Настя прожевала и спросила:

- У них - у научников, в смысле? А когда лететь? - она все не могла понять, что не так.

Лина так и не ела, только пила сок по глоточку.

- Через полгода, конец февраля - начало марта. Но ответ надо дать обязательно сегодня.

Лимона чуть не плакала.

- И в чем проблема-то, сан-эн-лун, - всё-таки переспросила Настя. - Я так и не ввинчиваю.

Подруга тяжело вздохнула и сказала:

- Мы сейчас идём на собеседование.

- Ну да. И что? - Настя приступила к кофе, а Лимонка так ничего и не съела. Та совсем отодвинула тарелки и сказала:

- Если меня примут, аккурат в то время, когда у него семинар, у меня должна быть стажировка на скафе, - Лина всплеснула руками. - Отказаться от специализации? Жалко. Не поехать с Гео? Невозможно.

Она задумчиво осмотрела отодвинутую еду и всё-таки подцепила кусочек фрукта на вилочку. Прожевала, печально глядя в окно. Потом придвинула салат и стала, наконец, есть.

Настя, допивая кофе, между двумя глотками спросила очевидное:

- А отложить нельзя? Перенести?

- Что? Собеседование?! - Лиона даже поперхнулась кусочком ананаса.

- Слушай, успокойся, товарищ психолог, - Настя усмехнулась и похлопала Лимонку по руке. Потом по спине. Потом сказала:

- Собеседование обязательно. На нём ты и спроси, можно ли из-за отпуска по графику в отделении перенести стажировку "на после специализации". На месяц или на сколько там. И всё. Про своего Рысакова можешь даже не упоминать. Кому какое дело, - Настя опять усмехнулась. - Они и не спросят.

Лина даже в затылке почесала. Она уже избавилась от растительности, правда, довольно жидкой, и наносила модный объемный грим, который закрывал голову до бывшей линии роста волос. Она провела рукой по грим-макушке, потом протянула:

- Ты права. Я дура набитая. Зациклилась. Любофф. Посмотри, не сдвинула красоту?

Плавные, сине-зелёные с белым линии изображали, видимо, море и волны с барашками. На левом ухе Лионы, кстати, был наушник в виде дельфина.

Лина повертела головой, Настя придирчиво осмотрела прикольный боди-арт и сказала:

- Не, нормуль. Пошли.

Они побросали посуду в утилизатор и пошли в административный корпус госпиталя. Прогуляться по аллеям больничного парка было приятно. Днём солнце пригревало, почти как летом.

Дорожки прихотливо извивались между деревьями, буквально стелясь под ноги. Они слегка пружинили, идти было легко и хотелось пробежаться. Молодые врачи не стали себе в этом отказывать, и стройные фигурки девушек, высокая и маленькая, быстро удалились вглубь парка.

Одинокий пациент, который тоже вышел прогуляться, посмотрел им вслед и улыбнулся. Одну он узнал, это была его врач, Роллен. Хороший врач.

***

Девушки зашли в административный корпус и поднялись в приёмную Главного. Главврач Сергей Петрович славился демократизмом. Он лично был знаком со всеми врачами и многими медицинскими сестрами госпиталя. Часто беседовал с сотрудниками, никогда не отказывался рассмотреть просьбу.

Однако, оглядев его приемную, можно было подумать, что Сергей Петрович отъявленный бюрократ. Такое было общее впечатление. Начиная с секретарши, пожилой дамы Ивонны Карловны, и заканчивая жёсткими диванами для посетителей и шкафами до потолка.

Ивонна Карловна вся была какая-то подсушенная. Светлые жиденькие кудряшки на голове лежали, как будто намертво залитые лаком. Сухонькие ручки порхали над старомодной клавиатурой. И голос, негромкий и скрипучий, довершал впечатление.

Однако она работала хорошо, и не сказать, чтобы вредничала. Ивонна пригласила девушек присесть. Пришли ещё двое мужчин, но Настя не успела толком их рассмотреть, потому что начали вызывать, по одному.

Услышав свою фамилию, Анастасия одёрнула одежду и взглянула на Лиону. Та одобряюще кивнула, и соискательница прошла в кабинет главного. С некоторым замиранием сердца, надо сказать.

В комиссию, кроме главврача и заведующего отделением микронелов, входили один представитель министерства и один чиновник из местного правительства, которое у нас называется самоуправление. Они сидели за столом, а Роллен предложили место на стуле перед комиссией.

Министерский выглядел солидно в сером костюме, серьезный такой дядечка, на вид лет пятидесяти локальных. Местный чиновник больше пыжился, хотя одет был также прилично. Свои были в обычной больничной спецодежде, одноразовой. Настя, кстати, тоже. Свой утренний наряд она сняла, как и положено, и облачилась в одноразовый костюм медика.

Анастасия представилась и немного рассказала о себе. Как ни странно, первые вопросы не касались профессиональных навыков претендентки.

- Как вы думаете, Анастасия Михайловна, имеёт ли перспективу метод микролечения с помощью "лодок"? - это спросил Настю министерский.

Она ответила:

- Да, несомненно. - Вопрос, правда, звучал немного странно. Лодками скафы называли достаточно редко. Да и не они же лечили.

Но Настя поняла, что он хотел спросить. Сама старалась не жестикулировать, говорила спокойно:

- Больше двух лет назначаем больным микролечение. Процент осложнений снизился за это время в разы!

- А вот, Анастасия Михайловна, если сравнить работу микронела и деятельность сотрудника в "модуле"?

- Модуль безопаснеё, конечно, для человека. И затрат на него, я думаю, меньше. Но вы ведь знаете, были случаи потери связи. При мне один скаф пропал. Связь исчезла, лодку искали, но не могли найти.

Все слушали внимательно. Настя всё-таки пожала плечами.

- Потом вдруг скаф опять появился. Модули отключились, естественно, когда связь пропала. Только благодаря живым микронелам микроскаф удалось вернуть.

- Небольшой инцидент на скафе МС-01/20, потеря связи на три минуты, - вмешался главный врач. - Все живы, лечение проведено в полном объеме. Мы не афишируем данные сведения, чтобы не было ненужной паники. Больной выписан в удовлетворительном состоянии.

- Но это было, - обиделась Настя. Она, как всегда, приняла замечание на свой счет, не подумав, что Главный защищает госпиталь. И продолжила:

- Как же быть в таких случаях? "Рудик" - то отключается.

Министерский поднял бровь. "Не вкручивает", - поняла Настя. И добавила:

- В смысле, модуль. Работать невозможно. Потом ведь может быть и просто проблема со связью, из-за неисправности.

Главный бросил на неё выразительный взгляд. Настя, наконец, поняла и попыталась исправить положение:

- То есть, я думаю, нужно использовать обе возможности, и микронелов, и сотрудников в модулях. Живые микронелы работают, могут контролировать работу Искрина, модули им помогают всячески.

- А где же они были, эти микронелы в эм - номер - сколько - там? Что оказалось в результате? Запись, надеюсь, вели? - Это опять подключился министерский.

На этот вопрос ответил главный врач госпиталя Буранов:

- Все съемки до того случая управлялись дистанционно, транслировались на центральный пульт и записывались главным Искрином госпиталя. На момент потери связи ничего необычного не происходило. - Главный побарабанил пальцами по столу и продолжил:

- Сейчас записи ведутся в обязательном порядке и автономно. Но, вы понимаете, они ограничены, объём памяти Искрина лодки очень небольшой. А полностью автономно мы можем использовать только одну камеру.

Министерский зачем-то поинтересовался:

- И какую именно?

Главный ответил:

- Выбрали с наиболеё широким углом обзора, сверху, в рубке. Но качество записи невысокое.

Тут проснулось и подключилось местное начальство:

- А что рассказывали сотрудники?

Сергей посмотрел на него и подумал: "Ну что тебе не спится? Не удосужился прочитать мои докладные, так и сидел бы теперь", но вежливо ответил:

- На борту были два микронела и четыре сотрудника в модулях. Внезапно модули отключились, связь пропала, камеры прекратили трансляцию.