Оказавшись внутри, я тут же закрыл за собой дверь, после чего посмотрел на Роберта, но, к своему удивлению, не обнаружил того в кровати. Быстро переведя взгляд в другой угол комнаты, заметил его стоявшего напротив открытого окна. Теперь понятно, почему тут даже холоднее, чем в коридоре, а ведь я сразу это почувствовал.

- Как хорошо, что это ты, Фил, - улыбнувшись при виде меня, сказал мистер Моллиган. – А я уж было испугался, что это медсестра или Люси. Вот бы мне сейчас попало, если бы это были они.

- Почему же вы тогда не попросили меня подождать, прежде чем заходить? – улыбнувшись, спросил я, после чего подошёл к нему и закрыл окно, так как у отца Кэтрин явно были проблемы с этим.

- Да их разве что танк остановит! – вздохнув, сказал тот, после чего медленно направился к своей кровати, продолжая причитать: - Если бы попросил подождать, они бы тут же вломились сюда, думая, что с несчастным мной могло что-то плохое произойти. И тот факт, что я мог элементарно переодеваться, их не остановил бы, ведь мне вообще вставать нежелательно. Относятся хуже, чем к ребёнку, честное слово, а ведь у меня всего лишь голова болит.

И хоть я бы не назвал это «Всего лишь голова болит», пришлось согласиться, так как за столь продолжительное время нашего знакомства я усвоил, что Роберту нравится, когда хоть кто-то с ним соглашается. Наверное, это связано с тем, что в его семье, в которой царит матриархат, ни Кэтрин, ни его жена особо к нему в подобных случаях не прислушиваются. Наверное, действительно хорошо, что его дочка побежала встречать маму, а не зашла сюда вместе со мной. Кстати, о них.

- Кэтрин и миссис Моллиган придут сюда минут через десять, - сообщил я и уже даже собирался пояснить, почему так получилось, но Роберт прервал меня, сказав:

- Вот и отлично, что так сложилось, иначе они бы меня живьём съели. Лишь ты один на всём свете меня понимаешь.

Я хохотнул, после чего подошёл к кровати, на которой мужчина уже успел вальяжно разлечься, и присел на стул, стоявший рядом. И замолчал. Хотелось что-то сказать, вот только нечего было. Рассказать о своих радостях? О да, самое время рассказывать о них человеку, у которого постельный режим с круглосуточным надзором. О проблемах? А то у Роберта их нет. А что ещё ему сказать, я просто не в курсе.

- Я хочу кое-что спросить у тебя, - разрулил проблему мистер Моллиган. – Это касается Кэтрин. Ты не против?

Я ухмыльнулся. Да, мне давно следовало ждать такого вопроса. И вот, когда мы остались наедине друг с другом, случай казался весьма подходящим.

- С чего бы мне быть против? Спрашивайте, если хотите.

- Мне просто любопытно, какие у вас отношения, - без обиняков сказал мужчина. – Как её отец, я весьма обеспокоен этим вопросом. Думаю, ты понимаешь это.

Вообще-то, не очень… Но, кажется, я примерно осознаю, что должен чувствовать отец в подобных ситуациях.

- Да, понимаю, - спокойно ответил я ему. – Мы друзья. Ничего криминального.

- Точно? – с подозрением глядя на меня спросил Роберт. – Только друзья?

- Думаю, да.

- А я и не представлял, что вы двое настолько глуповаты, - вдруг выдал тот, чем немало удивил меня. – Ладно моя Кэтрин, она никогда в подобных случаях умом не блистала, но от тебя я ожидал большего. Надеюсь, не нужно объяснять, что я имею в виду? – я отрицательно покачал головой. – Вот и отлично. Ты же знаешь, что ради своей доченьки я на всё готов. Даже свахой быть. И даже тебе по голове настучать, несмотря на нашу взаимную симпатию.

- Вы так строги, - улыбнувшись, сказал я.

И всё же, несмотря на моё почтительное обращение к этому человеку, сейчас я чувствовал себя так, будто говорю со своим отцом, а вовсе не с родителем Кэтрин – настолько легко мне было с ним общаться. Фактически, Роберт уже говорил, что я заменил ему сына, которого у него никогда быть и не могло.

- Я вдруг кое о чём вспомнил, - решил я воспользоваться ситуацией и задать вопрос, ответ на который меня давно интересует. – Как-то давно вы упомянули, что я вам как сын…

- И я не отказываюсь от своих слов, если ты об этом, - мягко вставил мистер Моллиган, на что я лишь покачал головой.

- Нет, не об этом, - сказал ему. – Тогда вы ещё добавили, что я вам как сын, которого у вас никогда не будет. Может, расскажете, что вы имели в виду?

В этот момент я отчего-то ощутил себя Кэтрин. Всякий раз, как она о чём-то спрашивала меня, то напоминала мне ребёнка, который чувствует неловкость от разговора со взрослым. Со стороны это смотрелось даже мило в некоторой степени, вот только она девушка, я же наверняка выгляжу, словно последний идиот. Поэтому даже не хочется задумываться об этом.

- У тебя слишком хорошая память, - сказал Роберт. – Я бы на твоём месте уже и забыл об этом, ведь сказано это было около двух лет назад.

- Но я не забыл, как видите, - я был полон решимости узнать обо всём.

Мистер Моллиган как-то странно посмотрел на меня, продолжая улыбаться, после чего сказал:

- Вы с моей дочерью похожи больше, чем ты думаешь. И иногда мне действительно хочется, чтобы ты был моим сыном, но это невозможно по ряду причин. Одной из них является то, что я, вообще-то, не могу иметь детей. Больше не могу.

- Не можете? – переспросил я, и тогда в моей голове появился следующий весьма логичный в данной ситуации вопрос, который я поспешил озвучить: - А как же Кэтрин?

Сказать, что новость, услышанная мною только что, поразила меня, - значит, ничего не сказать. Но я решил ничего не комментировать, пока он не закончит.

- Будем считать, что Кэтрин – это подарок судьбы, - печально усмехнувшись, сказал мужчина. – Мы с её матерью довольно долго пытались, но у нас никак не получалось завести ребёнка. Тогда мы пошли к врачу и узнали, что это моя вина. Шанс, конечно, был, но, как тебе должно быть прекрасно известно, его дают большинству, вот только не всем удаётся воспользоваться им. А мы пытались, очень много пытались. И, в конечном итоге, у нас получилось. Знал бы ты, как рады мы были, когда Кэтрин наконец-то родилась. Да что там «мы»… Люси была на седьмом небе от счастья. А я, хоть и был рад не меньше, чем она, всё же чувствовал себя паршиво. Моя жена всегда хотела большую семью, много детишек. И я хотел точно того же, но не мог ей этого подарить. И, если дочка стала подарком, больше мы таких даров никогда не получим, - почему-то он издал короткий смешок. – Будь моя воля, у нас бы в доме места свободного из-за детей не было, но это, видимо, не моя дорога. Зато кто знает… Быть может, это должно было случиться? Ведь, если бы у меня было много своих детей, и я был ими действительно занят, я бы не обратил на тебя внимания в тот день? Как ты думаешь?

- Думаю, обратили бы, - ответил я, подтверждая свои слова кивком головы. – Вы не из тех, кто смог бы спокойно пройти мимо. Иначе не подошли бы даже тогда.

- Я рад, что ты такого высокого мнения обо мне, - теперь его улыбка стала шире, что немного успокоило появившееся внутри тревожное чувство. – Ну, может, и обратил бы. Только никто не гарантирует, что я бы оказался именно в том месте именно в то время. Я же возвращался с работы в дом, в котором никого не было, так как Люси и Кэтрин пошли к бабушке с ночёвкой, поэтому задержался. Если бы мне было, к кому спешить, я, возможно, вообще не пошёл бы в тот день на работу. Впрочем, хватит об этом. История не знает сослагательного наклонения. Если это случилось, значит, должно было случиться. Зато теперь ты знаешь, почему я готов простить Кэтрин даже в том случае, если она неправа. Наверное, я избаловал её, но кричать и злиться на этого человечка, равно, как и на её маму, что подарила мне такую чудесную дочь, - выше моих сил.

Я что-то сказал в ответ, но даже не запомнил, что именно. Наверное, это была такая незначительная чушь, наподобие слов поддержки, которые обычно произносят в данных ситуациях, что мой мозг даже не захотел запоминать этого. Зато я в очередной раз подумал о том, что жизнь, действительно, несправедлива. Почему-то у людей, которым на детей наплевать, их часто бывает по двое, а то и по трое и даже больше. А у таких, как Роберт, слишком часто отбирают возможность стать родителями. И то, что у него появилась Кэтрин, действительно чудо. Заносчивое, надоедливое, но такое вот чудо. Меня сейчас вырвет от таких сантиментов, но, чёрт возьми, это правда.