–Ладно,– махнул рукой Поспелов.– Мне самому многое не нравится в нашем руководстве. Только я правила одного придерживаюсь. Мне оно жить помогает.

–Поделись. Может и мне легче будет.– Попросил Отец.

–Правило простое. Я начальник– ты дурак. Ты начальник– я дурак. Все просто. Приходится на многое закрывать глаза, чтобы не свихнуться.

–А зачем, все-таки, установку демонтируют? Я что-то не догоняю. Расскажи?– Попросил Отец.

–Честно, я не знаю. Не потому, что скрываю. Правда, не знаю. Я всего лишь оперативник. Мне не все секреты раскрывают. Да и что с того, что ее демонтируют. Мне от этого ни холодно, ни жарко. Да и ты плюнь. Все равно ничего не поделаешь. Пошли на воздух. Засиделись мы.– Сказал Поспелов, вставая с дивана.– Басмач уже нас заждался.

–Ты иди, пока. Мне нужно кое-что обмозговать. Я позже к вам присоединюсь.– Сказал Отец.

В голове созрел план. Даже не план, наметка. Однако появился смысл жизни. Демонтируют установку. Это неспроста. Значит, федералы что-то задумали. Нужно к Трибуну.

–Компьютер, дай мне Трибуна.– Сказал Отец.

В глухом углу засветился экран и Отец увидел изображение хакера. Он приоткрыл от удивления глаза. В доспехах венерианского первопроходца на него смотрел мужественный космический рейнджер. В глазах светилась решимость и мужество, граничащее с безумством. Стройный и подтянутый, как настоящий офицер, Трибун смотрел пристально в глаза Отцу. Сзади него во всеоружии и полном боевом обмундировании стоял взвод пехотинцев, готовых идти в атаку.

–Отец.– Резко начал Трибун.– Что ты меня беспокоишь? У меня дел по горло.– Он провел рукой в черной кожаной перчатке по горлу, будто хотел сам себя обезглавить.

–Трибун, ты ли это? Я тебя не узнаю. Что с тобой сталось? Бродяга. Ты сам на себя не похож.– Еле шевеля языком от удивления, проблеял Отец.

–Говори. У тебя семнадцать секунд времени.– Скомандовал Трибун. Голос его был словно выстрел, предельно четкий и разрушительный. От такого невыносимо резкого командного тона у Отца от неуверенности задрожали колени.

–Поговорить нужно.– Промямлил Отец.

Пехотинцы, что стояли за спиной Трибуна, презрительно переглядывались и шептались, глядя на Отца. Вид этого, негодного к строевой службе, гражданского, вызывал у них приступ неудержимой брезгливости, будто они смотрели на бестелесного слизня.

–Сейчас не могу. Что-то с Рыжей?– Спросил Трибун.

В глазах мелькнуло что-то от прежнего Трибуна, едва живого и сухого, и почти всегда неуверенного в себе.

–В общем, нет. Про другое тема есть.– Сказал Отец.

Ему пришлось встать с дивана при виде такого грозного космического волка, которому нипочем ни тонны атмосферного давления, ни многие Рентгены жесткого излучения. В руках Трибун держал какое-то оружие, которое могло, с виду, разрушить целую планету. Он играючи перекидывал его из руки в руку, при этом сверкая гневно глазами, наводя пущего страху на Отца. Отец следил за базукой, которая перепрыгивала из руки в руку, будто была сделана из китайского пластика. Сзади прогремел сигнал связи. Радист, что был увешан антеннами и приемными армейскими приборами, что-то ответил в микрофон, затем стремительно подбежал к Трибуну, козырнув перед ним.

–Капитан,– крикнул радист, отдав честь.– Командование штаба сообщает, что наступление откладывается на три часа. Орбитальная поддержка запаздывает. Что-то у них не получается.

–Сейчас, Отец.– Сказал Трибун, затем обернулся к взводу и резко скомандовал.– В походную колонну по двое в расположение правое плечо вперед шаго-ом марш.– Затем развернулся к Отцу и уже мягко сказал.– Отец, пошли ко мне, тут и поговорим. Я отложил свое наступление пока. Специально для тебя. Заметь.

–Спасибо.– Неуверенно прошептал Отец.– Только, где ты?

–Вопрос не в том, где я. Технически я на Плутоне, где и раньше. Вопрос как я. Я в базе. Это– мой мир.– Сказал Трибун, рукой обводя пространство перед собой. Здесь– я царь. Придешь?

–Приду. Только как?

–Сейчас, я наши каналы объединю, подожди.– Сказал Трибун.

Не было выходов, не было прыжков и обычного, в таких случаях, привкуса йода в носу. Отец стоял в расположении боевых частей на желтой холмистой равнине, уставленной военными палатками, флаерами, диггерами, карами, боевыми машинами пехоты с короткими крыльями и подкрыльными пушками. Невдалеке стояли летающие крепости, вооруженные планетарными пушками и аннигиляторами. В небе кружились машины командного состава, обеспечивающие синхронные действия боевых частей. Рокотали двигатели бронированных сурфисных боевых машин, видом отдаленно напоминающих танки. Чуть в стороне пробежал взвод пехотинцев, в шлемах и разгрузках, вооруженных тяжелыми бластерами и гранатами. Отец чуть не оглох от шума боевых частей, готовых идти в наступление. Трибун волевым движением пригласил Отца в шатер, стоящий недалеко на холме.

–Присаживайся, сказал Трибун Отцу, указывая на зеленые ящики из-под какого-то неведомого оружия.

Отец сел на зеленый деревянный ящик, Трибун устроился напротив на точно таком же.

–Докладывай.– Скомандовал Трибун.

–Я даже не могу сосредоточиться.– Сказал Отец неуверенно.– Это ты в своей базе создал всякое это?

Трибун холодно и коротко кивнул. Куда девался не от мира сего Трибун, которого шатало в стороны малейшим сквозняком? Куда девалась его нерешительность и отрешенность, которая так смущала Отца? Перед странником сидел матерый боевой офицер, прошедший огонь и воды, опаленный в баталиях на жестких планетах, обожженный космическими лучами в галактических схватках. Отец был вне себя от растерянности.

–Ты пришел, чтобы я у тебя из мозгов стер Рыжую?– Холодно спросил Трибун.

–Нет. Хотя это тоже не помешало бы.– Замотал головой Отец.

–Тогда чего же тебе? С Рыжей, кстати, как все прошло?– Спросил Трибун, хотя по интонации было видно, что он все знает и без того во всех подробностях.

–Она не пришла.– Сказал Отец и опустил глаза.– Но в остальном все нормально.

–Ты насчет установки цватпахов?– Спросил Трибун.

–Точно. Почему ее федералы демонтируют?– Спросил Отец.– Мне обидно даже как-то.

–Сейчас, подожди.– Сказал Трибун, прикрыв глаза.– В базе пороюсь.

Пока Трибун оперировал данными и взламывал правительственные пароли и федеральные коды доступа, Отец оглянулся. В палатке, в которой они находились, сплошь были уставлены зеленые ящики, усыпанные картами с обозначением расположений боевых порядков. По земле были рассыпаны патроны и отстрелянные гильзы. К коробками были приставлены автоматы, которых здесь было, по меньшей мере, полсотни. В центре стоял походный стол, на котором была разложена большая военная карта, приставленная с углов радиостанцией и походными фонарями. На коробках громоздились пехотные шлемы, оборудованные внешними видеокамерами и освещением. На полу стояла огромная гильза от зенитной установки. У гильзы было зажато горлышко, и по краю его змеился тусклый огонек сгораемого топлива. Этот анахронизм Трибун позаимствовал от праотцев, воевавших во вторую мировую. Отец попытался сдуть пламя, но у него ничего не вышло. Эта самодельная лампа была ограничена условиями, не позволявшими задуть огонь. Что ж. Это право Трибуна. Это его мир и здесь он волен делать все, что ему заблагорассудится. Наконец хозяин этого воинственного мира дрогнул, открыл глаза и раскатисто заговорил.

–В общем, не все так плохо, как кажется сначала.– Сказал Он.– Установку демонтируют, чтобы ее перевезти к точке прохода, откуда Инвизы держат с нами связь. Так что, несколько дней уйдет на ее перемещение. Там ее снова соберут, и ты можешь не переживать. С твоей установкой ничто не случится. Вот зачем они это делают, вернее их ближайшие планы мне пока неизвестны. Я постарался построить прогнозы, но данных мало. Ничего не получается. Одно я нарыл, что будет для тебя очень интересным. Это касается твоего очень хорошего знакомого.

–Которого из них?– С сомнением спросил Отец.

–Декса. Он там у них сейчас заправляет.– Отрезал Трибун.