- Этого мальчишку? – Хьюго скривился. – Только не она! Она посчитала бы его бесцельной тратой своего времени и своего очаровательного умения соблазнять мужчин.

- Но ведь это очаровательное умение не помогло ей в вашем случае, - шериф поднял указательный палец. – Разве она, э-э-э, не пыталась вызвать у вас симпатию?

Хьюго ошеломленно уставился на шерифа, вдруг осознав, что Джон де Бриссак уже не впервые видит его буквально насквозь. Спустя несколько мгновений напряженного молчания, он кивнул, признавая правоту шерифа. К тому же, на ум ему пришла сцена, разыгравшаяся в момент его возвращения: пьяный Питер, на шее которого висела новехонькая золотая цепь. И почему он сразу не обратил на это внимания?

- Да, она ко мне приходила, - вздохнул он. – В ночь перед свадьбой.

- А когда вы, э-э-э, сообщили ей, что она вам не интересна, она направилась к Питеру. Думаю, и до этого они с отцом обхаживали его, но та ночь стала решающей.

- Но я все равно не понимаю! – возмутился Хьюго. – На что она надеялась, соблазняя моего слугу? Он же ничего не решает!

- Вы ошибаетесь, милорд. У Питера было то, что Изабелле и ее отцу очень хотелось заполучить – ваше доверие. Он мог передвигаться по замку, не вызывая никаких подозрений. Он – прекрасная пешка для смертельной игры.

Хьюго приподнял бровь.

- Хочешь сказать…

- Да. Не Реджинальд Ларош столкнул камень с крыши, не он запихнул шипы чертополоха под седло коня, не он выпустил стрелу. Это был ваш слуга, Питер.

- Разумеется, - процедил лорд сквозь стиснутые зубы. – Я убью его. Как только я найду его, я его убью.

- Конечно, - тихо согласился шериф. – Ведь это очевидно, милорд. В руках Изабеллы он стал послушной куклой. Она могла попросить его убить вас, но сделать это так, чтобы все выглядело так, словно виновата в преступлении Финнула. Таким образом они убивают двух зайцев одним ударом: вы мертвы, а ваша жена повешена за убийство. Реджинальд Ларош становится хозяином Стивенсгейта, продолжая набивать свои карманы остатками денег старого лорда Джоффри, - закончив свою речь, Джон перевел дыхание и хмыкнул. – Сущий дьявол! Не думал я, что Ларош окажется таким хитроумным интриганом.

- Я выбью из него хитроумие, как только он попадет ко мне в руки, - теперь Хьюго был вне себя от ярости. Казалось, даже кровь вскипела в жилах от той ненависти, которая теперь затопила все его тело. Собравшись с духом, он сбросил с себя одеяло – и обнаружил, что всю одежду с него предусмотрительно сняли. – Проклятье! – вскричал он. – Где все мои вещи?

- У миссис Лавер, - последовал ответ. – Куда вы собираетесь, милорд?

- За этой сволочью по имени Реджинальд Ларош, - отозвался Хьюго, метая молнии из глаз. Глядя на его праведный, но такой неуместный в данной ситуации гнев, Джон де Бриссак не удержался от хохота.

- Вы хорошо подумали, милорд? – выдавил он сквозь смех. – Как вы собираетесь найти его, если ни я, ни мои люди не сумели?

- Ни у тебя, ни у твоих людей нет тех инстинктов, что есть у меня. И я верну свою жену!

- Только не в таком виде, милорд. Если вы продолжите так размахивать руками, рана может вновь открыться.

- Не знаю, о чем ты говоришь, де Бриссак, - фыркнул Хьюго. В Акко его ранили и хуже, но все заживало, как на собаке, значит, так будет и в этот раз.

- Старый Грегор настоятельно советовал миссис Лавер держать вас в постели неделю, - скрестил руки на груди Джон, наблюдая за попытками Хьюго подняться с кровати. – Вы потеряли много крови, вам нельзя вставать.

- Черта с два, старый козел! – выплюнул в его сторону Хьюго. – Хочешь, чтобы я неделю валялся в кровати, пока ты держишь мою жену у себя дома? Не выйдет! Подай мне тунику и штаны!

Джон де Бриссак оскорбленно втянул носом воздух.

- Должен вам сказать, милорд, что ваша жена находится под присмотром моей матери каждую минуту, что проводит в моем доме…

- Не сомневаюсь, - буркну Хьюго. – Мадам де Бриссак наверняка мечтает о такой невестке.

- Что? О невестке, которая не умеет ни сеять, ни убираться, а готовит просто отвратительно? – рассмеялся шериф. – Вы не знаете мою матушку. Она уже сочла вашу жену бесполезной, а приведи я ее в дом в качестве своей супруги, матушка уже к утру выставила бы нас обоих из дома.

- Вероятно, - согласился лорд, успокаиваясь. – Но Финнула чертовски хорошо обращается с острыми предметами, знаете ли… - тут у него перед глазами все поплыло, и мужчина был вынужден лечь обратно. Голова вновь потяжелела, сил махать руками и кричать больше не было.

Шериф тут же бросился к подопечному, накрывая его одеялом и заботливо подтыкая, как и в прошлый раз.

- Я служу вам верой и правдой, - укоризненно покачал он головой, - а вы обвиняете меня в том, что я волочусь за вашей женой! Как я уже говорил вам, милорд, нельзя казнить человека за подозрения, лишь действия являются причиной. Я ни за что не позволил бы себе непристойного поведения рядом с Финнулой, да и она сама отрезала бы мне за это что-нибудь…

В ответ Хьюго лишь простонал. Шериф покачал головой.

- Отдыхайте, милорд, - произнес он успокаивающе, показывая, что ничуть не злится. – Оставьте все заботы мне. Я найду Лароша, ваша жена вернется к вам в скором времени, все будет в порядке.

- Мальчик, - простонал Хьюго. На большее не хватало сил.

- Питер? Да, его я тоже найду, не беспокойтесь.

- Нет, - неимоверным усилием воли мужчина заставил себя достать одну руку из-под тяжелого одеяла и притянуть к себе шерифа, вцепившись в его рукав. – Не этот. Другой.

Де Бриссак непонимающе поморгал.

- Другой мальчик?

- Мой… сын.

Впервые за все время шериф потерял всю свою уверенность.

- Джейми, - пробормотал он. – Да, Джейми.

- Где он? – допытывался Хьюго слабым голосом. – За ним кто-нибудь приглядывает? Он может быть в опасности…

- Джейми, - повторил шериф, и на его лицо упала тень тревоги. Тем временем лорд отпустил рукав шерифа, и бессильно уронил руку, проклиная свою слабость.

- Найди его, - прошептал он. – Сейчас же.

Глава 25

За те три дня, что Финнула провела в доме де Бриссаков, советы по ведению домашнего хозяйства сыпались на нее, не переставая. Мадам де Бриссак заставляла ее делать все то, что раньше с радостью выполняли сестры Финнулы, предоставляя младшей полную свободу и возможность охотиться. Чем дальше, тем больше мадам де Бриссак приходила в ужас от того, что Финнула не умела даже самых простых вещей. Взбивать масло, прясть – все это было для девушки в новинку. Также пожилая дама была поражена отказом Финнулы прикрыть длинные рыжие волосы чепчиком, несмотря на то, что она была замужем вот уже неделю. О последнем обстоятельстве мадам де Бриссак напоминала гостье неустанно, а поскольку Финнула все время находилась под ее ястребиным взором, эти слова произносились буквально каждые пять минут. И, чтобы не слышать надоевшую фразу в очередной раз, Финнула, сжав зубы, старалась делать все, как ей говорили. Не исключено, что это и был план мадам де Бриссак, вознамерившейся сделать из Финнулы Крейс настоящую леди и достойную хозяйку поместья.

Так или иначе, к концу третьего дня своего заточения, Финнула научилась делать сыр и масло, могла испечь буханку хлеба, знала, как заштопать прореху на любой одежде, и вполне сносно управлялась с прялкой. Помимо этого она наизусть выучила несколько молитв из книги мадам де Бриссак и несколько абзацев о том, как должна вести себя женщина, ставшая женой и хозяйкой в доме.

Все это Финнула терпела лишь потому, что знала – либо насмешки и поучения от мадам де Бриссак, либо тюрьма. Девушка не боялась ни крыс, ни тараканов, но быть брошенной в тюрьму за преступление, которого она не совершала, ей не хотелось. Поэтому она лишь мысленно пообещала себе больше никогда в жизни не прикасаться к прялке. Сестры, навещавшие ее по нескольку раз в день, были в ужасе от того, как хозяйка дома загоняла Финнулу, и даже насквозь правильная Патриция шепотом предложила Финнуле сбежать и пообещала помочь в этом, но девушка отказалась.