– Я пришёл, – не нашёл я сказать ничего умнее.
– Вижу, – всё так же скрипуче ответил мне этот непонятный гном с повязкой на глазах. Голос же его оставлял такое впечатление, словно он только проснулся и в горле у него сильно пересохло.
А разговор-то у нас не клеился. Кстати, совершенно непонятно, как он мог что-то видеть, если у него на глазах повязка. Хотел было об этом спросить, но отчего-то не стал, вместо этого думал, что ещё сказать, как дать понять то, кто я, но они вроде и так должны это знать. Гном молчал. Сзади к нему подползло кресло-качалка, мой собеседник плавно опустился в него и начал покачиваться. Звуков не было, кресло качалось абсолютно бесшумно. На секунду мне показалось, что я слышу даже своё дыхание. При этом другое дыхание не раздавалось.
Внезапно начали шевелиться саркофаги. Они стали сближаться и подъезжать к нам. Выглядело это, мягко говоря, жутковато. Особенно напрягало то, что звуки так и не появились. В результате нас взяли в своеобразное кольцо. Саркофагов я насчитал двадцать четыре. Не так уж и ошибся с их количеством.
– Ещё раз здравствуйте, – попытался я снова начать диалог, подняв немного голос.
– Здоровались уже, чего кричишь-то? – раздался голос из кресла.
– Так а чего вы молчите? – вопросом на вопрос ответил я.
– Так а чего ты пришёл? – вернули мне той же монетой.
– Так приглашали же, вот и пришёл.
– И чего хотел?
– Хотел узнать, чего звали. Ещё хотел бы знать, с кем я разговариваю.
– Я – Голос. Тебя звали Спящие.
– И чего они хотели?
– Они сами скажут. Ложись. – Меня сзади что-то подтолкнуло. Обернувшись, я увидел открытый саркофаг. – И закрой глаза.
Я смотрел на саркофаг. Туда не хотелось до жути. Вот просто ужасно не хотелось, казалось, что туда лягу и обратно вылезти уже не смогу.
– Так вроде же не по чину, я же не Спящий, – попытался увильнуть.
– Не хочешь – не ложись… – флегматично заметил скрипучий голос.
Именно равнодушие в голосе Голоса, как это ни дико звучит, убедило меня всё-таки лечь. Ложась в саркофаг, всё не мог отделаться от ощущения ошибки. Мне так и казалось, что могу остаться в нём навсегда. Вспомнилась даже былина про Святогора и гроб. Ничего хорошего из той истории не вышло. Как бы и здесь так же не получилось… Тем не менее, переборов все свои страхи, я всё-таки улёгся. И закрыл глаза. Несколько секунд ничего не происходило. А потом…
Потом я оказался в этой же пещере, но она была похожа на бункер из будущего. Сверху находились лампы дневного света, по всем стенам что-то показывали информационные панели громадных экранов, по полу тянулись пучки силовых кабелей. Перед панелями суетились, что-то высматривая и нажимая кнопки на клавиатурах, операторы. Посреди помещения стояли какие-то ящики, столы с разложенными картами. Тут тоже суетились какие-то люди. Только сейчас я обратил внимание, что все они одеты в какую-то однотипную одежду, судя по всему, форму. Военные? Очень похоже на то. Что самое интересное, форма не походила ни на одну виденную мной, ни на нашу, ни американскую, ни какую-либо ещё. Была она различных оттенков серого цвета. То есть при определённом угле обзора цвет немного изменялся. Я про такие выкрутасы с цветами у тканей и не слышал.
Ко мне подходил человек в генеральской форме с идеальной выправкой. Почему генеральской? Уж больно у него отличалась форма от остальных. Отличалась она какими-то оттенками, но цвет почему-то казался благороднее, что ли. Хотя нет, похоже, это не человек, а тёмный эльф. Кожа сероватая и уши торчат из-под фуражки. Кстати, откуда фуражка, только что же её не было? Было же что-то другое, более органичное, а теперь откуда-то фуражка. Странно… Не дойдя до меня пару шагов, он оглядел себя и заметил:
– Оригинальный у вас взгляд на вещи, молодой человек.
– Э-э-э? – попытался сформулировать я вопрос.
– Всё, что нас в данный момент окружает – плод вашего воображения, кроме моего присутствия. Голос и мои манеры – также плод ваших фантазий. Мы сейчас в мире ВАШИХ грёз. И всё, кроме разве что моих слов, принесено из вашего воображения. Мне удаётся лишь немного на них влиять, самую малость. Но чего мы стоим? Присаживайтесь.
Рядом с нами внезапно появился очень удобный даже на вид диван с плюшевой обивкой. Странно, только что его не было… Впрочем, после фуражки это уже не так сильно меня удивило. На ощупь диван был даже удобнее, чем представлялся вначале, на секунду мне даже показалось, что он меня словно обнял. Интересное ощущение. Кстати, если это та малость, о которой он говорил, то каково же будет огромное влияние на данное место?
– Прежде всего, позвольте извиниться за наш Голос. Он за последние несколько десятков лет стал немного раздражителен и неприветлив. Тут сказывается слишком долгое его ожидание вступления в орден. По традиции Голос вступает в орден сразу же, как подготовит себе смену. А с этим есть некоторые проблемы – слишком давно не появлялись подходящие кандидаты на его пост.
– Простите, а вы член ордена Спящих? И сейчас говорите от их имени?
– Как говорится в одной старой, не очень смешной шутке, я не член ордена, я – его мозг. Так вот, я на данный момент действительно что-то вроде мозга нашего ордена или, если хотите, глава, хотя последнее тоже не совсем верно. Я всего лишь первый среди равных, но не возвышаюсь над всеми, мы все делаем общее дело. Какое? Для вас это пока несущественная информация, потому не стоит об этом говорить. Давайте поговорим лучше о том, что сейчас для вас весьма существенно. А именно об эссенции. Можем предложить вам сумму в четыреста тысяч золотых за наложение данной эссенции на указанную нами жилу.
Вот как! Даже пять процентов не предложили. Вот жлобы сидят в корпорации! Нет уж, мы поторгуемся, хорошо поторгуемся.
– Данное предложение меня не устраивает.
– Вот как? В таком случае готов выслушать ваше.
– Хотелось бы иметь не какую-то определённую сумму одномоментно, а процентную часть прибыли. Конечно же, вашу долю прибыли я обещаю честно отдавать присутствующему рядом вашему представителю. Я согласен на девяносто процентов. – А почему бы и нет? Если наглеть, то наглеть по-крупному.
Мой собеседник сидел и смотрел на меня так, что я почувствовал себя даже не зайцем, нацепившим шкуру волка, а мышкой. В то время как сам эльф был даже не волк, а скорее лев. После этой затянувшейся паузы эльф наконец-то ответил:
– Это даже не смешно, вы же сами прекрасно понимаете. Где бы вы ни оказались, никто не гарантирует вам даже того, что было только что предложено. Но чисто из моего расположения к вашей неприкрытой наглости я готов пообещать вам пять процентов от всей прибыли.
– А почему тогда вы мне это предлагаете, если никто другой не предложит? И что мне помешает сейчас отсюда уйти и найти какую-то отдалённую жилу где-то у чёрта на куличиках, не принадлежащую никому?
– Попытка, конечно, не пытка. Хотя… За вами же сейчас идёт охота. Большая охота. Вас разыскивают все фракции. Эссенция чёрной меди нужна всем. Что примечательно, делиться с вами никто не собирается. Вы – абсолютно лишнее звено в цепочке между сильными мира сего и их будущей прибылью. И да, если вам даже удастся избежать встреч со всеми охотниками до того, как вы используете эссенцию, то где гарантия, что они не встретятся вам на пути по реализации добытых с жилы материалов? Кроме того, если вы откажетесь от нашего предложения, то мы также вступим в охоту. А у нас есть некие таланты, помогающие довольно быстро отыскать то, что нас интересует. В этом случае вы останетесь совершенно ни с чем.
– Я не вижу смысла соглашаться на долю, которая меньше того, что я мог бы добыть сам, даже рискнув пойти против всех. Потому меньше чем на шестьдесят процентов я не согласен.
– Хм… Я в некоторой степени разделяю вашу логику. Но предложенный вами процент не отражает истинного положения дел. Сами вы могли использовать жилу только на двести тысяч единиц. При условии того, что мы можем предоставить жилу на шестьсот тысяч, то по вашим же условиям процент должен быть равен тридцати трём и трём десятым. Но! – Эльф выразительно поднял палец вверх. – К тому же прибавляется оплата охране и в качестве бесплатного довеска – очень большая вероятность не получить ничего вообще. Кроме того, добывать придётся всё самому. Так что могу предложить вам всего лишь семь процентов. Я сегодня чрезвычайно щедр, цените.
