*

Древние философы наставляли: бойтесь первых эмоций, ибо они самые искренние. Я об этой истине забыл и отдавался своим эмоциям полностью. Это был совершенно чудесный вечер. У меня возникло, и не оставляло такое ощущение, будто я знаю ее целую вечность. О чем мы только не разговаривали. Если какаято тема ей была неинтересна, она так и говорила. Получалось у нее это очень просто, без всякого вызова или обиды. Просто переходили на другую тему, вот и все.

– У вас такое отчество необычное – Марсельевна, – отметил я.

– О, вы даже отчество мое запомнили, – удивилась Эльвира. – Дед бредил морем, много путешествовал. Когдато побывал в Марселе, и этот город его так покорил, что сына назвал Марселем.

– А как вы предпочитаете, чтобы к вам обращались?

Она не совсем поняла вопрос, удивленно ответила:

– Эльвира, как же еще?

– Ну, Эльвира слишком официально. Может быть, проще – Эля?

– Если у вас проблемы с произношением, то вам нужен не нарколог, а логопед, – пошутила девушка. – Хотя нарколог тоже не повредит, – она многозначительно и красноречиво кивнула на мой бокал, который я, признаюсь, на протяжении всего вечера наполнял слишком интенсивно. – Впрочем, можете называть меня «Эля», хотя меня так мало кто называет. Чаще всетаки Эльвира.

– Решено, для меня вы будете Эля. Давайте в связи с этим выпьем на брудершафт, – попытался форсировать события.

– Если вам непременно надо пить за чтото конкретное, давайте выпьем за это. Только не на брудершафт. Я не люблю этот обычай, – и на лице ее промелькнула тень недовольства. – Руки переплетены, пить неудобно. А на «ты» можем и так перейти, я – с удовольствием.

– Ладно, не обижайся. Переходим на «ты» без всякого брудершафта.

– Я не обидчива, – вполне серьезно возразила Эля. – И вообще, считаю, что обижаться – это так скучно. К тому же столько сил забирает.

*

Все признаки влюбленности – на лице. У меня, конечно. Рассеянный взгляд, блуждающая улыбка, мысли вразброд и постоянное ожидание телефонного звонка. Встречаемся мы нечасто, хотя созваниваемся регулярно. Эля очень занята по работе. У нее дежурства, экстренные вызовы. К тому же домашние хлопоты, заботы о сыне. Его она очень любит, хотя и не говорит об этом. Она вообще довольно скупа на эмоции. Нет, не так. Она, скорее всего, скупа на проявление эмоций, а что касается ее чувств, то я недостаточно хорошо знаю эту женщину, чтобы судить об этом. Во всяком случае, по телефону говорим намного чаще, чем видимся. Кстати сказать, эти звонки незаметно стали составной частью моей жизни. Сначала я к ним просто привык, теперь они стали вовсе необходимы. Говорим о чем угодно, иногда подолгу. Постоянно слышу в трубке самые разнообразные звуки. Однажды поинтересовался. Эля спокойно пояснила:

– Занимаюсь домашними делами. Не могу же я столько времени говорить по телефону, сидя на диване. А так – и разговариваю и дела делаю.

Теперь, позвонив Эльвире, обращаюсь шутливо:

– Аве, Цезарь. Моритури те салютант! – что с латыни переводится: «Идущие на гибель, приветствуют тебя, Цезарь!» Как известно, этот римский император отличался тем, что мог одновременно делать восемь дел. Пацан! Куда ему до Эльвиры.

Познакомился с ее сыном. Сам предложил Эле пообедать всем вместе. Сначала он наотрез отказался, ей удалось его соблазнить тем, что она знает ресторанчик рядом, где готовят прекрасный шашлык. Заехал за ними на машине. У подъезда рядом с Эльвирой стоял модный такой чувачок. Рваные джинсы, кроссовки, блестящая курточка замысловатого фасона, я таких даже не видел, кожаная кепка. В машине на мое приветствие он чтото невнятно и явно недовольно буркнул.

– Извини, старичок, я не расслышал, как твое имя.

– Я еще не старичок, я мальчик, – ответил он очень серьезно. Потом сказал отчетливо: – Арсений.

За столом вел себя сдержанно, чтото прошептал матери на ухо. Она предложила:

– А почему тебе не спросить об этом дядю Игоря, он же лучше знает…

– Тогда не надо.

Оказалось, ребенок интересовался, есть ли у нас клубничные коктейли. С едой расправился довольно быстро. Хмуро поинтересовался:

– Когда домой пойдем?

Оживился лишь однажды. Когда я достал, чтобы ответить на звонок, телефон новой модели. Самто я в этом ничего не смыслю, купил то, что продавец порекомендовал. Пока говорил, краем уха слышал, как сын объяснял матери, какие разнообразные функции в этом аппарате. Закончив разговор, положил перед ним телефон:

– Хочешь посмотреть?

Он протянул было руку, потом, резко отдернув, засунул в карман, сказал со вздохом:

– Сломаю.

Эля засмеялась:

– У Арсюши в руках все просто горит.

– А почему ты назвала сына Арсений? – спросил, не изменяя своей довольно утомительной для окружающих привычке задавать бесконечные вопросы.

– Мне нравится, как звучит это имя, в нем – благородство. К тому же мне хочется, чтобы он вырос настоящим мужчиной, а имя Арсений означает – мужественный.

Еще несколько раз мы встречались вместе – побывали в зоопарке, кукольном театре Образцова, сходили в цирк. Даже съездили на двухдневную экскурсию в Суздаль и Владимир. Но настороженность по отношению ко мне у него не исчезала. К тому же я низко пал в его глазах, когда не сумел решить задачку, которую задали второклассникам.

*

Пригласил Элю на ужин. Стол накрыл в своем номере. Поднимаясь в лифте, она вопрошающе взглянула на меня.

– Поужинаем у меня, мне хочется, чтобы ты взглянула, как я живу, – внешне небрежно пояснил я.

Эля ничего не ответила. В ней явно чувствовалось спокойствие и достоинство женщины, которая уверена в том, что все будет только так, как она сама того пожелает. И никак иначе.

*

Утром проснулся на полу. Спал на простынке, постеленной прямо на пушистый ковер. Долго соображал, где нахожусь. Комната была незнакомой. У стены стоял платяной шкаф с огромным зеркалом. Увидев свое отражение, поморщился, видок тот еще… За спиной раздался женский голос, интонации не вопросительные, скорее – утвердительные:

– Тебе в душ надо. Погоди, сейчас провожу. Похоже, сам не найдешь.

Эля поднялась с дивана, достала из шкафа чистое, чемто ароматным пахнувшее полотенце. Накинула халатик, в коридоре шепотом попросила не шуметь – квартира коммунальная.

Горячая вода помогла восстановить вчерашний вечер, хотя, наверное, все же ночь. Вечером праздновали скромную свадьбу одного моего приятеля. Свадьба была скромной не от того, что у приятеля не было средств на пышное торжество. Просто женился он беспрестанно. Отправляясь на свадьбу, купил молодоженам подарок (какой по счету?), беззлобно подумал: он, гад, женится, а я – подарки таскай. Немолодой уже жених любовно глядел на свою довольно юную супругу. Удачно шутил:

– Чем чаще я смотрюсь в зеркало, тем отчетливее понимаю, за что меня любят женщины. Не за красоту.

Невеста сморщила свой гладкий лобик, ребус казался ей неразрешимым. Все же решилась и уточнила:

– А за что же?

Жених досадливо поморщился. Похоже, этот брак окажется таким же недолговечным, как и все предыдущие. В подтверждение моей мысли жених вскоре пересел ко мне поближе. Одиночество невесты его ничуть не смущало. Выпили мы довольно крепко. Хотя пьяным я себя не чувствовал, или, говоря по правде, не считал.

Позвонил Эльвире. Она ответила сразу. Спокойно спросила:

– А ты на часы смотрел?

Ответил банально:

– Счастливые часов не наблюдают.

Странно, но она не рассердилась. Поистине удивительная женщина. В круглосуточном магазине купил белые розы. Во внутреннем кармане плаща булькал коньяк в открытой бутылке. В пакете – изрядный кусок свадебного торта. Предназначался на торжестве мне, но я сладкого не люблю, так что свой кусок забрал без зазрения совести, решив, что для похода в гости упакован весьма достойно. Но чтото меня, видимо, все же беспокоило в этом позднем визите. Таксисту рассказал анекдот. Татары обратились в Верховный совет с претензией. Почему бытует поговорка «незваный гость – хуже татарина», мол, это дискриминация по национальному признаку. Верховный совет согласился, вынес постановление. Старую поговорку отменить. В новой редакции читать: «незваный гость – лучше татарина». Таксист, пожилой дядька, заявил, что анекдотов про татар не любит. В голосе его явно слышался татарский акцент. Так что смеялся я один.