- Это хорошо, что там песка немерено, - живо отреагировал Трофимов.- Песка нам понадобится много.

- Хорошо-то хорошо, - сказал Виктор, - только дороги туда нет. БАМовцы ездили по грунту и так его раздолбали, что там не то что грузовик - вездеход не проедет.

- Значит, пустить этот камень нужно на строительство дороги до карьеров, - убежденно констатировал Трофимов.

- Правильно... - продолжал Кораблев. - А как только дорога от Песков до карьеров будет построена, начнем ремонт нашей северной автодороги. - Он подвинул лежащую перед ним карту поближе к Трофимову. - Смотри... Она начинается от Веерной, тянется почти до середины Полигона и упирается в бетонку. Добавляем сюда железнодорожную ветку, которая северной своей оконечностью тоже упирается в бетонку - вот тебе и транспортное кольцо, состоящее из трех звеньев: "ветка-бетонка-северная автомагистраль". Это будет наша опорная транспортная система на начальном этапе.

Виктор понимал, что не имеет права строить какие-то планы, делать обнадеживающие заявления относительно железной дороги и бетонки. Но так хотелось, чтобы Белову удалось договориться с военными! Он очень надеялся на это.

- Значит так, - продолжал он. - Давай, организовывай процесс, готовь технику. Вагоны гони сразу в Пески. Зайди к Потапову, возьми радиотелефон и будь на связи. Пока.

17

Когда прибыл состав с бутовым камнем, самосвалы уже стояли наизготовку. Трофимов расставил добровольцев по вагонам, и разгрузка началась.

Первый день прошел относительно спокойно. Хотя к концу каждой смены накапливалась усталость, и темп несколько падал, но в целом ситуация не вызывала особой тревоги.

Проблемы начались на второй день. В первую смену не вышли сразу шесть человек. Одни - из-за травм, полученных накануне, другие, непривычные к тяжелым физическим нагрузкам, объясняли свой невыход плохим самочувствием, усталостью и ломотой во всем теле. Виктор послал Трофимова за Потаповым и Петриченко, и они вчетвером тоже встали к вагонам. Но рабочих рук все равно не хватало, и постепенно стало намечаться отставание от графика.

Настало время обеда, и добровольцы потянулись к столовой. По дороге обменивались репликами. До Кораблева доносились обрывки разговоров. Говорили о плохой организации работ, об отсутствии механизации, отпускали нелестные замечания в адрес администрации. После обеда он попросил всех не расходиться.

- Ребята! - обратился он к добровольцам. - Я понимаю, что времена целины и БАМа прошли, ставку на голый энтузиазм сегодня делать бессмысленно. Поэтому я не буду агитировать вас за советскую власть. Скажу только, что мы стараемся все предусмотреть, чтобы исключить сбои или хотя бы свести их число к минимуму. Но жизнь иногда подбрасывает нам сюрпризы.

- Голиц на смену не хватает. А разгружать голыми руками - руки у нас не из железа сделаны, - возмущались добровольцы.

- К сожалению, - продолжал Кораблев, - мы еще недостаточно оснащены техникой, чтобы механизировать разгрузку. Такие механизмы нами приобретаются, и они обязательно будут. Скажу вам больше: одна из наших главных установок - полностью исключить тяжелый ручной труд. Но пока мы не готовы это сделать. Поэтому я прошу вас еще немного продержаться. Мы ожидаем прибытия подкрепления из вэчэ, обещали прислать во второй половине дня. Камень, который вы разгружаете, поистине краеугольный. Он пойдет на строительство самой первой и самой нужной нам сейчас дороги - дороги к карьерам. А карьеры - это строительный материал, необходимый нам, чтобы выполнить главную задачу, ради которой мы сюда приехали: превратить неприветливую на первый взгляд землю с суровыми природными условиями в прекрасную, говоря словами Есенина, землю с живущими на ней прекрасными людьми. Камень этот достался нам задаром благодаря помощи одного высокого руководителя, уважаемого человека. Но он просил, чтобы мы завтра утром вагоны вернули хозяину, и мы не должны его подвести. Нам в будущем еще не раз понадобится его поддержка. А сэкономленные на покупке камня деньги пойдут на другие важные дела, в том числе, на улучшение жизни работников. Я не буду ставить вам никаких условий, не буду агитировать, уговаривать. Каждый решает сам, будет он работать или нет. Сейчас вам поднесут еще голицы, а завтра - внеплановый день отдыха. Вот все, что я хотел вам сказать.

Все встали и пошли к выходу, по дороге переговариваясь и продолжая обсуждать ситуацию.

- Легко сказать: продержаться, - услышали Кораблев с Трофимовым у себя за спиной голос, - а камешки-то под три пуда. Его тянешь вверх, а он тянет тебя вниз.

- А ты применяй второй закон Ньютона, - шуткой отозвался другой голос.

- Это как? "Бери больше, бросай дальше", что ли? Нет, я уж лучше буду по первому: сохранять состояние покоя или прямолинейного равномерного движения... в сторону своей комнаты.

Трофимов посмотрел на говорящего и узнал в нем парня, который интересовался приисками. Парень отделится от группы добровольцев и направился к административному корпусу упругой размеренной походкой человека, уверенного в непогрешимости своих суждений.

- Ничего не поделаешь, - сказал Виктор Трофимову.- Отсев будет, надо к этому привыкать.

- Да этот паренек мне еще в день приезда показался ненадежным, - отозвался Игорь. - Все терся возле вахтовиков с приисков, выспрашивал что-то.

- Ну да ладно... Насильно мил не будешь, - сказал Виктор. - Ты сходи к ребятам второй смены, попробуй уговорить человек пять-шесть, чтобы вышли на разгрузку. Скажи, что вместо своей смены... А я пойду позвоню Федорову, потороплю его насчет бойцов.

К вечеру раздался гул подлетающего вертолета. По опознавательным знакам Виктор определил, что это был десант из вэчэ. Вертолет повисел в воздухе, словно примеряясь, как лучше приземлиться, после чего плавно опустился. Из него стали выходить солдаты. Последним вышел знакомый уже Виктору по прошлым его визитам прапорщик. Поздоровались.

- Ну что? Не справляетесь? - с наигранной веселостью спросил прапорщик.

- Да вот... Вагонов много, а с людьми - плохо, - отвечал Кораблев. - Да еще есть потери.

- Что, неужели пали смертью храбрых на поле боя? - с веселой ехидцей поинтересовался прапорщик.

- Почти... У одних травмы, другие не выдержали нагрузки и сломались.

- Наверное, в армии не служили, вот и ломаются, - продолжал подтрунивать прапорщик. - К нам бы их в часть... Ну, показывайте, где тут у вас можно притулиться, чтобы не запылиться.

Трофимов пошел устраивать вновь прибывших, и Виктор облегченно вздохнул: теперь вторая и третья смены укомплектованы даже с учетом возможных потерь.

К утру вагоны были полностью разгружены, и Кораблев, не сомкнувший прошедшей ночью глаз, отправился отсыпаться, предварительно распорядившись насчет подготовки вагонов к сдаче.

А еще через день отдохнувшие добровольцы приступили к укладке дороги на карьеры.

18

Поезд Новосибирск-Москва стремительно мчался на запад, словно пытаясь настичь уходящее вечернее солнце. В купе было душно, тесно и неуютно, и Олег вышел в коридор. За окном до горизонта простиралась унылая сибирская лесостепь с редкими клочками растительности, жидкими прядями лугов и гнилыми заплесневелыми болотами. А за ней, если смотреть на север, скрытая дымкой тумана, лежала земля, забытая богом и людьми, земля, ждущая перемен, земля, которая станет для него не просто местом пребывания на долгие годы, а на которой ему предстоит претворить в жизнь свои научные наработки, претворить в жизнь свою мечту.

И он с нетерпением ожидал встречи с этой землей.

- Вы спрашивали Веерную? - обратилась к нему проходившая мимо проводница. - Следующая будет. Приготовьтесь. Стоим три минуты.

Олег облегченно вздохнул и пошел готовиться к выходу.

Эта станция в графике движения поездов, что висел около купе проводников, не значилась, и хотя бригадир поезда, к которому он специально ходил по этому вопросу, заверил его, что остановка такая будет, он все равно всю дорогу испытывал некоторое беспокойство.