И тут прозвучала тревога. И все будто отрезвели. Или, скорее, опьянели, но то было уже другое опьянение. Все побросали оружие и бросили бежать в убежища. Началась давка. Не знаю, сколько людей тогда подавили, меня, как ты видишь, среди них не было. Я сидел на балконе третьего этажа и орал на всех. Я не верил, что Владыка даст использовать ядерное оружие, чувствовал какую-то ловушку, шестое чувство у меня будь здоров. Но меня никто не слушал. И очень скоро я остался практически один.
Остались лишь брошенные машины и несколько идиотов вроде меня. Но они начали мародёрствовать, а я пошёл к бункерам, чувствуя, что что-то не то. К счастью, мои тридцать секунд меня не подвели. Я увидел горы трупов. Они умерли тихо, мгновенно. Газ куда тяжелее воздуха, и он быстро оседал в бункерах. Почти вся столица погибла. Все предместья. Все, кто были в других городах.
А потом разразилась бойня в предместьях столицы. Других путей к восстановлению порядка оставшиеся гвардейцы не видели. Но озверевшего народа с вооружёнными дезертирами было куда больше. Гвардию и её соратников раздавили, а оставшихся Владыка успокоил ковровыми бомбардировками. И это было правильно. Так выжил хоть кто-то... - Корвел нервно хихикнул, но теперь в его идиотском смехе читалось чёрное отчаянье. - Я шёл пешком четыре дня, пока меня не нашли люди отца. По пустой столице, в которой оголодавшие собаки, вчерашние домашние любимцы, обгладывали кости своих бывших хозяев. По предместьям, сухим и жарким от раскалённого железа. Отец сказал, что я повредился в уме, и я был с ним согласен. Посттравматический синдром, слыхал про такую штуку? Мне хватило мозгов не проводить свои эксперименты до тех пор, пока он не умер. Хотя мне хотелось.
И вот я вернулся сюда. Целый и невредимый. Практически... Знающий, что уж теперь-то мне можно творить всё, что заблагорассудится. Но то, чего я хочу, я уже никогда не сделаю. Владыку я не выпотрошу. Найю не верну. Но счастье не бывает полным, это я хорошо знаю.
Почему же сюда не ходят выжившие... А они ходили. Открывали бункеры, заходили туда. И дохли. А то и выпускали заразу - каким бы тяжёлым не был газ, запуск вентиляции при попутном ветре ничего хорошего не принесёт. Сейчас-то всё нормально, газ на самом дне, плещется над бетонным полом... Но люди сюда больше не ходят. Боятся Тихой смерти. - Корвел хихикнул уже практически по-старому и поднялся с пола. - Что-то я расчувствовался. Ну, ничего, ты так долго не проживёшь, чтобы рассказать это хоть кому-то. А мне теперь просто нравится убивать.
Я угрюмо кивнул и тоже поднялся.
Мы вышли на улицу. Немного посветлело: поднялась луна. Пусть она и была порядком ущербной, дорогу различать стало куда проще.
Впрочем, далеко мы не ушли. У Корвела на поясе что-то пикнуло и загорелось красным.
- У нас гости, - оскалился Продавец мечтаний. Он взял прибор в руки буквально в тот же миг как раздался писк. И уж точно не выглядел удивлённым. - Четверо. В четырёх километрах отсюда. - Он сплюнул на землю и выругался. - Долго с тобой проболтались, а то я такое место для засады нашёл... Но здесь немногим хуже. - На губы Корвела выползла улыбка. - Убивать беззащитных неинтересно. А вот сегодня будет веселье.
Я кивнул. Мою челюсть сводил звериный оскал.
Во мне снова проснулся убийца. И он был голоден.
Глава десятая
Меня трясло. Не от страха. Впрочем, то, что я чувствовал, нельзя было назвать предвкушением битвы или жаждой крови. Эти чувства мог испытывать человек, а я уже, кажется, перестал быть им. Напряжённая струна, взведённый курок, - что угодно, но не человек.
Корвел залёг где-то слева, у небольшого мостика, переброшенного даже не через речушку, а какой-то мелкий ручей, который почему-то не замуровали в трубу и не пустили под землёй. Экологи сраные... А дорога какая ровная - там, где начинается мост, даже шва никакого нет, не то что там... в прошлом...
Тридцатисекундная фора Продавца даст ему преимущество. Для битвы это буквально вечность. А мне приходится трястись у себя в укрытии, надеясь увидеть хоть что-то в кромешной тьме. Приближались бы к нам Продавцы мечтаний, я бы хоть почувствовал направление. Но телохранители были обычными людьми, а их, как и во время драки в поместье, я не ощущал совершенно. Оставалось только надеяться на то, что Корвел не просто так сказал мне смотреть в этом направлении. Впрочем, убийцы вполне могли появиться со спины, и пока они буду разбираться со мной, глава одиннадцатого клана спокойно всех перестреляет.
"Нет, - твёрдо подумал я. - Он так не сделает. Пока. А вот когда мы начнём штурмовать лагерь в центре города...".
Я лежал в одной позе уже довольно долго, но мышцы и не думали затекать. Позиция у меня была достаточно удобной - я засел в обломках какой-то бронированной машины, стоящей на правой обочине дороги как раз перед мостом. Наверное, её использовали против демонстрантов. Интересно, спаслась ли команда? Вряд ли. У "мирных" жителей в руках оказались не только коктейли Молотова, а кое-что посерьёзней. Или, быть может, эту машину разбомбили свои же. Возможно, её захватили бунтари. Я буквально видел, как они бросаются под колёса бронированный машины, лезли на её борта, как муравьи... Или это водитель старался раздавить как можно больше людей, а те спасались?
Не важно. Сейчас ко мне приближались четыре человека. Они передвигались бесшумно, как тени, прижимаясь к стенам и стелясь по дороге. Не знаю, как я их заметил. Возможно, мне просто повезло. Или из-за проснувшихся боевых инстинктов, которые мне вживляла Алария. Плевать. Вряд ли я стал полноценным Продавцом мечтаний - у меня не было Отражения. Но я мог бродить по Отражениям других Продавцов, значит, меня вряд ли можно считать обычным человеком. Кто же я тогда?
Совершенно не к месту я подумал о том, что не хотел бы оказаться в отражении Корвела.
А после мысли ушли. Струна готовилась лопнуть, курок пришёл в движение, но пока ещё не коснулся капсюля патрона.
Затараторил мелкокалиберный автомат Корвела. Очередь срезала сразу двух убийц. Я тоже нажал на гашетку, секундой позже союзника. Очередь прошла низко, срезая третьего телохранителя, хотя я собирался стрелять в корпус. Но мои руки меня будто бы не слушали. Вторая очередь хлестнула по асфальту рядом с одним из двух уже мёртвых убийц. И тут труп весьма прытко вскочил на ноги и рванул к ближайшему укрытию - череде припаркованных к обочине автомобилей. Корвел проводил его короткой очередью, но та пришлась телохранителю в торс. Пошатнувшись, он нырнул за один из автомобилей.
Бронежилет...
Я на всякий случай выпустил ещё одну длинную очередь и сменил магазин. Пока стрелять было не в кого, но, может, мне удалось остудить кому-нибудь пыл. Разве что попробовать попасть в вопящего от боли убийцу, которому я прострелил обе ноги, но с моей позиции это было практически невозможно - его прикрывал невысокий бордюр, отделяющий автостраду от пешеходной дорожки. Первый, кого подстрелил Корвел, оживать не собирался. Кажется, ему снесло очередью полголовы. Четвёртого, единственного не пострадавшего из всей компании, вообще пока не видно. Шустрый. И под огонь не попал, и спрятаться успел.
Я нервничал. Наконец, обычное человеческой чувство. Смесь запахов пороха и крови будто отрезвили меня. Я перестал быть машиной, нажимающей на курок. Но сейчас больше всего мне хотелось убивать, чтобы не быть убитым. Обычный инстинкт самосохранения. Вот только он толкал меня не к бегству или поиску укрытия. "Нападай, - шептал он. - Нападай. Первым. Убей. Всех".
Я выругался сквозь зубы и осторожно приподнял голову. Ничего. Продолжая тихо материться, я перекинул автомат за спину и пополз задом. Когда ступни упёрлись в стену, я тяжело перевёл дыхание и, вскочив, перепрыгнул через разворочанный борт местного БМП. Прокатившись по борту, я свалился на асфальт, ушибив локти и колени. Автоматная очередь запоздало застучала по броне моего укрытия. Корвел тоже открыл огонь, но, скорее всего, вникуда.
