- Только много не бери. - попросил Никита, увидев иглу. - У меня прошлый раз много взяли.
От этих слов, от равнодушия с которым они были сказаны, у Николая невольно опустились руки. Видеть Никиту таким - пытка. И думать о том, что с ним там было - тоже пытка.
Поверхностный анализ не дал ответ на главный вопрос, но показал общее катастрофическое состояние организма. Сделав Никите несколько абсолютно неотложных уколов, Николай уложил его на кровать в спальном помещении, поставил капельницу, придвинул другую кровать и сам лёг рядом. Нужно было поспать. Никита от укола уснул моментально, только после него Николай закрыл глаза.
Показалось, что прошло всего несколько минут в забытьи. Николай проснулся от того, что его тормошил Никита. Этого не может быть! Он должен спать.
Растолкав Николая, Никита сел на кровать и думал, как объяснить, что ему нужно. Что-то нужно, а что - он не знал. BET1311 требовал подтверждения пролонгации.
Никита угасал. Николай перепробовал всё, что было в его распоряжении. Организм Никиты не реагировал на лекарства. От бессилия что-либо сделать Николаю хотелось биться головой об стену, чтобы разбить свою глупую голову к чёртовой матери, раз она такая бесполезная.
После истории с клинической смертью Николая, Левашов, на всякий подобный случай, мало ли что ещё можно было ожидать, запасся реанимационным оборудованием, которое теперь, оказалось, как никогда кстати. Николай готовил аппаратуру, дефибриллятор и поймал себя на мысли, что занимается самообманом - это не выход, а в лучшем случае отсрочка.
Память, нейролептик, программа... Для решения Николаю не хватало решимости. Нужно убить программу нейролептика, запустив "шлем", нужно разрушить матрицу состояния, которую создал мозг под действием нейролептика. Николай уже думал об этом, но боялся сделать ещё хуже. Пока Никита в сознании, этот вариант есть. Потом вариантов не останется. Ждать больше нечего. И так всё - хуже. "Шлем" заново протестирован, Карта взаимодействия исправлена - это основное, чем занимался Николай во время своих отлучек в Лабораторию последний месяц.
- Если ты слабый, мы оба слабые. - Николай положил ладонь на щёку Никиты. Никита еле улыбнулся, но не понимал, почему улыбается. - Если ты сильный, то мы вдвое сильнее. Ничего не бойся, я с тобой. Тебе покажется, что ты умер, но я не дам тебе умереть. Чтобы ты там не увидел, всё твоё здесь.
Николай отнёс на руках безучастного Никиту в кресло, одел на него "шлем", очки. Хотелось помолиться, как он это делал в детстве: "Боженька, боженька, ты же добрый...". Смерти родителей Николай богу не простил и никогда больше не молился. Пока родители были живы, Николай не знал, как сильно он их любит.
Кома. Николай надеялся, что этого удастся избежать. Но, нет. Он устроил из процедурной реанимационную палату. Сам спал на полу. Так даже лучше: жёстко, не разоспишься. Как-то ему приснилось, что он видит нескольких Никит и нужно выбрать настоящего. Ошибиться нельзя.
- На золотом крыльце сидели царь-царевич, король-королевич, сапожник-портной. Кто ты будешь такой? - вспомнилась детская считалочка, и Николай её проговорил.
Что сниться Никите? Ничего. В коме только один сон - чёрный. Николай это знает наверняка, по себе. Иногда проскакивает мысль - почему я здесь? Это хорошая реакция на внешнюю среду: на любимого человека, на знакомый запах, на добрые слова, хотя, быть может, и на мат. Очень индивидуально.
Чтобы в чёрном сне Никиты почаще проскакивали мысли, Николай показывал ему его любимый сериал "Зловещие мертвецы". И сам невольно смотрел эту глупость. Читал сказки. Разговаривал с Никитой. Рассказал ему всю свою жизнь почти без утайки и, рассказывая, понял, почему люди исповедуются и почему даже на исповеди не могут быть до конца честны ни перед собой, ни перед богом.
Человек выходит из комы беспомощным, со спутанным сознанием, с потерянной памятью, сразу говорить не может. Никита пришёл в себя на третий день овощ овощем. Но глаза уже не были мёртвыми. Николай кормил его с ложечки. Учил двигать руками и ногами, не ходить под себя, а мычать, когда приспичит. Побрил и показал его ему в зеркале. Дня через три Никита начал себя осознавать. Взгляд его стал осмысленным. И Никита заговорил, но вряд ли, понимая, почему он говорит то, что говорит. Скорее всего, это его мысли из чёрного сна.
- Железный ты дровосек. - Никита еле ворочал языком: - Я тебя ждал, а ты не шёл.
- Молчи! - Николай наполнял шприц: - Ты кретин. Я тебя искал. Береги силы.
Пропустив Никиту через томограф и сделав ЭЭГ, Николай поздравил себя: в его полку прибыло. Более того, отсутствие на графике резких завалов и сбивчивых ритмов - это намёк, что Никита и сильнее, и стабильнее Николая. Впереди сложный период адаптации. Что поделаешь, придётся терпеть. Николай помнил себя в таком положении.
Общее состояние организма Никиты быстро пришло в норму. Память к нему вернулась, но он делал вид, что это не так. Николай был уверен - всё так! Но тоже делал вид. Главное - проблема памяти у Никиты снята и в будущем ему компьютер позавидует. А если он хочет что-то забыть, словно ничего и не было - это совсем другая проблема.
Выбросив из своей бытовки хлам, Николай устроил там приличную кровать и создал, на его взгляд, уютную атмосферу. Надоело умягчать пол в процедурной своей задницей, да и необходимости в этом уже не было. Всё стало почти по-прежнему - Никита снова спал, уткнувшись в его плечо.
- А почему мы домой не едем? Я уже хорошо себя чувствую. - спросил Никита, когда набрался смелости и перестал делать вид, что не помнит.
От могил убежать можно, от прошлого не убежишь. Николай не заводил разговор о доме, ждал пока Никита решиться. Вернуться нужно, иначе эту тяжёлую страницу их жизни не перелистнёшь.
На улице на них с неба упал Парень. Видать, он где-то неподалёку устроился. Птица прыгала вокруг Никиты и клекотала.
- Спасибо друг! - Никита присел на корточки: - Ты настоящий друг. Что бы мы без тебя делали? А я даже не знаю, чем тебя угостить.
Не доезжая, стало понятно, что дома уже нет. Всё же подъехали к пепелищу. Судя по тому, что погреб цел и генератор тоже, дом сожгли ночью. Кто это сделал? Да, хотя бы, тот парень из посёлка, за которого молчаливо заступился Никита. Какая теперь разница! Будь они дома, этого бы не случилось.
Николай пошёл на холм. Никиту за собой не позвал. Но он тоже пошёл. Правильно это, или нет? Мёртвым всё равно, кто приходит на их могилы, это живым не всё равно. Николаю не всё равно, что Никита рядом, даже здесь. Раскаялся ли Никита? Нет. Эта могила ему безразлична, но она не безразлична Николаю, поэтому Никита здесь.
***
Интересно девки пляшут! Вениаминов пытался свести имеющуюся информацию в общую картину, но пока видел только разрозненные фрагменты. ЧП в Спецприёмнике выходило далеко за рамки банальной эрудиции. Взять хотя бы участников.
Добропорядочный гражданин оказывается бесом, ещё раньше он был трупом, который сбежал из морга. Тогда его Вениаминов не узнал: правда, промелькнула мысль, но показалась совсем уж запредельной, да и специфика фотографий не очень располагала к пристальному вниманию. Теперь ошибки быть не может - это подельник Андре, по документам некто Алексей, но имён у него много.
Бес, который пропал из Спецприёмника, Никита, сын и наследник убиенного по наущению Вениаминова Григория Звягинцева и совладелец, можно сказать, бывший совладелец, компании, которая теперь один из краеугольных камней посткатастрофической экономики Несчастной страны.
Григорий Звягинцев - это очень личное, Андре - продолжение очень личного. Алексей - тёмная лошадка. Он вроде тоже знакомый Григория, с которым, впрочем, было знакомо столько народу, что всех и не упомнить. Конкретно Алексей засветился в паре с Андре по заграничным делам.
Никита - связанное с ним было бы не существенно, да из-за него сейчас заваруха. Почему? Собственность? Вопрос сложный, но вряд ли в нынешних обстоятельствах бес может вступить в права собственности, да ещё такой собственности. Прецедентов пока не было. Сейчас акции Никиты до выяснения судьбы собственника временно находятся у государства. Конечно, если оформить документы задним числом на добропорядочного гражданина, то всё возможно. Вот знать бы задним числом, что за бес, оказывается, сидит под носом! Такой шанс пропал!
