Но как быть с Медведем? Заносить старого машиниста на "скрижали героев", навеки вписать в "презренные вражеские пособники" как и отца? Может, записать "героями" узкому кругу лиц", но ни всему савецкому народу? Стучу по клаве во
времена исчезновения савецкого народа, тогда, может, и "вражеские прислужники" теряют звание? Куда предателей девать?
- Всякому героизму требуется гарантия безопасности, а военному особенно, нет уверенности, что в будущем за проявленный героиз в прошлом не возмут за известное место.
- Уточнять место? И как понимать "гарантию безопасности" в мире без всяких гарантий? Служить врагам и знать, что за службу не помилуют "свои" нужен героизм особого сорта. Что-то схожее с нынешними смертниками, кои без принуждений на ошмётки себя разносят. Историю вытаскивания состава с горючим закончу повторением: рабочие вы люди! И такое в расчёт взять следует: сгори станция - чем и как в округе люди бы жили? Как прокорм добывали?
- Как Медведь окончил дни пребывания в видимом мире? Знаешь?
- Знаю, многое знаю, ни у одного издателя не найдётся столько бумаги, чтобы поместить все мои знания...
- ... но не знаешь, каково править твои россказни...
- О ком речь идёт? О Медведе? Вот и набивай историю его жития:
"после освобождения города, без задержки, с радостью и энтузиазмом, присущем совецким людям, все, как один, вместе со всей страной, не считаясь с трудностями и лишениями, жители освобождённого от захватчиков города приступили к восстановлению народного хозяйства..."
- Шпаришь в лучших традициях "органа областной партийной печати "N-ская правда!" Если бы не знал, что всего-то слесарь принял бы за "наш внештатный кор" Где нашел, в какой подшивке?
- Не подшивка, старые обои...
- Интересное было время: "областные органы пчати партейных организаций" говорили одним языком, а у народа был другой...
-... что в итоге и привело к развалу совецкой империи...
Медведь явился в депо с намерениями и далее общаться с любимым паровозом, но там старику ответили:
- Старый ты и пятно на тебе куда хуже мазутного... если бы мазутное, а то ведь... сам понмаешь - не грубило начальство человеку, помнило старое: отличным машинистом был Медведь до проклятой войны, а не не запятнай трудовую биографию работой на врагов... да, понимаем, но и ты нас пойми, не можем пойти против указаний сверху.
- Совершил ошибку человек в слепой любви к "бочке с дымом на колёсах": следовало ждать, когда позовут на работу старых специалистов, а не лезть на глаза руководителям депо, кои "не запятнали себя служением врагам"
- "... Медведь вернулся в жилище, прилёг отдохнуть от визита в депо и умер во сне..."
- Под Антона Палыча "косишь", "Смерть чиновника" покоя не даёт, воруешь? Мудрому и образованному бесу с пятью "вышками" не мешает знать, что умертвлять героев способом "прилёг и умер" дозволено классикам, но не нам!
- Никуда не "кошу", классик умертвил чиновника с психологией раба, а я избавил от трудов рабочего человека. Сколько можно работать?
- Вот именно, рабочего! Разрушенное войной железнодорожное хозяйство восстанавливать следовало как можно быстрее, грамотных, опытных работников нет, а он отказывает старому машинисту в работе! Как всегда было: на фронте вину перед родиной "искупляли кровью", в тылу - "честным, самоотверженным трудом на благо родины".
- Так он коллаборационист! Прислужник вражеский!
- Добавь: "вчерашний". Прежде всего - опытный, старый машинист, а на кого работать - какая разница? Работа - она всегда работа... Разбрасываться опытными работниками в трудное время - не меньшее преступление, чем коллаборационизм по нужде.
- Оставляем жить? До выхода на пенсию?
- Не знаю... Затрудняюсь...
А в то зимнее утро конца декабря, отец ввалился в келью нагруженный мешками, сумочками и торбочками! Они всегда при нём были: как "коробейнику" без них обходиться? Пригодились, родные, послужили!
Богат наш язык, и отцов перегруз трофейным имуществом без задержек на обдумывание мать определила точно и метко:
- Удавился! - на всех языках мира "удавился" означает "принял смерть от петли", и только в нашем семействе мрачное слово означало радостное и приятное событие: отец на себе принёс много полезного груза на благо семьи! Это был рекорд по переносу тяжестей для человека мужска пола, сорока лет от роду, не особо крепкой комплекции и в зимнее время. Случись разнос немецкого эшелона с подарками в летнее время - общий вес вкусных вещей из Фатерланда был выше на килограммы за вычетом веса отцовой одежде.
Сколько было радости, когда тут же, в маленькой зале, прямо на половики, из сумок и мешков стали извлекать добычу! Если не изменяет память, то там были:
а) галеты-конфеты,
б) консервы рыбные и мясные,
в) присутствовал удивительный продукт, поразивший видом и запахом: плавленый сыр в металлической обвёртке с непонятным названием "станиоль",
г) твёрдая колбаса с мелко нарубленным свиным салом и с непонятным названием "салями". Название чужое, но необыкновенно вкусное! Были суповые концентраты всех сортов, но преобладал горох. И был хлеб в целлофане, пресный и невкусный немецкий хлеб.
То утро зимнего дня помню до сего времени.
Накинулся на вкусные предметы? Нет: мать, этот "провиантмейстер", не позволила накинуться на трофеи:
- Заворот кишок получишь - получил ответ на претензии насладиться "заморскими яствами".
Чего тогда больше было? Интереса к внешности новых, невиданных продуктов, или к их вкусу? - волновала внешность: вкус следовал после внешности, для продуктов питания это правило остаётся в силе и до сего дня.
- Врёшь: на первом месте была не "эстетика продуктов", а их количество и желание добытую благодать сожрать всю и немедленно! Не откладывая! Смысла "одним днём живём" не понимал, но с истиной был согласен полностью!
- Ну, да, конечно, о чувствах моего желудка, кои внушал немецкий плавленый сыр в станиолевой обёртке прикопчёный дымом от горевшей вагонной обшивки он знает лучше меня! Хватит лирических отступлений о немецком плавленом сыре, подвигни и пробуди воспоминания о чём-нибудь героическом!
- В твоём прошлом героическое отсутствует полностью, его и быть не могло. Одно море позора. Довольствуйся тем, что есть.
- Не удариться ли в написание сценария фильма по нашим записям? Не пора ли? Хочется оставить на плёнке факт служения отца врагам. Уж коли создали позор в письменном виде, эдакие "признательные показания", то почему бы не написать и сценарий?
- С чего хотел бы начать?
- Не "с чего хотел начать", а как! Давай начнём учиться излагать события "сценарным" языком! "Зрительным".
- Им владеешь? Продемонстрируй.
- Начнём с моего портрета: главный герой повествования всё же я!
- Пиши: "наш герой толст и упитан. Низкий лоб и глубоко посаженные маленькие глазки говорят о недобром характере обладателя глазок"...
-... несоответствие наблюдается, и у тебя склероз прогрессирует: выше, с твоего одобрения, обо мне написано так:
"большие синие лаза на худом лице", а, да будет известно всем бесам, что Природа "большие синие глаза" глубоко в глазницы не задвигает.
- Принято! Пиши: "настороженные глаза". Губастый и влажный рот. Нос - маленький и бесформенный, такие носы в его времена назывались "тюпками". На сегодня древнее название детским носам "тюпка" надёжно забыто. Внешний вид героя - крайне неприятное зрелище"...
- Спасибо, дружище, но это изображение моей противоположности: "худое тело, тонкая шейка, такие детские шейки в войну называли "ниточками"... Большие голубые глаза... совсем, как у арийцев...
