Lili Marleеn
Мельчайшие подробности о войнах и великих побоищах "всех времён и народов", даже и такие, каких не было - знают преподаватели военной академии. Или высшие чины Генерального Штаба. Это они, только они, но никто другой, главные знатоки и устроители прошлых битв, доподлинно знают, где, когда и какую ошибку допустил полководец древности в "битве при...". Знают, во что обходятся ошибки высоких военных распиздяев для "ведомых на битву", но помалкивают...
- Не ошибись полководцы прошлого - в настоящем войн не затевали бы.
- Как так?
- Так. Не ошибись один - другой бы не победил. Победа в войне - перевод ошибок противника в свою пользу. Итог:
- Победа! - без победы война не нужна, войны затеваются ради победы.
Во втором ряду, за преподавателями военных академий, идут "маршалы родов войск", генералы армий - и так ниже, ниже, до определённой черты, после которой остаётся безразличная к военной истории темнота и серость, вроде меня...
- ... лишённая права открывать рот о войне...
Бес о своих познаниях в военном деле не распространяется, о причинах бесовской сдержанности в рассуждениях на военную тему могу только догадываться, а мои знания о войне - нулевые.
"Святая обязанность" ничего не знающих о войне - только воевать, но за что воевать - пояснят "сверху", а самому выяснять "за что воюю" - лишнее, вредное, опасное для здоровья, а то и жизни занятие.
- "Не смыслящие в войнах, но воюющие граждане", их "дилетантами", то есть "любителями". Вежливая форма, маскированная, а прямая и грубая - "пушечное мясо"... когда от слов о войне переходят к делу...
Но есть и утешение: "я - первый, кто с минимальны знаниями о войне пытается что-то о ней сказать! Как генерал "от инфантерии" напишет в мемуарах о том, что при "подавлении группировки врага под городом "N" доблестные, даже кое кто и "геройские" баталеры гаубичного полка под моим командованием, заодно прилично обработали позиции своих"? - не станет "высокий воинский начальник" письменами излагать прошлую дурь
свою, застесняется: как это лупить со всей мочи по своим позициям!? Шестьдесят лет назад отличиться стрельбой по своим - вроде бы ничего, грех не тяжкий, бывают ошибки, такой "ляп" и на разведку свалить можно: "неточные данные дала!", но ошибиться пером на бумаге сегодня - этому и названья нет! Недосмотр, большой и непростительный, чего-то единого следует придерживаться. Расчихвостить свои позиции в военную старину свои позиции проще, чем сегодня об этом рассказать. Ну, как же: "герой! герой!", а когда копнули - совсем не таким оказался: какой ты "герой", если по своим позициям из всех орудий лупил прицельнее, чем по вражеским!? Полное сходство с голом в свои ворота на чемпионате мира по футболу! О всяких там ошибках, что случались в прошлом, и от которых не избавлены в будущем - молчать!
Ещё ни один, из писавших о войне не поведал простакам, где находится Доблесть во время наступления. Военная логика, есть и такая, гласит:
- Наступают те - Доблесть при их штабе, военная обстановка меняется до "наоборот" и в наступление переходят эти - Доблесть переходит к ним и не покидает до конечного результата. Когда те и эти стоят в обороне - Доблесть не оказывает внимания ни тем и не этим, как гулящая девка, но отдыхает от них и набирается сил".
Нахожусь ниже всех знаний о войне. Те, что известны и кои видел сам - так, мелочь, крохи, кои "не представляют ценности", а местами и "умаляют честь и достоинство советских людей". Но берусь заявить, что середина монастырского лета сорок третьего имела основания называться "нервной".
Нервозность была постоянной и ровной, неисчезающей - война всё же!, но в ровном течении бывали эдакие всплески, выбросы, как протуберанцы на Солнце. Автором одного из таких "пиков тревоги" стала одна из обитательниц монастыря, коя неизвестным манером проникла в "военную тайну врагов" и вынесла оттуда информацию жуткого содержания... Как монастырская "Мата Хари" завладела секретами врагов - это держала в тайне, но попыток выведать методы добычи "разведданных" у "разведчицы никто не пытался. Если бы кто и вздумал такое сделать - получил бы ответ:
- а шёл бы ты на ....
Немного о самой вестнице о приближающихся ужасных событиях:
она имела, как и все "советские" люди, фамилию, имя и отчество, но обитатели монастыря, большие любители кратко выражать мысли, величали её коротко и понятно: "Губастая". Единственная женщина в монастыре с таким званием...
-... сегодня бы её в "монополистку" переделали... Или называли бы именем известной заокеанской кинозвезды: губы одинаковые.
Любимое наше занятие - изобретать и дарить прозвища соседу, другу, или врагу. Как ни странно, но враги почему-то всегда поминаются подлинныи именами. Прозвища рождаем легко и свободно, походя и шутя:
- "Без зла..."
- Не упрекнёшь в нескромности: прозвища применяем "за спиной", не в глаза. При общении "глаза в глаза" величаем по имени и отчеству, но "за глаза" отыгрываемся всласть с объяснением:
- За глаза царя ругают! - не хочешь быть убитым - не лезь в цари!
Губы женщины были естественные, полные и большие, но не такие, какие ныне может заказать любая особь женского пола с деньгами. Естественные губы формата Губастой ныне носят две, или три звезды заокеанского кинематографа.
Если бы тогда в пределах монастыря нашёлся пророк и заявил:
- Через пять десятков лет после войны, те из вас, у кого есть деньги, но недостаток серого вещества в посудинах на плечах станут шприцом заливать в губы химическую гадость с диким желанием походить губами на Губастую! - что случилось бы с пророком трудно представить.
- Замечание верное, своевременное, но бесполезное. Это сегодня и в Холливуде ценятся такие губы, но не в бывшем женском монастыре времён оккупации. Думаю, не следует делать такие длинные разбросы во времени и местах. О губах собственное мнение имею: безобразно толстые губы никакой красоты в себе не содержат, толстые губы, как правило, всегда мокрые... Что красивое могут выражать неестественно толстые губах, если глядя на них мысль неприличная появляется: "не иначе, как крепкий кулак в боксёрской перчатке пару раз свингом расплющил даме губы"! - и вторая не лучше первой:
- "Такие губы представители семитических племён носят..."
Мы - первые среди народов мира по присваиванию кличек: "простые" мы, и кличками обмениваемся "просто так", не утруждаясь.
Появился в свет с большим носом - быть тебе "Носом", иного названия не жди, а если обзаведёшься продолжателем рода - первым делом потомка твоего не по имени называть будут, а "носов малый". Истинную фамилию сыну не видеть, ему на роду написано прозываться моим большим носом. Пусть потом на генетическом уровне за сотню последующих лет носы одумаются и войдут в нормальные размеры - "Носовым" останешься до скончания рода по мужской линии.
Со временем "сын" выбрасывается, не произносят "сын" по любимой привычке нашей всё укорачивать, и оставляют только "Носов". Фамилия готова. Так велось с древнейших времён.
"Нос" не говорит о национальной принадлежности обладателя, но "наумовым", "лазаревым" и "абрамовым" есть о чём задуматься.
Жители села в названиях делают небольшое различие: если у женщин "сиська" нормально - молочная железа бурёнки-кормилицы уже "вымя", и разница в званиях говорит о большей ценности коровьего вымени перед людской сиськой.
