– Спор наш затянулся, и пора что-то решить, – сказал он. – Итак, поднимите руки те, кто желает отпустить арабов взамен заложников?
И трое несчастных отцов сразу подняли руки, и еще один дихкан – близкий друг Джамшида.
Было очевидно, что многие против, и они не смели глянуть в глаза этим несчастным дихканам. В шатре наступила гнетущая тишина. Затем с места поднялся отец Шерзода – Кишвар, он молча удалился из шатра. Тархун не успел опомниться, как к выходу последовали Джамшид и Диваштич. При этом не было сказано ни слова. Уже ничего не изменить. В душе мягкий Тархун был на стороне Диваштича, однако не смел пойти против остальных. Явный перевес был на их стороне. «Неужели это раскол согдийцев? – крутилось в голове у царя. – Но как его избежать?»
– Надо еще раз поговорить с ними, хотя… – сказал ихшид и тоже вышел из шатра.
Три дихкана стояли под ветвистым карагачом. Тяжело вздыхая, Тархун подошел к ним и произнес:
– Хоть я царь, но не знаю, как помочь вам.
Диваштич положил руку ему на плечо и сказал:
– Друг мой, не мучайся. Тут ты бессилен. Ты царь, и твои интересы – это интересы большинства. Мы решили сами договориться с Кутейбой.
– Пусть будет так. Только прошу: не ломайте наш союз. Пока мы вместе, враги не смогут завладеть нашими землями. О великий Ормузд, не оставь нас в тяжелые дни!
– Давайте отправимся в мой стан и там все обсудим, – предложил Кишвар, и отцы ускакали.
В тот же день три дихкана отправили посланца в стан Кутейбы. Прошло немного времени, и тот воротился с тремя арабами. Это был все тот же Абдурахман. Едва те сошли с коней, из шатра вышли три дихкана, и Диваштич заговорил от имени всех:
– Большинство согдийских дикхан не приняли ваши условия. Однако мы хотим спасти своих детей и отделились от них. Вот что мы предлагаем: вы отдадите нам заложников, а мы, три дихкана, уведем отсюда свои войска. На такое мы идем с тяжелым сердцем. Получается, что мы бросаем своих братьев, но у нас нет иного пути. Но если откажетесь, то мы вас уничтожим, хоть и ценой жизней своих детей.
– Ваши слова будут переданы наместнику, – и они взобрались на коней и умчались прочь.
Дихканы вернулись в шатер и опустились на курпачи. Кишвар велел слуге принести вина и фруктов. Юноша вмиг исполнил приказ, поставив на белую скатерть золотой кувшин, кубки на тонких ножках и черешню на серебряном блюде. Пили молча, лишь иногда вздыхая.
– Давайте помолимся, чтоб и великий Митра помог нам, – предложил Джамшид.
Затем они вышли из шатра. Рядом находился алтарь в рост человека, где горел огонь. В трех шагах стоял молодой мобед в белом одеянии и высокой шапочке, который поддерживал пламя. Три дихкана, глядя на огонь, зашептали молитву из Авесты. В душе они просили великого Митру защитить их детей, если им будет угрожать опасность.
После они вернулись в шатер. На душе стало легче. И вновь подняли кубки с вином. Они ждали ответа Кутейбы.
А тем временем в ставке наместника собрался совет старейшин и вождей племен. Кутейба мог обойтись и без них, но случись неудача, то повинен в этом будет он один, а так его ни в чем не смогут обвинить. Наместник, рассказав о переговорах со знатными согдийцами, обратился к присутствующим:
– Что вы думаете об этом?
Первым заговорил вождь мазинитов:
– Не только эти трое, пусть все дихканы отводят свои войска.
– Я же сказал вам: остальные правители отказались.
– А может, они лгут? Вдруг это ловушка?
– Мне думается, согдийцы говорят правду: они не склонны к обману и чтят честность даже с врагами.
– А что сам думаешь? – спросил глава племени ваил.
– Нужно соглашаться: у нас нет иного пути. Если откажемся, нас всех перебьют. Но если эти три дихкана уведут свои войска, то согдийцы сильно ослабнут. Тогда перевес будет на нашей стороне и мы сможем спастись.
Лица вождей сделались задумчивыми. Один из них спросил:
– А ты не боишься, что мы отдадим заложников, а те потом нападут на нас?
– Согдийцам можно верить. Их религия честности иногда играет против них самих. Если они дали слово, то непременно сдержат его.
– Раз ты уверен в этом, то отдавай детей. Мы и раньше говорили тебе об этом.
Вожди закивали головами, а наместник бросил взгляд на брата, который сидел рядом, тот ушел исполнять приказ.
Он распахнул одну из комнат, где держали заложников, и обратился к ним с улыбкой:
– Выходите, настал ваш час.
Юношей вывели во двор, где у водоема уже стоял отряд, который должен был их сопровождать. Заложникам велели сесть на лошадей и следовать за ними. Абдурахман предупредил их:
– Сейчас мы отдадим вас родителям. Не вздумайте бежать.
От такой новости лица юношей засияли. Они обменялись радостными взглядами.
Отряд с заложниками стал приближаться к лагерю Кишвара. Завидев их, полководцы с личной охраной вышли к ним навстречу.
Приблизившись друг к другу, все сошли с коней. Юношей держали поодаль, в окружении охраны. Абдурахман заговорил первым:
– Мы согласны вернуть заложников, только клянитесь своим богом Ормуздом, что будете верны данному слову и уведете своих воинов.
Отцы приложили ладони к сердцу и, глядя на светило, произнесли клятву: «Мы клянемся именем великого Ормузда, что уведем своих чокаров и не будем преследовать своих врагов». Тогда Абдурахман подал знак рукой. Охрана расступилась, и юноши, не скрывая слез, кинулись в объятия своих родителей.
Эта сцена тронула даже арабов, поэтому они поспешили сесть на своих коней. Но внезапно Фаридун остановил их, вырвавшись из объятий Диваштича.
– Подождите! Не уходите, без Фатимы я здесь не останусь, – а затем, обернувшись к отцу, произнес: – Отец, у них томится моя невеста, без нее мне нет жизни. Заберите и ее.
Все дихканы изумились. О чем он говорит? Откуда взялась невеста? Диваштич даже растерялся. Но Абдурахман напомнил:
– Эта девушка мусульманка, и среди неверных ей не место. Ко всему же, это дочь покойного Саида – вашего заклятого врага. Разве вам нужна такая невестка?
– О, сын, зачем тебе дочь врага? – воскликнул Диваштич.
– Если б не Фатима, то я не стоял бы перед тобой. Это она спасла нас.
Все юноши в один голос подтвердили его слова.
– Отец, я люблю ее больше жизни. Ко всему, если Фатиму вернут домой, то там ее ждет вечный позор, а может, и казнь.
Тогда Диваштич заговорил с братом наместника:
– Эта девушка нам нужна, она моя невестка.
– Зачем ты из-за какой-то девки портишь все дело? Ты получил своего сына, что еще надо? Или хочешь сказать, что из-за этого не сдержишь свою клятву?
