- Что случилось? Ты почему плачешь?

- Я не плачу, – резко сказала она, зло, смахнув слезы, – не плачу! Тебе показалось!

- Юль…, – я развернула ее к себе и потянулась к ее губам.

Боже, я сама потянулась! Сейчас мне так захотелось ощутить ее тепло на своих губах.

- Не надо, перестань! Что ты делаешь? – Она оттолкнула меня, – зачем ты это делаешь? Господи-и-и! Какие мы дуры! Никогда не делай так больше! До тех пор, пока нас не заставит Ваня! Поняла?

Я растерялась. Впервые так растерялась. Стояла и молчала, как полная идиотка, не в силах выдавить ни слова.

- Что ты молчишь? Поняла? Не делай так больше, пожалуйста, – она не кричала, нет, она шептала это мне, зло смахивая слезы, – так будет лучше, извини! Это я виновата сама! Я виновата, какая я дура! Прости меня, Ленок, я тобой очень дорожу и не хочу ничего портить! Прости меня, это все водка… и ты… тоже… это все водка! Господи-и-и, почему все так? Ты поняла, поняла меня? Забудь об этом, умоляю, и никогда не вспоминай! Ничего не вспоминай, поняла? Еще ничего не началось, нет старта… дождемся Ваню, ладно? Ленок, иди ко мне! – Она обняла меня и неожиданно оттолкнула, – все, иди! Я скоро приду…

- Но…, – я не успевала вставить и слова.

- Иди я сказала! Дай мне побыть одной!

Я все еще не спала. Свел луны бил в мои закрытые глаза, да и плачущая Юлька не давала мне покоя. Я никак не могла понять главного: почему она так переживает? Почему все так происходит и что вообще происходит? Сегодняшний день мне кажется сном, не знаю уже, хорошим или плохим, просто сон! Почему она стояла и плакала, тогда в тамбуре? Теперь я совсем ничего не понимаю. Почему у нее до сих пор грустные глаза и тусклые, притихшие губы. Почему ее глаза вновь стали такими? Почему?! Юлька всегда была странной, ее настроение могло меняться хоть каждую минуту, но это меня уже не удивляло. Совсем не удивляло. Кроме сегодняшнего дня. Это совсем не было похоже на нее. Совсем не похоже. Это было как-то по-детски, наивно и искренне. Юлька, как ребенок, как взрослый ребенок, закрывшись от всех, плакала, яростно вытирая непрошенные слезы. Никому не нужные слезы. Только почему? Почему она плакала? Этот вопрос не дает мне покоя. Я не решаюсь до конца узнать причину! Это примерно такое же чувство страха, как и у нее. Она боится, что кто-то заметит ее слезы, поэтому бежит от всех и закрывается от самой себя. Только от самой себя не убежишь. Может, она это понимает, может, нет. Сейчас, лежа в купе на сидении, я слышу, как кто-то хлюпает носом. Сразу же понимаю, что это моя девочка. Моя Юлька снова плачет, опять переживает из-за чего-то. Я тихонько приоткрываю глаза и смотрю на нее, она лежит и вытирает снова откуда-то взявшиеся слезы. Мне становится ее жалко, мне все время всех жалко. Я смотрела на нее так около пяти минут, слушая ее всхлипы, потом не выдержала и открыла глаза. Мне так захотелось подойти к ней, обнять и не отпускать всю ночь. Только бы она прекратила плакать. Моя сильная девочка сломалась. Это будет дерзко, но я сделаю это.

- Юль, почему ты снова плачешь? – Тихо спросила я у нее.

- Я? – Ошарашено переспросила она, – нет, я не плачу! Тебе показалось! Ты почему не спишь?

Глупее вопроса не придумаешь. И снова она яростно вытерла слезы, стекающие по изгибам ее смуглых щек.

- Извини, – я притупила свой взгляд и замолчала, – можно я к тебе приду? Я заснуть почему-то не могу совсем…

- Да, иди, конечно, – шепотом ответила Юлька, – что-то мне тоже не спится…

Я встала с постели и подошла к девчонке, она села поближе к окну, я села рядом с ней. Тогда, она укрыла нас своим одеялом и прижалась ко мне. Теперь мне стало определенно теплей. Мы сидели и молча смотрели в окно, говорить было не за чем, да и не о чем. Ребята спали, поэтому мы могли разбудить их в любой момент. Уж лучше молчать. Я осторожно опустила свою голову на плечо Юльке, она приобняла меня рукой и поцеловала макушку. Потом я почувствовала, что по ее щекам снова текут слезы. Сколько можно плакать, Юлечка? Я аккуратно взяла ее лицо в свои руки и расцеловывала ее щеки, глаза, моля ее, чтобы она перестала плакать. Она перестала и зарылась носом мне в волосы, крепко обняв руками.

- Я тебя никому не отдам, – тогда прошептала она мне на ухо тихо-тихо.

- И я тебя…

Мы снова замолчали, наблюдая, как за окном меняются картинки. Как же круто ехать в поезде… как я люблю поезда. Этот стук колес, эти окна, эту атмосферу,… а главное, что рядом со мной Юлька. Так намного спокойней. Всю ночь мы проболтали с ней о чем-то. Начиная с того, как познакомились, заканчивая фантазиями о мировой славе. Она всегда была фантазеркой, но всегда жила сегодняшним днем. Даже потом, когда я просила ее сама что-то вспомнить, она мотала головой. А я плакала. Плакала. Плакала. Беспробудно плакала. Потом, сидя у камина с гитарой в руке, на которой она отказалась играть, мы слушали наши песни, но она отказывалась верить, отказывалась вспоминать, что это было. Это потом уже, она проклинала эти коротки юбочки, натянутые до груди, эту порнографию на камеру, эти бесстыдные фразы, эти компроматы на нас, этот эпатаж и этот чертов шоу-бизнес. Это было потом. А пока… пока мы сидели ночью в купе и ехали в Сочи. В тихом, спавшем вагоне, нам было хорошо. Мы ехали, разговаривая обо всем на свете, не зная, что будет завтра. Но так…

Так даже лучше.

====== 19 ======

Утром, цивилизовано собравшись, все решили позавтракать перед приездом в Сочи. Мы разложили на стол провизию и вовсе не дурно: копченая курица, минералка, сок, пиво, хлеб, овощи, фрукты, какие-то даже салаты, но и главное блюдо – ролтон. При виде его я тупо начинала смеяться. Вообще непонятно каким образом все уместилось на столе, но одноразовые тарелки мы держали на руках. Все приступили к еде. Вот чему я удивилась, так почему все так мало разговаривали? Наверное, все жутко проголодались, ну и ладно. Самая смешная часть завтрака получилось за поеданием ролтона. Юлька, поначалу отказывалась брать это даже в руки, но потом под общее улюлюкивание – взяла-таки. Я долго еще уговаривала ее съесть это, но все-таки убедила, еще бы! Я мастер уговаривать кого-нибудь, хотя и Волкова мастер отказать. Это поняла я уже потом.… На удивление и всеобщий смех, девчонке понравилось нехитрое блюду пятиминутного приготовления, ну и круто! Когда все, наконец, поели и наговорились, решено было собирать монатки, так как поезд приезжал через час. Мы с Юлькой и ребятами молча собирались, иногда перекидываясь парочкой незначительных фраз. Дима то и дело прижимал Юлю к чему-нибудь и целовал, либо подкалывал ее шутками фиг пойми, какого характера. Мне это порядком надоело, но я упорно молчала, а она, понимая мое настроение, изредка касалась своей рукой моей руки. Но мне уже было все равно. После того, как мы собрали вещи, осталось свободное время, чтобы просто посидеть или полежать. Мы с ребятами решили обсудить, как будем проводить свой отдых в Сочи.

Наконец, поезд прибыл. Мы вышли из него и нехотя поплелись через вокзал, чтобы поймать такси или автобус, идущий к дому, где жил Славка. Через минут двадцать пришел автобус, идущий к морю, а по пути и дом паренька. Замеча-ательно, – нараспев вслух произнесла я. Ехать пришлось нам около десяти минут, это того стоило. Как только мы вышли из автобуса, к моему взгляду тут же был прикован один из домов на небольшой улице.

- Охренеть, это что твой дом? – Присвистнула Олька, поправляю сумку, висящую на плече.

- Ага, нравится? – Расплылся в улыбке он, – ну, чего стоите? Пошлите скорее!

Мы молча с довольными лицами пошли в дом. Отыскав где-то ключи, Славка открыл дверь и вошел внутрь, остальные вошли вслед за ним. Поставив на пол сумку, я внимательно осмотрела помещение. Шикарно, хотя это еще мягко сказано! Все разбрелись по дому, осматривая ее, мы с Юлькой поступили так же, бродя по первому этажу. Из небольшой прихожей, обстановка переходила в огромную светлую гостиную – она располагалась справа от входной двери, слева было что-то на подобии продолжения холла. В левой части стояло два плетеных дивана, журнальный столик, книжный шкаф, фортепиано и музыкальный центр. Если пройти дальше… чуть дальше от продолжения гостиной, была видна кухня. Она была тоже достаточно большой, от нее шла дверь в задний двор, ну а это потом. Затем, мы с Юлькой поднялись на второй этаж, кстати, под лестницей располагалась крутая кладовая, она мне почему-то понравилась, да и Волковой очень, хотя она и побаивалась ее, ну и ладно. На втором этаже располагалось четыре больших комнаты, я даже не могу представить, сколько людей бы могло вместиться в этих комнатах, но они были колоссальных размеров. Славка нам сразу выдал лучшую комнату с Юлькой. Мы решили, что лучше спать не парами, а как все-таки удобней, хотя колких замечаний со стороны Димы я наслушалась много. Хорошо, что Юлька его заткнула, пусть и поцелуем, но заткнула. Мы договорились, что в любом случае сможем поменяться местами и спать будет кто с кем захочет. Я слышала, как Волкова говорила Димке, чтобы он не волновался, орала даже на него, что он несет чушь, о чем он только думает? Думает, наверное, что мы с Волковой спим. Это смешно, извращенец чертов! Если хочет, она может спать с ним. Именно об этом я и сказала ей, когда мы вошли в ванную на втором этаже.