

– Пагубные привычки – одно, но суть самой природы любимого создания – иное. Любить ее такой, какая она есть, – не это ли истинное чувство.

Маруся задумчиво закусила губу и уже более спокойно констатировала:

– Ваша любимая не могла жить без жертв.

– Не могла. К сожалению, создатель ее дал ей в пищу людей и необузданную, неутоляемую жажду их крови.

Ведьму передернуло от представшего перед внутренним взором вида обглоданных костей. Во рту появился кисловатый привкус, а содержимое желудка подкатило к горлу.

– Кто ее создал, вы знаете?

– Конечно, знаю. Я сам. – На последних словах Гуниду довольно улыбнулся и резко подался вперед через стол к Марусе. – Я бы и тебя с удовольствием использовал для создания чего-то чудесного.

Козлова перепуганно подскочила и в мгновение оказалась у двери, которая тут же открылась, и кто-то почти за шкирку вытянул ее в коридор.

– Ты как? – обеспокоенно прозвучал у нее над головой голос Лика.

Руся собралась ответить, но не смогла. Весь ее сегодняшний рацион составил лишь ранний, предельно легкий завтрак, который наверняка уже успел перевариться, но это не помешало ее желудку устроить показательные выступления. Большего унижения Руся в жизни не испытывала.

– Ты молодец, – успокаивающе шептал над ее головой шеф. – Ты поймала урода…

Он произносил и что-то еще, но ведьма не слушала. Настолько отвратительно ей не было никогда в жизни…

Ликург с равной долей уныния и радости рассматривал свои ботинки. Это был подарок Кри, а значит, вещь в целом бесценная. Помимо прочего дико модная, вот только до крайности неудобная. И Марусю стошнило именно на них. С одной стороны – ужасно, с другой стороны – замечательно. Сам бы он от ботинок не избавился, а тут обстоятельства сложились.

Он продолжал проговаривать как мантру необходимые для неподготовленной психики женщины установки. Она действительно молодец. Зайди туда кто другой, Дингир был бы нем, но перед предметом желания он был совершенно откровенен. За время работы Лик не раз встречал подобную форму отклонения, свойственную созданиям, наделенным излишней властью с младых ногтей. Нарциссическое расстройство личности позволяет своему счастливому обладателю искренне верить в собственную непоколебимую уникальность, неотразимость и безнаказанность.

Защитник станет привычно настаивать на одном из видов аффективного расстройства, уж какие «болезни» конкретнее на этот раз подберут диагносты со стороны обвиняемого, только гадать можно, но любой обвинитель будет настаивать на тюремном сроке – признание со счетов не сбросишь, проверку истинности оно выдержит. Но дело все равно обернется долгим. Работы у «8А6» будет немало. Даже если Дингир откажутся выходить из изоляции и просто отрекутся от своего отпрыска, то власти Южных Земель вряд ли упустят возможность экстрадировать преступника и воплотить идею справедливого суда над ним на родине.

В любом случае теперь Лика не заботила судьба Гуниду. Его больше интересовали Маруся и хищница, особенно последняя. Если с первой все будет в порядке уже через сутки, а через месяц она обвыкнется, то вторую передадут в руки медиков, и те будут устанавливать ее происхождение, личностные характеристики, давать оценки и прогнозы. Проще говоря, девушка превратится в подопытное животное, запертое в клетке. Ликург снова погладил Марусю по голове.

Бедная женщина, прикрыв глаза, едва заметно покачивалась, ее била мелкая дрожь. Бог взял ее под руку и провел в женскую уборную, чтоб она могла умыться.

Он готов был поклясться, что у хищницы не только отсутствовала речь, но точно так же отсутствовало какое-либо имя. Гуниду не относится к тем, кто дает своим питомцам имена.

– Я куплю новые ботинки, – уверенно пробормотала женщина, придя в себя.

– Купи, но мокасины или кеды. Люблю кеды.

Она своими собственными руками перемыла посуду и поставила ее в шкаф. Особая настойка вкупе с физическим трудом помогали. Она всегда ощущала чужую боль, сопереживала, жалела, понимала, но никогда! Никогда до сегодняшнего дня не ощущала мерзость этой стороны мира глубоко внутри себя, словно ее окунули в отвратительную жидкость и заставили напиться. Руся тряхнула головой, избавляясь от неприятных мыслей. Поесть сегодня она так и не смогла.