Отхлебнув воды, я оперся на руки и закинул голову к потолку. Теперь мои планы не выходили за пределы отношений учитель-ученик, но раньше я думал о чем-то большем. Кетерния показала мне много всего нового в этом мире, научила искать крупицу счастья даже в огромном океане страдания и боли. Я практически забыл, что мать меня бросила и предпочла не помнить обо мне. Я начал искать что-то хорошее в жизни, ставить какие-то цели помимо бытия стражем. Я думал о том, кем буду работать в мире людей, что станет моей «святой обителью». Сейчас все это казалось глупой детской мечтой, не имеющей никаких оснований на существование. Я тихо рассмеялся, понимая, что рассуждаю как старик.

— Чего смеешься? — спросила Кетерния, вытирая волосы.

— Просто вспомнил кое-что хорошее, — ответил я, поднимаясь на ноги.

— Поделишься? Или тайна? — поинтересовалась она, проходя в прихожую.

— Секрет, — ответил я, слегка улыбнувшись.

— Понятно, — девушка кивнула, надевая обувь.

Мы стояли в комнате в полной тишине. Я слышал, как девушка дышала, как билось ее сердце. Отпрянув от стены, я подошел к вешалке и снял ее ветровку. Кетерния поднялась, я помог надеть верхнюю одежду и снова отошел, словно не хотел подходить к ней слишком близко.

— Вот об этой странности я и говорила, — сказала Кетерния, поправляя волосы.

Я проигнорировал ее слова.

— У тебя волосы мокрые, — сказал я, рассматривая девушку с легким прищуром, размывавшим картинку в цветные пятна и блики.

Стражница провела рукой над головой, высушивая непослушные локоны.

— Все равно промокнут, на улице же дождь, — кинула она, хватая зонт, и вставила наушники в уши, по-хозяйски открывая дверь.

Я подошел к выходу, чтобы закрыться на замок после ее ухода, но она внезапно остановилась, продолжая удерживать дверь рукой.

— Прости, если чем-то тебя обидела, я не хотела, — прошептала она, не поворачиваясь ко мне лицом.

Я замер, понимая, что ее вины в этом нет. Я промолчал. Она кивнула:

— Ясно.

В следующую секунду она летела вниз по лестнице, не касаясь руками перил, и перепрыгивала через две ступеньки, торопясь уйти. Я знал, что сделал ей больно, но как исправить это, не становясь к ней еще ближе, я не знал. Я закрыл дверь с тяжелым сердцем, мягкий щелчок замка эхом разнесся по пустой квартире, напоминая мне, что я все еще один.

***

После этого Кетерния не приходила. Она написала мне, что сейчас завал на работе и нужно все закончить, пока не началась школа, но я был уверен, что основная причина не только в этом.

«Ничего не поделаешь», — пытался утешать я сам себя, когда проснулся утром двадцать восьмого августа.

На улице моросил мелкий дождь, а небо заволокли серые тучи. Именно о такой погоде я мечтал весь этот месяц. Кое-как позавтракав, я вышел на улицу, лениво направляясь на соседний остров. Времени у меня было еще много, поэтому я не хотел торопиться. Глубоко вдыхая влажный воздух, ловя капли воды, застревавшие в волосах, я вышел к главной площади города. Даже сейчас, в такую рань, тут были тучи туристов, сновавших тут и там, делавших снимки и стоящих в очереди в Эрмитаж.

«Она обещала сводить меня туда», — промелькнуло у меня в голове.

Я отмахнулся от навязчивой мысли и пошел дальше через сквер с фонтаном и скамейками. Парочка детей носилась по гравийным дорожкам, поскальзываясь на мокрой земле и падая в грязь или на траву. Родители не торопились отчитывать своих чад, снисходительно смотря на их невинное веселье. К остановке подошел автобус, высадивший несколько подростков, свободно расхаживавших без зонта. Милая пожилая женщина шла вдоль края тротуара, прикрытая от противной туманной мороси. Я быстро рванул на светофор, мигавший зеленым. Удачливо перебежав дорогу в последний момент, я дождался сигнала на другом переходе и пошел на мост, наслаждаясь морским бризом, напоминавшим Сенью. Я остановился посередине, вглядываясь в темную Неву, отражавшую серый унылый свет. Под водой что-то слабо блеснуло и понеслось дальше, к Финскому заливу.

«Русалка», — подумал я, продолжая свой путь.

Спустившись с Дворцового, я пошел по набережной, спустился к реке и протянул руку к прохладной воде. Слева от меня вода забулькала и запенилась, я подошел к другому краю небольшой пристани и заглянул в воду. Там, где я только что был, что-то захихикало и мгновенно скрылось под водой, блеснув на прощание зеленовато-желтым хвостом. Я улыбнулся и пошел дальше, оставляя водяных фейри позади. Пройдя еще пару кварталов по набережной, я свернул вглубь острова, рассматривая великолепные здания, ничем не уступавшие по красоте моему дому. Глянув на часы, я заторопился, понимая, что лучше не опаздывать в первый день.

Школа напомнила мне тюрьму. Снаружи здание выглядело скучно-серым, кое-где лепнина была покрашена в светло-коричневый, который заставлял здание выглядеть еще хуже. Я решился отворить тяжелую железную дверь только после того, как несколько раз глянул на табличку, подтверждавшую, что это действительно та самая школа. Внутри все казалось более цивильным, хотя два неприятно выглядящих маляров, стоящих около стены, не внушали мне доверия. Через секунду на меня вылетела женщина лет пятидесяти и спрашивала, куда и зачем я пришел.

— Я на медицинский осмотр, — повторил я второй раз, понимая, что женщина несколько глуховата.

Она гаркнула что-то и показала мне, куда идти, постоянно неодобрительно оглядывая меня.

«Боже, какая здесь атмосфера, — подумал я в ужасе. — Может, это школа для уголовников?»

Женщина провела меня по длинному коридору к толпе детей, беспорядочно разбросанных перед медицинским кабинетом.

— О, спасибо, что привели его, — ко мне подлетела приятная женщина небольшого роста, одетая в строгий костюм, она мило улыбалась. — Ты ведь новенький? Саша, так ведь?

Услышав это имя, я был готов развернуться и уйти, но я лишь скривился в улыбке и кивнул.

— Меня зовут Евгения Владимировна, — представилась женщина. — Я твой классный руководитель, а это твои одноклассники!

«Энтузиазма ей не отнять», — подумал я, поглядывая на ребят.

— Дети, поздоровайтесь! — в приказном тоне сказала Евгения Владимировна.

Пара человек услышала ее и лениво махнула мне рукой, не пытаясь изобразить хоть какую-то радость. Внезапно ко мне подлетел парень, закинул руку мне на плечо и, лучезарно улыбнувшись, сказал:

— Меня зовут Андрей, я помогу тебе тут освоиться!

Он был несколько ниже меня и уже в плечах. Соломенные волосы заслоняли его глаза, мешая рассмотреть их цвет, но в остальном было понятно, что он здесь один из самых привлекательных, что обязывает его быть со мной либо вежливым, либо грубым — другого не дано. Вероятно, оценив, что я выгляжу сильнее его, он выбрал первую стратегию. Андрей быстро повел меня к ребятам, громко представляя каждого и тихо шепча мне в ухо грязные сплетни, чтобы они не услышали.

— Это Полина, — он показал на симпатичную девушку, стоявшую подле парня, смотревшего на меня волком. — А этот бугай — Рома. Она крутит тут шашни со всеми, но никогда этого не признает. Он — ее главный спонсор, — прошептал Андрей, слегка наклоняя меня вниз.

По коридору кто-то бежал.

— Я пришла, я успела, — сбивчиво говорила девушка, опираясь на свои колени и пытаясь отдышаться.

— Да, Аюдалия, ты успела в последний момент, как всегда, — кивнула классная руководительница, делая пометку в журнале.

— Эта девушка местная разиня, — прокомментировал Андрей, поворачивая нас к Аюдалии.

Девушка гневно глянула на нас, убирая с лица темные пряди волос. Выпрямившись во весь небольшой рост, она прошла мимо нас, самодовольно хмыкнув. Почему-то это на секунду напомнило мне Кетернию, о встрече с которой я забыл. Аюдалия направилась в темный конец коридора, где, как оказалось, кто-то стоял. Андрей потащил меня за ней, прямо к тому человеку. Уже за несколько метров я понял, кто там стоял.

— Кетерния, — громко объявил Андрей, показывая на стражницу, к которой подошла Аюдалия.