Оборотень поставил парнишку обратно на землю и молча пропустил его вперед. Стефан прошел в молчании на широкий, открытый круг, вокруг которого наверху были распложены трибуны для наблюдателей. Когда Аргонский поднялся на одну из трибун и сделал знакомый знак рукой - в стенах что-то заскрежетало. Механизм пришел в движение.

Рыжеволосый шумно вдохнул и выдохнул. Ладони неприятно вспотели, а на висках выступили холодные капельки пота. Колени предательски задрожали. С трибун послышались сдавленные смешки.

- Миледи – в голове прозвучал голос Дейна – у вас все получится. Я в вас верю.

Голос совы подействовал успокаивающе. Каним почувствовал, как по телу расплывается его бархатистый баритон, и странная уверенность наполняет жилы вместо крови. Он взметнул взгляд и увидел, как белоснежная птица приземлилась рядом с профессором Карлом. Мужчина спокойно посмотрел на сову и уважительно кивнул ей головой. Дейн едва заметно повел головой в его сторону.

А все это время в стенах скрежетал невидимый механизм. Парнишке казалось, что за толстым слоем непробиваемого, зачарованного вещества ползало гладкое, склизкое существо.

Каним еще раз слышно пропустил воздух сквозь зубы и, укрепившись в удобной позиции, замер. Он закрыл глаза и вслушался в тишину, нарушаемую лишь нервным постукиванием Акроса по дощатой скамейке перед ним. Существо за стенами замокло. Оно притаилось и выжидало. Каним не слышал его металлического сердца. Оно не билось. Стефан ждал, когда на него нападет какая-то мертвая, огромная туша заколдованного металла, перед которой стоит лишь одна цель - убить его.

Внезапно он уловил тихий щелчок позади него. Парнишка резко развернулся. Он едва уловимо коснулся правой части своей груди, где под тренировочной одеждой немного взволнованного билось сердце полукровки. Печать совы вспыхнула и в руках парнишки возник лук. На трибунах наблюдающие удивленно ахнули. Рыжеволосый натянул тетиву и спустил невидимую стрелу. Она попала точно в цель, сразив непонятное существо.

Каним весело улыбнулся. Попадание придало ему уверенности в своих силах. Но он рано радовался. То, что последовало следом заставило его изрядно побегать по песочному кругу.

Откуда-то сзади выскочили огромные существа, управляемые марионеточником. Скрытый в тени кукловод искусно управлялся со странными существами, заставляя Стефана выделывал такие пируэты, что сам парнишка не знал что умеет такое.

Все стихло также неожиданно, как и загудело. Воспользовавшись минуточкой передышки, парнишка попытался выровнять дыхание. В нос ему ударил противный трупный запах. И теперь Каним понял, что за существа пытались убить его. Это были мертвые марионетки в руках кукловода. Голова закружилась, стало дурно и рыжеволосому казалось, что не хватает воздуха. Но сил ему придал гнев, вспыхнувший, как феникс в свой последний миг перед перерождением.

- Как? – с трудом смог выдавить из себя Стефан – как вы посмели это сделать?!

Он кричал на трибуны, обращаясь на прямую к графу Аргонскому. Мужчина удивленно взглянул на парнишку, и сделал неизвестный Каним знак рукой.

На рыжеволосого обрушилось целое полчище мертвых туш – бессознательных, мертвых, разлагающихся и безвольных, отданных во власть силы марионеточника.

Дейн взволновано следил за своей миледи и в любой момент был готов кинуться ей на помощь.

Сразив очередной, обмякший труп, рыжеволосый умело приземлился на обе ноги и прихрамывая понесся к противоположному концу площадки. Подвернутая лодыжка нескончаемо ныла, а изрезанные ладони и пронзенный бок жгло.

Но Каним не было дело до боли, сейчас он ее не чувствовал, ярость и гнев заглушили все остальные чувства. Сколько бы он не сражал марионеток, срывающийся в безопасном месте кукловод вновь прикасался к ним своими невидимыми энергетическими нитями, и они «оживали».

Его стрела пронзила странное существо. По инерции его принесло к ногам рыжеволосого. Это был труп олененка. В глазах парнишки застыли слезы. Он внимательно оглянулся по сторонам. Все трупы принадлежали животным. Внезапно серди них он разглядел огромного филина. В тот же момент Дейн громко, возмущенно заухал.

- Довольно! – прокричал парнишка.

Его глаза побелили, в один миг вокруг него завились, как атласные ленты потоки воздуха.

- Кваурите фачием эуисе либерум морием!*

Его глаза сверкнули холодным откликом в теплых языках факельного пламени. Всколыхнувшийся ветер, вобрав в себя силу его магических слов, взметнулся от его ног и понесся вдоль трибун. Скользнув в теневой угол, поток воздуха превратился в воздушную плеть и хлестнул, скрывавшегося там экзаменатора. На свет выпал молодой парень, на его лице красовался красный след от удара.

Профессор вскочил на ноги и грозно взглянул на Каним.

- Что ты вытворяешь?

- Нет, что вы вытворяете?! – мужчина непонимающе смотрел на рыжеволосого – как вы можете использовать тела мертвых!?

- Это всего лишь животные, – флегматично ответил Карл, – тебе их жалко?

Тихие смешки вновь огласили своды тренировочного круга.

- Тут дело не в сострадании и уж тем более не в жалости – спокойно произнес парнишка – разве нас не учили заповедям Богини? – он вопросительно вскинул бровь.

Аргон сдержался, а Каним продолжил, упорно не обращая внимание на отчаянно жестикулирующего ему Акроса. Энтони взвыл.

- Каждая душа бесценна, а тело ее приют, покуда не завершиться ее путь на земле. Душа же отбудет в мир на небесах иль под землей, а тело отойдет огню или земле, – процитировал Стефан, – что здесь не понятного? Как вы смели нарушить ее заповедь и осквернить тела этих животных?! Или вы думаете, что заповеди касаются лишь пуринов?

- И что ты хочешь сделать? – уже заинтересованно спросил мужчина.

- Позвольте мне помолиться, – попросил его парнишка, чувствуя, как гнев внутри отступает.

- Прошу, – опустился на свое место Карл, – но мы все будем смотреть.

- Коли вам это так угодно, граф, то у меня нет причин вам возразить.

Парнишка опустился на колени, сложив руки на уровне груди. В его душе воцарился покой, ибо только в состоянии душевной гармонии ему было позволено матушкой молиться. Закрыв глаза, он тихо начал произносить заветные слова, а здешний воздух, возрадовавшийся светлым словам, разносил их по всему помещению. Звонкий голос парнишки звучал, словно мерное колыхание колокольчиков на ветру.

- Богиня, прими мою молитву в свои чертоги и внемли моим словам, – так начал Каним, заставляя сердца всех присутствующих замереть от изумления, – я уповаю на твое милосердие, но коли ты явишь свой праведный гнев, я готов смиренно принять его, молю тебя простить грехи, совершенные в этом здании и дать мне сил упокоить тела, душа коих уж давно покоится в твоем прекрасном, небесном царстве.

Все юноши с замиранием сердца слушали мерный голос Стефана. Он молился ни как все, по особенному, так, как научила его матушка. Даже Акрос не смел нарушить царившее молчание.

- Дай мне сил развеять их прах над вольными просторами Вондерландии и привнести в здешнюю обитель покой и умиротворение.

Все почувствовали, как воздух становится свежее, а потоки воздуха начинают завихляться вокруг парнишки. Каним поднялся на ноги и раскинул руки в стороны, запрокинув голову назад.

- Яви свое великодушное милосердие Богиня!

Потоки воздуха охватили рыжеволосого, он взмахнул руками и направил их на тела. Трупы поднялись в воздух, и ветер развеял их прахом. Он унес их пепельные останки через окна на волю, где рассеял по частицам над свободными просторами, залитыми солнечным светом.

- Благодарю тебя, – парнишка опустился а колени и коснулся лбом земли, - да приумножатся молитвы в твою честь Всевышняя.

В воздухе читался приятный аромат полевых цветов. В глазах парнишки потемнело и он упал на песок. Слишком много сил и душевных потрясений выпало сегодня на его долю.

Очнувшись в госпитале, рыжеволосый оглянулся и заметил, стоявшего у окна Акроса. Парень обернулся и смирил его взглядом.