— Ее причиной было твое вранье и скрытность, — недовольно ответила чертовка. — Да, было дело, но мне помогали.

Стражница пронзительно взглянула на меня, слегка закусив губу. Я прекрасно знал, кто помогал ей в этом, никто другой добровольно бы на это не пошел.

— Покажешь? — спросил я, озорно улыбнувшись.

Через пару минут мы стояли в зале; серый уличный свет с редкими проблесками солнечных лучей приятно освещал комнату, придавая ей некую непринужденную естественность.

— Ну, он говорил никогда не нападать, если знаешь, что противник в несколько раз сильнее тебя, — говорила Кетерния, обмениваясь со мной легкими ударами на палках. — Нужно держать защиту, пока враг не будет измотан.

— Странная позиция, а если ты будешь драться с вампиром? — я с легкостью отразил ее удар, напирая на девушку.

— В этом случае, по его словам, будет полезно применение магии. Огонь, конечно, лучшее решение против вампиров, но, думаю, лед тоже сойдет, — Кетерния пригнулась и направила палку к моим ногам, я подпрыгнул; оружие с характерным свистом рассекло воздух.

— Неплохо, — прокомментировал я, отходя на пару шагов. — Тоже его школа?

Стражница кивнула, сосредоточенно глядя на меня. Ее волосы растрепались, дыхание сбилось.

— Научил паре атак, но, похоже, только у него они действительно получались, — чертовка вновь полетела на меня, пригнувшись, чтобы избежать моей атаки, и со всей силы дала мне по ребрам.

«Останется синяк», — с досадой подумал я, потирая ушибленное место.

— А про нечисть он тебе рассказывал что-нибудь? — спросил я, обрушивая на Кетернию серию тяжелых ударов, она не успела отразить их все.

— Я завуалированно спрашивала об этом всем, но, скорее всего, он и так знал о моей непросвещенности, — девушка пожала плечами, безразлично взглянув на покрасневшие от ударов руки.

— Он много успел рассказать? — поинтересовался я, с жалостью поглядывая на стражницу.

— Я знаю все основы устройства этого мира, знаю, что оборотни живут в специальных резервациях, где могут свободно носиться каждое полнолуние, фейри делятся на Благой и Неблагой двор, — размеренно говорила Кетерния, делая выпад и резко ударяя меня, я с трудом увернулся. — Он рассказал мне немного об устройстве вампирских кланов, но… — девушка на секунду прервалась, ее глаза замерли на одном месте, безжизненно разглядывая что-то, что мне было не подвластно увидеть. — Он не успел.

Ее голос слегка надломился, на лице отразилась мимолетная печаль, мгновенно стертая моей следующей атакой.

«Нужно ее отвлекать, не дать ускользнуть», — подумал я, обрушивая на стражницу удары, которые та неожиданно умело останавливала, словно делала это всю жизнь.

— Тогда я расскажу тебе о вампирах, — рассеяно кинул я, оттолкнувшись от стены и оказавшись позади чертовки, та молниеносно развернулась, останавливая мою палку в миллиметрах от своего лица, а в ее глазах пылал неподдельный азарт, желание победить.

— Ну, расскажи, — прошептала девушка, подставив мне подножку — я пошатнулся, но устоял.

«Вот хитрюга», — подумал я, слегка ухмыльнувшись уголком рта.

— Солнце для вампиров губительно, только если они будут стоять под прямыми солнечными лучами, но в остальном они могут спокойно жить днем, попивая кровь время от времени, чтобы поддержать силы, — я вспомнил, как Бостон вез меня из аэропорта и спрашивал разрешения, чтобы выпить.

— Ага, а еще они отражаются в зеркалах, видны на фотографиях и не боятся чеснока, даже могут есть человеческую пищу, но потом у них будет неприятная встреча с фаянсовым другом, — протараторила Кетерния, направляя удар к моей голове, но я быстро остановил ее атаку.

— Он так и делал? — с удивлением спросил я, выкручивая руку чертовке, которая не намеревалась выпускать оружие.

— Ага, только он в нашем доме ел стряпню тети, — кинула стражница, вырываясь из моей цепкой хватки.

Она отошла на пару шагов, тяжело дыша. Солнечный свет, пробившийся через пелену густых облаков, причудливо заиграл у нее в волосах, заставил карие глаза сиять чистым золотом. Кетерния поправила хвост, слегка поморщившись из-за боли в ушибленных руках. Она не сводила с меня своего пристального взгляда, на ее губах блуждала коварная улыбка, которую она старательно сдерживала. Стражница любопытно подняла бровь.

— Продолжим?

Она снова сделала выпад, который я прежде не замечал за ней: быстро подбежав ко мне, Кетерния с силой шибанула меня по ребрам, заставляя схватиться за бок, а затем, заметив мое замешательство, с силой ударила меня кулаком в солнечное сплетение. Дыхание перехватило, я упал на колени, жадно хватая воздух ртом. Палка с грохотом покатилась по полу.

— Подло, — с трудом сказал я, укоризненно глядя на девушку.

— Третье правило: если противник слишком силен для тебя, то все методы хороши, — ответила девушка, помогая мне подняться.

— Это не меняет того, что это низкий поступок, — сухо прокомментировал я, подхватывая укатившееся оружие и принимая устойчивую стойку.

— Ага, не меняет.

Я налетел на девушку, нанося обманные удары, чтобы вымотать ее.

«Бостон плохого не посоветует», — подумал я.

— Так, вернемся к теории, — сосредоточенно сказал я, продолжая атаковать Кетернию. — Кровь у вампиров лечебная, но с ней, главное, не переусердствовать, иначе начнется обращение. Оно бывает, к слову, двух видов: когда человек в сознании и когда его убивают.

— Убивают? — с придыханием повторила стражница, в последний момент ускользнувшая из-под моего удара.

— Да, потому что, будучи в сознании, человек испытывает невероятные муки, ему словно ампутируют все конечности без наркоза, во всяком случае, так это описывают в книгах, — чертовка с испугом взглянула на меня, направляя свое оружие мне на ребра.

«Добить хочет», — с опаской подумал я, боясь, что еще пара подобных ударов — и нужно будет ехать в больницу.

Я поставил ей подножку, заставив неловко грохнуться на колени, но девушка быстро поднялась, вновь обратив на меня внимательный взгляд своих золотистых глаз.

— Если же человека убивают, то он не чувствует боли по понятным причинам, а когда обращение заканчивается, то он словно просыпается ото сна, — размеренно говорил я, хрустнув костяшками пальцев.

— И кому может прийти в голову оставить человека в сознании, если он будет так мучиться? — спросила Кетерния.

— Мало монстров на свете? — ответил я вопросом.

Стражница слегка вздрогнула, снова налетая на меня со своими быстрыми, словно вспышки молний, ударами. Я отступал назад шаг за шагом, с легкостью уклоняясь от ее атак. Почувствовав, что уперся в стену, я молниеносно присел; палка Кетернии с противным хрустом срикошетила о бетонную поверхность, отлетая в сторону; я бросил свое оружие и обхватил чертовку за талию, поднимая ее в воздух. Девушка сбивчиво выдохнула какое-то ругательство, вцепляясь руками в мою спину.

«И как мне закончить нашу битву? Не стоит швырять ее на пол, наверное», — задумался я, удерживая Кетернию, которая перешла к активному сопротивлению.

— Габриэль ведь лидер Монтойя? — внезапно спросила она, ударяя меня коленом в грудь, но я продолжил удерживать ее, не давая выскользнуть из рук.

— Очевидно, что да, — бросил я.

— Интересно, — протянула Кетерния, замерев. — А что он сказал тебе, когда я вышла?

Я бы с удовольствием посмотрел на чертовку сейчас, но, к сожалению, для лицезрения мне были доступны только ее ноги, которыми она лениво болтала в воздухе, повиснув на моем плече.

— Он сказал, что продолжит с нами внеурочные занятия, когда мы станем частью Совета, — ответил я, только сейчас окончательно понимая, что вампир имел в виду.

— Это значит то, что я думаю? — Кетерния приподнялась, опершись руками на мою спину, и я безразлично позволил ей соскользнуть с плеча.

Девушка пристально посмотрела на меня, оказавшись на ногах, и ласково провела рукой по моему плечу.

«Разглашать свое членство в Совете? Как можно так рисковать? Может, он просто провоцировал меня», — с сомнением размышлял я.