Только тогда я понял, что все было совершенно неправильно. Ее руки были холодны, словно лед, она не пахла луговыми цветами, запах которых сводил меня с ума. Она пахла бушующим морем и небом. Я медленно открыл глаза и встретил мягкий серый взгляд, полный слабого упрека. Щеки Мариссы покрывал алый румянец, волосы растрепались от бега.
«Это была не Кетерния», — в ужасе подумал я, чересчур сильно сжав плечи британки.
— Прости, — нервно бросил я, резко поднимаясь с земли.
Я пошатнулся, грозясь вновь упасть, но Марисса подставила мне плечо, помогая мне твердо стоять на ногах. Я обвел взглядом недавно пустой пейзаж. Сейчас все было усеяно розовыми цветами, разносившими сладковатый удушливый аромат по пустоши.
— Как красиво… — внезапно прошептала Марисса, подхватив один из цветков себе на ладонь.
— Не стоит трогать олеандр: он ядовит, — послышалось позади.
Мы повернулись. Кетерния не выглядела злой, скорее обеспокоенной, но все ее внимание было сосредоточено на Себастьяне, сидевшем возле куста. По его плечу тек ручеек крови, который девушка тщетно пыталась остановить. Мы медленно подошли к ним, и ледяная стражница помогла мне сесть около Леруаморо, а сама махнула рукой, останавливая кровотечение.
— Спасибо, — поблагодарил Себастьян и прикрыл глаза.
Между нами повисла мучительная тишина, нарушаемая лишь редким шелестом веток с рдеющими цветами. Наконец Леруаморо приподнялся на руках, всматриваясь в мое лицо. В его глазах была пустота, которую я там и раньше замечал: казалось, будто его душа покинула тело, оставляя лишь бренную оболочку.
— Поздравляю, — сказал он и ухмыльнулся, напомнив своего отца.
Я лишь кивнул и закрыл глаза, проваливаясь в небытие.
Комментарий к Глава 26
В группе (https://vk.com/kkklavinia), как я и обещала, “экскурсия” по Питеру.
Я ужасный тормоз, простите, ребятушки.
До конца осталось 4 главы и эпилог (ориентировочно).
Экстра по Бостону уже в разработке.
Мне было бы очень приятно узнать ваше мнение о моей истории, так что не стесняйтесь писать отзывы :3
========== Глава 27 ==========
Я долго не мог проснуться, балансируя на грани сна и яви, но я чувствовал ее ласковые прикосновения, когда она меняла мокрое полотенце у меня на лбу или, еле касаясь, обрабатывала ожоги и царапины. Я чувствовал вину, сжиравшую меня изнутри. Увидеть ее сейчас, ее добрую улыбку и мягкий взгляд карих глаз… Нестерпимо больно. Думаю, что она догадывалась о моих чувствах и не будила меня, чтобы нам не было противно от моих глупых извинений.
Я открыл глаза, когда Кетерния копалась внизу, гремя посудой.
«Наверняка готовит мне завтрак», — подумал я, с трудом поднимаясь на локтях.
В глазах помутнело, я вцепился в кровать, стараясь удержаться в вертикальном положении. Руки болели, свежие порезы саднили, грозясь вновь закровоточить. Я был разбит. Внизу загремела классическая музыка, которую она никогда прежде не слушала. Я, опираясь на стену, прошел в ванную и остановился у раковины, вглядываясь в свое отражение. Легкий загар, который я успел получить за это лето, исчез, возвращая моему лицу привычный оттенок. Усталость наложила свой отпечаток: под покрасневшими глазами залегли темные круги, а между бровями появилась морщинка, которой там раньше никогда не было. Я наклонил голову вниз, борясь с подступившим головокружением. Я вновь посмотрел на себя: светлые волосы, отросшие до скул, болезненная худоба и трясущиеся руки.
«Будто старик», — с горечью подумал я.
— Не думала, что ты страдаешь нарциссизмом, — я не заметил, как Кетерния зашла в комнату.
Я смотрел на ее отражение. Она была усталой, растрепанной и, казалось, совсем не спала, заботясь обо мне.
— Как ты себя чувствуешь? — спокойно спросила стражница, подходя ко мне вплотную, и, убрав мои волосы, положила руку на лоб.
— Лучше, — невнятно сказал я, стараясь удержаться на ногах.
— Что ж, жар спал, — констатировала Кетерния, схватив меня за руку и закинув ее себе на плечо как раз тогда, когда я начал клониться к блестящему кафелю. — Держу тебя, не волнуйся.
Девушка провела меня в комнату, усадила на кровать и села рядом, не смотря в мою сторону. Я чувствовал, что должен был сказать хоть что-то.
— Спасибо, — прохрипел я, вглядываясь в профиль Кетернии.
— Не за что. Уверена, что, будь я в такой ситуации, ты бы тоже заботился обо мне, — небрежно сказала огненная стражница, перебирая пальцами рукава растянутого серого джемпера.
Я захотел обнять ее, но не давал себе поддаться этой сиюминутной прихоти: я не хотел причинять ей еще больше боли. Не находя себе места, я упал на спину, рассматривая белый потолок. В комнате пахло лекарствами, этот запах мешал сосредоточиться — я махнул рукой, но ничего не произошло.
— Не-а, не получится, — Кетерния поднялась и открыла окно, впуская в помещение ледяной зимний воздух. — Марисса сказала, что у вас будет ужасный упадок сил, когда вы проснетесь, так что можешь даже не пытаться.
«Естественно», — бессильно подумал я, следя взглядом за девушкой, снова севшей на край кровати.
Между нами повисла тишина, прерываемая тяжелыми звуками музыкальных инструментов, размеренно игравших сложный отрывок сюиты, и свиста ветра, залетавшего в комнату.
— Ты злишься? — наконец-то спросил я, хотя не был готов услышать ответ.
Кетерния повернулась и внимательно посмотрела на меня:
— Я не могу злиться на больного.
— Духовно или физически? — я слегка улыбнулся, понимая, что веду себя как придурок.
Стражница фыркнула и рухнула рядом со мной, чтобы бессмысленно пялиться в потолок, как мы всегда делали, когда нам было скучно.
— Я бы предпочел, чтобы ты ударила меня: тогда, наверное, все станет как прежде, — предложил я, повернувшись на бок.
Кетерния с вызовом посмотрела на меня, села на кровати и занесла руку для удара, безумно улыбнувшись. Я содрогнулся, предвосхищая боль, но девушка лишь мягко потрепала мне волосы.
— Будем считать, что я ударила тебя морально, — заключила стражница, укрывая нас мягким одеялом.
Я закрыл глаза, почувствовав, как кровь стучала в ушах, мешая думать.
«Я тебя не понимаю. Почему ты не хочешь накричать на меня или хотя бы разозлиться?» — мысленно спрашивал ее я, понимая, что она мне никогда не ответит.
— Мы решили, что вам не стоит участвовать в боях до последней тренировки перед проверкой, — заговорила Кетерния. — Вы оба слишком измотаны, а у Себастьяна ударная рука в нерабочем состоянии. Да и ты тоже не выглядишь здоровым, так что будете прохлаждаться.
— А что будете делать вы? — спросил я, сжимая кулаки под одеялом.
— Мы не будем сражаться, — отрезала стражница. — Я настояла, чтобы каждый оттачивал свои умения сам или со своим партнером, так что ты и Марисса будете все время проводить вместе.
Показалось, что она тихо добавила: «К сожалению».
— Еще что-то? — поинтересовался я через несколько минут тишины: музыка выключилась.
— Заключительная тренировка будет двадцать третьего декабря, — Кетерния внезапно взяла меня за руку, заставив разжать кулак. — Ты должен победить.
Я открыл глаза, встречая ее взгляд, словно говоривший: «Ты ведь обещал победить, так что сдержи свое обещание». Я сжал ее руку в ответ.
— Я обязательно выиграю, — поклялся я и провалился в беспокойный сон, наполненный причудливыми призраками и туманом, окружавшим меня и стеснявшим дыхание.
***
Темные ноябрьские дни пролетали незаметно, унося с собой драгоценные крупицы нашего времени. Первые дни после моей победы мы не могли покинуть квартиру: моих сил с трудом хватало на душ, еду и вечерний просмотр какого-нибудь незатейливого фильма. Такой распорядок ужасно бесил меня, я ненавидел, когда не мог сделать того, чего хотел. Кроме того, мне казалось, что я сдерживал стражницу, мешая ей заниматься своими делами, но она игнорировала все мои предложения.
— Мне все равно некуда идти: в школе все уверены, что я в Норвегии, — постоянно отвечала она, безразлично пожимая плечами.
