И ты что летал?!
Да, в том тумане я кое-кого встретил, и они меня научили летать.
А ты был на том месте, где остановились люди из Союза?
Да.
Ты видел остальных пленников? Там...
Был твой дядя, - хмуро добавил Дан, - да, я их видел, с ними все в порядке, они пошли обратно, люди из Союза поддались действию иллюзии, которую на них наслали древни, так что они пока не опасны.
В смысле поддались действию иллюзии?
На них падал огненный дождь, это обман, иллюзия, но они решили, что дождь настоящий, поэтому их раны тоже стали настоящими. Это не смертельно, и их раны пройдут через пару дней, все-таки это иллюзия, до конца в реальность она перейти не может. Но, честно говоря, их мне не очень жаль.
Мне тоже. Эти люди, они не люди! Они какие-то варвары! Кошмар! Даже вспомнить страшно.
Слушай, а как вы с Сайдарой не заметили их приближение? Он сказал, что вы учили друг друга языку, и поэтому не заметили людей из Союза, а еще Сайдара сказал, что ты показала ему жестами не противиться и сдаться в плен.
Да, все так, - несколько удивленно ответила Амалия. - А ты, что ему не поверил?
Ну, это прозвучало как-то не очень убедительно.
Ты бы видел этих людей во всеоружии, вот это точно выглядело убедительно...
Несмотря на вечернее время улицы Рувира были оживлены, многие спешили по своим делам, обгоняя неспешно прогуливающиеся парочки. Торопились в основном студенты, так как в вечернее и ночное время посещение библиотеки было бесплатным. Торопились также волшебники, которые не успели закончить свои дела.
Грут, почетный гражданин города Рувира и главный городской волшебник, возвращался домой со службы или, вернее сказать, с очередной проволочки: люди, посланные властителем магии, настаивали на том, что Драгомир Дэ Шор укрывается в городе. Или его укрывают? Друзья, знакомые у него здесь есть, да и сам Грут хорошо знал юношу, знал и не верил в то, что тот мог хладнокровно уничтожить родной город. И знай он местоположение царевича, он навряд ли выдал бы его. В отличие от некоторых Грут верил в то, что Драгомир предупредил жителей города, но кто-то просто отказался уходить как, например, царь и те, кто не посмел ослушаться его приказа, включая всю дворцовую стражу. Из простых горожан это были единицы. Грут также знал, что не сделай этого Драгомир, тогда Алвиарин применил бы свои треклятые бомбы, и ничто бы уже никого не спасло. Однако таких, как Грут, было мало и большинство послушно кивали словам властителя магии, не то из страха, не то из лести, а, может, из-за того и другого сразу. Но Грут так не мог, и эти два дознавателя, Аглая и Флавий, похоже, это поняли. Сегодня он ответил на уйму вопросов, написал две объяснительные, в которых выразил свое крайнее сожаление по поводу того, что он не располагает информацией о местоположении международного преступника Драгомира Дэ Шора. Сейчас Груту было несколько удивительно, что город продолжает жить как ни в чем не бывало, со стороны казалось, вообще ничего не произошло. Но на самом деле что-то произошло, Грут вообще не мог отделаться от мысли, что эти дни последние. И его это чувство крайне угнетало, и в первую очередь его собственная беспомощность.
Грут почти подошел к своему дому, когда кто-то выскочил из-за угла и перешел ему дорогу. Мужчина остановился и сделал невольный шаг назад.
Кто вы? Что вам нужно?
Скажи, где укрывается Драгомир Дэ Шор, и я не трону тебя.
Грут не верил своим ушам: кто этот чудак, если он не знает, что причинить вред волшебнику крайне сложно? Если только он великий маг, коих Грут всех знал в лицо. И этот человек был не из числа последних.
А если я не владею данной информацией? - просто спросил Грут.
Ты лжешь! - резко ответил мужчина. - И за свою ложь ответишь!
И каким образом вы хотите добиться этого? Магией или другим оружием?
Ты заходишь слишком далеко, если думаешь, что можешь язвить, - огрызнулся мужчина. - Но это не в твоих интересах, точнее, не в интересах твоей семьи.
Грут вновь сделал невольный шаг назад.
Что? Вы не посмеете! Моя семья здесь не причем!
Все причем, когда вы идете против властителя магии!
Так вот, кто послал вас. Значит, властитель магии нынче не гнушается и таким способом? Брать в заложники невинных людей и требовать ответа от того, кто его не знает?
Ты знаешь ответ, - улыбнулся мужчина, - и ты его скажешь. У тебя час на раздумья. И, надеюсь, ты помнишь, что никто из твоей семьи не владеет магией.
Мужчина вновь скрылся за углом, Грут бросился за ним, за углом был его дом, который окружили люди, посланные властителем магии. Грут замедлил движение. Что он мог сделать? Он не знал, где Драгомир Дэ Шор, а если бы знал, то сейчас бежал бы к нему за помощью. На это и рассчитывали Флавий с Аглаей. Грут кусал губы от отчаяния и нервно расхаживал по улице перед домом и пристально следящими за ним двумя десятками человек. Он не знал, что делать, он был в отчаянии! Единственное, что приходило ему сейчас в голову - это прорываться с боем, впрочем, на что он мог рассчитывать, идя в бой против двадцати человек, прекрасно обученных и отлично владеющих навыками боевой магии. Был еще один вариант, жутковатый и непоправимый и прежде, чем пойти на него, Грут должен был подумать: а что будет с его семьей? С его женой, двумя дочерями, зятем и внуком? Мог ли он пожертвовать ими? Собой да, но они ни в чем не виноваты. Да и он не виноват, и это возможность доказать свою правоту.
Время неслось как сумасшедшее. Грут опомниться не успел, как навстречу ему вышли Флавий и Аглая собственной персоной. Флавий - тощий, злой и неприятный на вид мужчина, Аглая была старше него лет на десять, полная, с непробиваемым взглядом, за которым всегда скрывались недоверие, презрение, ненависть и злоба. Таким качествам Флавий мог только позавидовать. Вкупе с несгибаемой волей этого милого одуванчика злость Аглаи порой переходила в мстительность, и не зря эта женщина стала правой рукой нынешнего властителя магии.
Что скажешь, Грут? Вспомнил местоположение Драгомира Дэ Шора?
Мне нечего вспоминать, Аглая, я уже говорил об этом и повторяю то же самое вновь.
И тебе не жаль своих домочадцев? - с деланным участием в голосе спросил Флавий.
Мне искренне жаль, что вы отрекаетесь от моральных принципов, угрожая невинным людям, моя семья ни в чем не виновата, как не виноват и я. И в доказательство своей искренности я готов пойти на самые крайние меры. Вы давали присягу и должны чтить кодекс волшебника. Потому что если переступить и через эту черту, то зачем вообще тогда существовать миру волшебников, если ничего святого нет?
Сказав эти слова, Грут отошел на два шага назад и начал читать заклинание жертвы.
Стой, безумец, что ты делаешь?! - воскликнула Аглая, она первой узнала начало целого списка приказов, которые должны были лишить человека жизни, человека, что пошел на это добровольно.
В своем заклинании очищения Грут приказал себе смирить свои страхи, потом он начал перечислять части тела, которым повелевал остановить свою работу, и, наконец, воздел руки к небу, с кончиков его пальцев соскользнула струя света, которая прочной удавкой сомкнулась на его шее. В тот же миг на Грута накатилось чувство отчаяния, ужаса и боли, а потом словно часть него самого вырвалась наружу, вместе с ней из него ушла вся магия. Не смотря на все приказы, в последний момент Грут отчаянно рванул на себе удавку, но было поздно, сознание покинуло его, а вместе с ним и жизнь.
В ужасе Дан открыл глаза и резко сел. Он по-прежнему был в домике, в поселении древней. Он тяжело дышал и немного задыхался, не сразу восстановив дыхание. Что это было? Кошмарный сон? Нет, это все было на самом деле, с тем самым волшебником, чья жертва спасла ему жизнь стараниями госпожи Руяны. Дан ничего не помнил: как он попал в больницу, что происходило за те два дня беспамятства. Но сейчас два воспоминания проскользнули в его сознании. Первое, как госпожа Руяна, которая тоже на тот момент лежала в больнице, подходит к нему и одевает на руку тоненький блестящий браслет, у двери стоит Руслан Шереметев и смотрит на него. А потом браслет, едва коснувшись его руки, вспыхивает и проникает внутрь тела. От ужаса Дан дернул рукой, но он не смог пошевелить ею, а беспамятство вновь накрыло его. И второе. Он оказался над полем силы, он видел его и чувствовал боль окружающего пространства. Все, что окружало его, словно пошатнулось, вот-вот готовое упасть дальше и окончательно скатиться в пропасть. Он отчаянно хотел помочь, но не знал, как. Это чувство смешалось в нем с отчетливым пониманием того, что это неправильно, что он не должен быть здесь и сейчас, потому что его самого уже не должно было быть. А потом в его голове раздались слова: "Ты должен принять эту жертву, пожалуйста, прими эту жертву!" Слова были произнесены на древнем языке, и это говорила госпожа Руяна.
