Вновь подхватив ее на руки, он отнес ее к ванне, а затем медленно опустил в воду. Рассматривал ее. Она заметила этого, но ей было все равно. Пусть подавится. Он уже видел ее голой. Его взгляд остановился на коленках. В синяках и легких царапинах. И все из-за него.

Отвернись.

Опять эти глаза. Теперь уже отдают ему приказы. Просьбы звучат у нее совсем по другому. Ему ли не знать этого.

Он отвернулся.

Находиться в комнате и молчать. Именного этого она и хотела. Если днем в ней еще горело желание поговорить с ним, то теперь оно полностью прошло.

Он точно не знает, сколько прошло времени, но нарушать тишину не хотелось. Она сделает это сама. Тогда, когда будет готова.

За спиной послышалось плескание воды и шум. Она пытается встать. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять это. Взяв заранее подготовленное полотенце, он направился к ней. Она держалась за бортик ванны, чтобы вес перешел на нее. Хотела повторить трюк как со столом в библиотеке, но тут была одна проблема: бортики ванны слишком низкие.

Но теперь рядом он.

Он помог ей встать, так что ее руки снова обвили его шею. Закутав ее в большое полотенце, он, взяв ее на руки, понес уже в их комнату.

Никто не видел. Как же хорошо, что никто не видел, как он носил ее на руках по коридорам замка. Это бы лишь сильнее ударило по ней, покажись она такой слабой перед другими. Она не считала слабость грехом, но нынешнее свое состояние все равно хотела скрыть от других.

Нужно было одеть ее. Конечно, она же так смотрела на свою ночную рубашку, стоило только войти в комнату. Проследив за ее взглядом, он понял, чего она хотела от него. Не так уж и сложно. Он уже раздел ее. Теперь нужно было одеть. Но такую как она… такую хотелось только раздевать.

Он сделает это в другой раз.

Они оба это знали.

Но это даже приятно. Одевать свою женщину. Приятно, потому что это лишний повод прикоснуться к ней в очередной раз за этот вечер.

Очаровательна. Она просто очаровательна. Без одежды. В одежде. Всегда такая… красивая… для него. Ей придется смириться с этим.

Он знал, что она не дойдет до кровати.

Она знала, что она не дойдет до кровати.

Ему придется сделать это снова. Взять ее на руки. Не то, чтобы он был против этого, скорее наоборот. Ему это нравилось. Особенно то, как она дышит ему прямо в шею, опаляя своим дыханием кожу. Но он чувствовал еще что-то на себе. Если дыхание и опаляло, то из глаз так и сочился холод. И презрение. Куда уж без него.

Откинув кое-как одеяло, он уложил ее на кровать. Но она все равно держала его. Хочет что-то сказать. Он понял это по ее глазам. Ей просто необходимо сделать это.

— Я думала, за шлюхами не возвращаются.

— Именно. Поэтому сделай правильные выводы.

Она отпустила его и попыталась устроиться поудобнее, накрывшись одеялом. Он лег через несколько минут, как только избавился от одежды.

Это было приятно. Даже после случившегося. Лежать в постели. Рядом с ним. Вновь.

На нее тут же навалилась усталость, но она должна сделать выводы. Правильные выводы.

Он все-таки вернулся за ней. Значит ли это, что она не шлюха? Но он назвал ее именно так. Да, назвал, а затем вернулся. Тогда зачем нужно было делать все это? Зачем нужно было называть ее так, а затем трахать так грубо?

Он сказал “выводы”. Из всего этого нужно было понять что-то еще. Что-то очень важное.

Но она так хочет спать. Глаза уже невольно закрываются.

Одно она уже знает точно. Она — не шлюха. Он доказал ей это, а на слухи плевать.

А другое…

Может, другим выводом было то, что он не оставит ее?

Никогда.

Она додумает это уже во сне.

******

Это мой последний день. Последний, мама, а мне так хочется жить.

Прошу тебя, не разбивай мои мечты. Не разрушай мои планы. Знаю, я еще слишком мал для того, чтобы их строить, но… пусть я ничего не понимаю, но у меня это внутри. Заложено природой.

Просто спаси мою жизнь, мама. Не дай этому случится. Ты ведь сильная. Ты сможешь справиться. Только позволь мне родиться. Хотя нет, ты ведь так ждала меня. Я знаю, ты сделаешь все, чтобы я родился, но прошу тебя, не пей больше этот чай. Не будь так наивна. Не ведись на ее улыбку.

Она обманет тебя. Она всех обманывает. Ты должна понять, что все это не из чистых побуждений. Не будь такой слепой. Даже если не хочешь обидеть ее своим отказом, то просто опрокинь эту чашку. Случайно.

Ты должна послушать меня. Прошу, услышь то, что я говорю тебе. И самое главное: ты должна поверить мне. Я правда не лгу. Как я вообще могу это делать, когда мне так хочется жить. Очень хочется. Ты даже не представляешь насколько.

Мой первый день на этом свете. Я столько раз представлял себе, как это будет, но мне до сих пор кажется, что я все еще не продумал все мелочи. Возможно, ты считаешь, что пока что я ни на что не способен. Это не так. Я уже живу у тебя внутри. Я смог стать частью этого мира. Маленькой песчинкой, которой так хочется дышать. Открыть глаза и увидеть свет. Увидеть твое лицо, мама. Думаю, отец будет рад мне также, как и ты. Я чувствую, ты меня любишь. Он тоже полюбит меня, я знаю это. А я постараюсь полюбить весь мир.

Надеюсь, он встретит меня тепло. Я не жду от него искренней любви, но все же… мне будет достаточно твоей любви.

Ты любишь меня, мама?

Конечно.

Тогда спаси меня. Не дай ей убить меня. Не дай любви убить меня.

Она делает это из-за любви. Убивает меня, из-за того, что любит его. Но он не любит ее. Другая. Ему нужна другая. Теперь только она. Теперь он видит только ее. А она… она все никак не может принять это. Ей слишком больно осознавать это. Ее бросили. Печально, но мне не жаль ее. Это не бессердечность, мама. Она заслужила это. Особенно сейчас.

Ее поступок. Ты ведь не простишь ей этого?

Никогда.

Между нами теперь именно это.

Бездна, выложенная этим словом.

Никогда не увидишь, как я открываю глаза. Не увидишь мои первые шаги. Не увидишь, каким красивым я выросту. Не услышишь моих слов. Я никогда не скажу слова “мама”. Ничего не увижу. Никогда.

А ты уже придумала мне имя? Думала ли ты над тем, как назовешь меня, когда я появлюсь на свет? Больше не думай об этом. Меня все равно не будет. Но я все же надеюсь, что у меня было бы прекрасное имя.