— Уверяю тебя, она и думать забыла о мести. По крайне мере тебе. Мою жену сейчас гораздо больше волнует кое-что другое.

Он был уверен, что она уже продумала, как отомстить ему. С тех пор прошло уже два дня. У нее явно уже есть что-то на уме.

— Я уже говорил тебе, что будет лучше, если ты усмиришь ее. От нее одни проблемы. И смерть моего ребенка стало последней каплей.

— Она не кобыла, чтобы усмирять ее, отец. К тому же, это совершенно мне не мешает.

— Это мешает мне. Она все же твоя жена, поэтому мы не можем избавиться от нее. Будет лучше, если вы уедете.

Разговор был окончен.

Он не стал препираться с отцом по поводу того, что он должен будет уехать. Возможно, так даже будет лучше. Смена обстановки поможет ей прийти в себе после всего случившегося. Особенно его волновали слухи. И то, как она справиться с ними.

Она.

Всегда она. Въелась в самое нутро и пустила свои корни. Не отпускает. Все время держит близко, но не позволяет касаться себя. Боится, что он сделает больно, но сама… сама делает больно ему одним лишь свои взглядом.

Просто выводит из себя. То, что она злиться, но свою злость передает взглядом. Посылает импульсы прямо внутрь, чтобы затем похоронить их там. Она действительно бесстыжая. Позволила себе вытворять с ним то, на что другие не отважились.

Особенно слезы.

Они были в самом начале списка. Он терпеть их не мог, но между тем являлся частой их причиной.

Нужно пойти к ней. Пойти и сказать решение отца. Главное не подходить близко. Соблюдать расстояние будет немного проблематично, но все равно придется это сделать.

Прикоснуться можно будет потом. Хотя одного взгляда на нее будет достаточно, чтобы просто захотеть. В это даже с трудом верилось. Неужели так действительно может быть? Желание обладать появляется лишь от одного взгляда.

Это все ее вина. Она слишком… Вся такая…

Она красивая.

Нужно просто войти. Открыть дверь, сделать шаг вперед, закрыть дверь. Ничего сложного.

Но это сложно.

Она всегда усложняет все. Тут же начнет спрашивать, чем же все-таки закончился разговор. Будет спрашивать у него подробности. И, конечно же, спросит самое важное.

Ты мне доверяешь?

Он знал ее ответ, но его ответ она не знала.

Она спросит его об этом. Стоит ему только войти.

Он застал ее за столом. Она нервно постукивала пальцами по дереву, но стоило ему войти, как она тут же вскочила со стула. Посмотрела на него. Спросила.

Ты доверяешь мне?

Меня бы здесь не было, если бы это бы не так.

Неужели так сложно ответить да? Или нет.

Или нет?

Да.

Да. Лучше?

Гораздо.

— Что сказал твой отец?

Ей не терпелось узнать. Узнать, что же они там решили. Она не хотела знать, что он сказал отцу. Знала, что его слова были в ее пользу. Он доказал это, когда отправил в комнату.

— Он не верит в твою непричастность.

На другое не стоило и рассчитывать. Умер-то ведь его ребенок, поэтому под подозрение попадали все.

Почти.

Сам он, конечно же, был вне всяких там подозрений. Как и жена. Она ведь так хотела этого ребенка.

— Что мы будем делать?

“Мы”? Она действительно сказала “мы”?

Мы.

Он должен был привыкнуть к этому еще раньше. Сразу после свадьбы. Теперь она видит его и себя как “мы”.

Тесно. Они уже так тесно связанны между собой. С другими такого не было. Были связи, но они тут же разрывались, стоило ему уйти. А с ней она не рвется даже на расстоянии.

Чертовки приятно осознавать это.

Обоим.

— Я буду собирать вещи.

Она ведь тоже должна собирать их, разве нет? Уезжаете же вы оба. Вместе.

Он просто не может сказать это слово. Слишком дико для него.

Мы.

Ни с одной девушкой еще не было “мы”. Потребуется время, чтобы привыкнуть к этому.

Но теперь будет по другому.

— Куда ты уезжаешь в этот раз? Как долго тебя не будет? Это далеко? Я могу с тобой?

— Так много вопросов. Боишься остаться здесь без меня? Признай это. Слухи не так уж и важны. Ты просто не сможешь без меня.

— Да. Доволен? Я признала это. Твоя очередь отвечать.

Конечно же он был доволен. Она сама только что признала его превосходство над собой. Это можно слушать вечно. Это ее “да”, которое срывается с ее губ, хотя она этого и не хочет. Не хочет признаваться в первую очередь себе. Но все равно делает это. Рушит свою независимость, отдавая ключи от нее ему. Такому жестокому эгоисту, который обязательно воспользуется этим.

— Я еще не знаю, как долго придется пробыть в Дрэдфорте.

— Но ты ведь берешь меня с собой, да?

— А ты хочешь этого?

Это значит покинуть Винтерфелл. Свой дом. Она так долго стремилась вернуться сюда обратно. Ей не хотелось покидать этот замок. Слухи ведь пройдут. Она была уверена, что через неделю в стенах замка поползут совершено новые слухи, а об этом забудут. Нужно лишь немного потерпеть.

— Это из-за слухов? Покинуть Винтерфелл нужно из-за того, что все считают, что это сделала я? Это всего лишь глупые слухи. Скоро они будут говорить совсем о другом.

— Из-за слухов.

Конечно же, это не из-за слухов, черт возьми. Твое присутствие будет просто злить отца, поэтому будет проще уехать.

Только не подходи ко мне. Стой там, где стояла. Не делай этих шагов мне навстречу. Только попробуй сделать хотя бы еще один гребанный шаг.

Она сделала всего лишь пару шагов. К нему. Сама. Хочет спросить.

Могла бы сделать это и там. Не обязательно было подходить к нему.

Она могла сделать это и там, но… ей так хотелось заглянуть ему в глаза. Чтобы их разделяло всего лишь пару сантиметров. Только на таком расстоянии она способна разглядеть получше то, что твориться у него внутри.

Она просто подошла и смотрела. Всего лишь пару секунд, но этого было достаточно.