— Что? – парень подскочил на месте, – Неужели? Это же прекрасно, Лиз!

— Да, но… – я поймала его взгляд, – Что за история с девушкой? У тебя же её нет, ты обманываешь всех?

Он на секунду остановился.

— Это долгая история и боюсь, она тебе не понравится…

— Я же твой друг!

— Просто странно рассказывать тебе во второй раз, – Крис резко поник, – Но это хоть не так болезненно…

***

Иногда лучше молчать и держать язык за зубами. Иногда лучше не спрашивать, чтобы не причинить боль. Иногда лучше не знать всей правды, чтобы спокойно спать.

Я не умею молчать и оставаться в стороне от чужих переживаний. Не знаю хорошо ли то, что я подпускаю к себе людей на максимально близкое расстояние. Но по-другому я просто не умею. Их проблемы однажды становятся и моими, и тогда всё меняется…

Крис не изменится. Он будет всегда таким же милым парнем с мистическим взглядом. Изменюсь только я. Теперь я буду всегда рядом с ним, даже когда тысячи километров будут разделять нас. Даже когда я буду дышать через раз и желать смерти, я буду хотеть выжить ради него.

У меня не много таких людей, ради которых я смогу сделать абсолютно всё. Родители, Даниэль, Билл, Том, Елена и Кристиан. Я живу только ради них, я дышу только ради них…

Вечером, когда мы остались одни, Кристиан всё же согласился рассказать свою историю. Он говорил так тихо, что приходилось ловить каждое слово, чтобы понять смысл сказанного.

— Она всегда была хрупкой милой девушкой. Когда мы познакомились, ей было семнадцать и она только закончила школу. Словно птичка из клетки, хотела вырваться из своей большой семьи в такой красочный и манящий за собой мир. Она была художницей. Если бы ты только знала, какие картины она писала. Столько цвета и жизни в них было, что я мог часами смотреть на её работы.

Моя девушка была скорее милой, а не красивой. Личико детское и наивное. Такая капризная девочка, которая часто надувала губки и совсем не умела ждать. Ей хотелось всё прямо сейчас и если она этого не получала, то превращалась в несносного ребёнка. К счастью, она просила не так много и я мог выполнить все её просьбы.

Я был самым счастливым на свете, когда она переехала ко мне жить. Устроилась работать декоратором и всё, казалось, шло хорошо. Я сделал ей предложение и она согласилась. Мы стали готовится к свадьбе, но тогда случилось непоправимое. Однажды вечером нам позвонили из полицейского участка и сообщили о том, что вся её семья сгорела в собственном доме. Она билась в истерике, плакала несколько дней, а потом замолчала. Стала тихой и послушной. Сидела на своём любимом кресле с кисточками и красками в руках, но не рисовала. Я пытался её отвлечь, заставить смеяться или хотя бы поговорить, но она не обращала на меня внимание.

Две тяжёлых и мучительных недели я не отходил от неё не на шаг. И вот, казалось, чудо! Она начала хорошо кушать, разговаривать, улыбаться и снова вышла на работу. Мне казалось, что самое страшное миновало. Ведь день изо дня я наблюдал за ней и видел, что она по-настоящему радуется жизни. Но

как-то вечером мы сидели в комнате. Я рисовал эскизы одежды, она писала картину и вдруг заговорила. Она смотрела на стену и говорила! Мне стало безумно страшно. Я надеялся, что это просто шутка…

Через неделю я отвёз её в больницу. Моя девушка сошла с ума и вылечить её было невозможно…

Кристиан молчал и смотрел куда-то под ноги. Он боялся перевести на меня взгляд и увидеть слёзы, которые сами по себе катились из глаз. Мой друг был несчастен, а я не знала как ему помочь.

— Крис, я сожалею…

— Это уже в прошлом, Лиз, – улыбнулся он уголками губ, – Мне было трудно первый год, но потом я смог справиться. И ты мне помогала всегда…

— Где она сейчас? – я подсела ближе к другу и положила руку на плечо.

— В клинике. Я приезжаю к ней каждый месяц, но уже нет смысла. Она даже не видит меня. Я для неё как пустое место. Элиз, эта девушка навсегда останется у меня в памяти той жизнерадостной и капризной девочкой. Когда я вижу её такой, какая она сейчас, то понимаю, что моей девушки больше нет. Это грустно, но так оно и есть.

— И эти три года ты так и не смог полюбить? – тихо спросила я. В ответ он замотал головой.

— Тогда зачем обманываешь всех, говоря, что у тебя есть девушка?

— Я не хочу, чтобы ко мне лезли в душу, пусть они лучше думают, что я скрываю свою любовь, чем роются в моём прошлом.

Он больше не разговаривал со мной. Только попросил, чтобы я оставила его не надолго одного. Я неохотно послушалась, через силу отрываясь от манящих глаз.

***

Pov Билл.

Дни пролетали незаметно для нас всех. Концерты, интервью и совсем немного времени, которого оставалось на отдых. Но всё это не было так важно, ведь оставалось меньше недели до встречи с Элиз. Мы с Томом здорово скучали по этой девушке и не обходилось и вечера без разговора о ней.

Вечер. Номер Тома.

— Билл, – протянул мой старший братец, заглядывая мне в глаза. Он нежно улыбался, отчего сердце забилось чуть быстрее. Я всегда любил, когда мы оставались совсем одни, как когда-то в детстве, когда мы только учились понимать друг друга без лишних слов.

— Что ты на меня так смотришь? – я улыбнулся в ответ, отчего в глазах брата заплясали огонёчки. Он чуть ближе придвинулся ко мне и широко улыбнулся.

— Билл, я потерял своего мишку, – деловым тоном произнёс он и состроил милую мордашку.

— Что? – я засмеялся в голос, понимая его намерения.

— Ты же знаешь, что я не усну без него! – Том прикрыл личико ладошками, изображая, что он плачет. Я засмеялся ещё громче. Том продолжал ломать комедию, пока я медленно сползал на пол, чтобы случайно не упасть.

— Куда ты его дел? – задыхаясь от смеха, спросил я.

— Георг отнял, – детским голосочком произнёс Том и надул губки, – Ты купишь мне нового?

— Георга? – я пытался остановиться, но один взгляд на брата заставлял падать на пол с новым приступом смеха. Боже, я псих!

— Зачем мне этот волосатый мужик! Я хочу своего мишку! – заныл брат и, не выдержав, тоже засмеялся. Актёр из него был просто гениальный!

Теперь мы как два идиота показывали друг на друга пальцами и смеялись.

— С самого детства слышу от тебя про твоего мишку и каждый раз не могу удержаться от смеха! Это безумно мило!

— Я просто люблю, когда ты улыбаешься! К тому же, я и, правда, скучаю по нему, – Брат устремил взгляд куда-то вдаль, будто пытался вспомнить что-то очень важное.

Я не стал его тревожить. Лишь спустя четверть часа принёс ему свежий сок и сел напротив. Близнец медленно осмотрел комнату и остановил на мне взгляд.

— Мне не нравится это, Билл…

— О чём ты? – я действительно не понимал, почему мой брат стал грустным.

— Ты не искренен! – Том едва не кинулся на меня.

— С тобой?

— Причём здесь я? Вспомни, как ты ведёшь себя, когда появляются журналисты. Ты похож на куклу, которой нарисовали улыбку и научили говорить.

— Я устал, как и ты. Мы с самого детства на виду у всех и порой хочется немного спокойствия. Но мы сами это выбрали и я не имею права говорить, что не хочу всего этого. Это наша жизнь и я, тем не менее, счастлив.

— В последнее время, кажется, что…

— Том! Ты такой же, как и я! – перебил я брата, – Просто не забывай, что мы люди и у нас есть чувства. Думаешь, кому-то по-настоящему интересно, что у нас на душе? По-моему, им нужно только чтобы мы улыбались, пели и развлекали их.

— Ты же не думаешь так, Билл!

— Том, я так думаю! Я устал, что всё, что мы делаем от чистого сердца, принимают в штыки. Оскорбляют нас и всё, что мы делаем. Самое обидное то, что этим занимается не только недоброжелатели, но и наши фанаты…

— Не все же такие. Пора привыкнуть, – брат ласково улыбнулся.

— К счастью, не все. Но очень неприятно порой слушать разный бред о себе. И о тебе…

— А ты не слушай! Бери пример с меня. Всё отлично и что бы там не говорили, главное, что мы знаем правду.